Алан Дин Фостер - Эпизод VII: Пробуждение Силы

Рей знала, что этот воротила каждый раз с нетерпением ждет ее трофеев, но сама при этом подобного рвения не проявляла. Во время обмена приходилось не только разговаривать с ним, но и смотреть на него, поэтому девушка всегда старалась как можно скорее покончить с этим.

Ункар Платт же растягивал удовольствие от общения с Рей до последней капли ее терпения. Он всегда подолгу рассматривал привезенную ею добычу, бесцельно водя взглядом по деталям и заставляя девушку томиться в ожидании. И лишь перейдя все границы общепринятой вежливости, кролут снисходил до разговора со старьевщицей.

— Рей. Изрядная добыча, хоть и не поражает разнообразием. Сегодня получишь четверть пайка.

Не желая радовать его своим расстроенным видом, девушка забрала два пакета, которые скупщик закинул на прилавок. В одном прозрачном пакете находился бежевый порошок, в другом — слежавшийся комок какой-то зелени.

— Ты ж моя умница, — похвалил Платт.

Рей молча развернулась и ушла, стараясь поскорее скрыться, но так, чтобы кролут не догадался, насколько он ей противен. Она всем телом чувствовала его взгляд, пока не покинула тент.

На солончаках Джакку от солнца можно было спрятаться только в укрытии, построенном своими руками. Приближавшийся к жилищу спидер Рей выглядел как несуразное пятнышко на фоне раскаленного пейзажа. Девушка спрыгнула на землю и оставила транспорт без блокировки — это было излишним. Никто сюда не суется. А если и найдутся такие, будь то пираты или бандиты, рыщущие по барханам, на столь старый и побитый агрегат они не позарятся.

Рей забрала со спидера личные вещи и направилась к проделанному входу, ведущему внутрь полуразрушенного шагохода АТ-АТ. Всего лишь ветхий, гнилой, ржавый символ былой военной мощи, который она звала домом.

Аккуратно разложив инструменты и припасы по неказистым шкафам и полкам, девушка нанесла маленькую отметку на пластичный материал внутренней обшивки. Она давно сбилась со счета, штрихов уже было несколько тысяч.

Отдельные углы и ниши ее жилища украшали разнообразные безделушки: там кукла, сшитая из лоскутка оранжевого летного комбинезона, тут пучок засушенных цветов, а в изголовье спального гамака настоящая подушка, за которую как-то пришлось отдать весь дневной заработок. Эти островки непокорного индивидуализма не представляли собой ничего особенного, но оживляли унылую обстановку.

Зеленая масса зашипела на самодельной сковородке. Старьевщица открыла пакет с бежевой пудрой и высыпала содержимое в миску, наполовину наполненную водой. От легкого потряхивания смесь вступила в реакцию, раздулась и затвердела, став отдаленно похожей на хлеб. Девушка скинула поджаренный мясной комок со сковородки на тарелку и взяла «выпечку». Усевшись поудобнее, она набросилась на еду, словно не видела ее неделями. Судя по всему, в последнее время так проходили все ее трапезы.

Покончив с ужином, Рей дочиста облизала тарелку. Отставив посуду, девушка подошла к окну, выходившему в сторону Ниимы. Уносящийся корабль прочертил своим инверсионным следом полосу на темно-синем вечернем небе, словно мелом на доске. Сборщица утиля вытерла рот и оглянулась на полку, где хранился старый, разбитый шлем повстанческого пилота. На секунду задумавшись, Рей взяла его и надела на голову.

В таком виде она вышла наружу, в вечернюю прохладу. «Сегодня опять смотреть не на что», — подумала девушка. Солнце садится. Завтра утром оно снова взойдет. И потом — то же самое, точь-в-точь как и в бесконечной череде прошедших дней.

Рей попыталась подумать о чем-нибудь ином, о каких-нибудь переменах, о чем-то необычном — лишь бы уберечь разум от отупляющего однообразия. Но в голову не лезло ничего нового. Абсолютно никаких поводов для полета фантазии. Перемены обходили Джакку стороной.

Иногда на рынке болтали о неведомой новой силе, восходящей в Галактике. Об организации, которая называлась Первый Орден. Целеустремленной, беспощадной. Больше о Первом Ордене никто ничего не знал. Для себя Рей решила, что не стоит волноваться. Какой бы ни была эта организация, чего бы ни добивалась, до всеми забытой планеты ей дела нет. На Джакку никто не прилетал.

Рей осталась одна.

Неожиданно раздался пронзительный визг, издаваемый явно не песком.

Сборщица утиля вскочила на ноги и сдернула с головы шлем. Оказалось, что звук доносился вовсе не из его давно отказавших систем: пока Рей осматривала наушники, визг повторился. Это был надрывный, панический писк. Девушка развернулась, забежала в жилище и мгновение спустя вновь появилась на пороге с посохом в руке. Мучительный, судя по его частоте, писк звучал уже непрерывно.

Взбежав на вершину ближайшей дюны, Рей стала свидетельницей занятной, но весьма неожиданной картины. Маленький круглый дроид, угодивший в плетенную из местного органического волокна сеть, безуспешно пытался выбраться из ловушки, что для отчаявшегося создания было крайне затруднительно ввиду полного отсутствия конечностей. Представитель туземной расы тидо, сидящий на спине приземистого поклажетяга, облаченного в квадратный шлем, пытался скрутить и утащить беспомощного, но юркого и непокорного малыша.

Рей знала о порядках на Джакку: если не понимаешь сути происходящего, можно смело делать вывод, что творится что-то гадкое. Единственно правильным решением было вмешаться и препятствовать, по крайней мере до тех пор, пока не выяснятся детали.

— Тал'ама паркуал!

Тидо и BB-8 перестали бороться и замерли, уставившись на девушку.

— Паркуал! Затана таппан-абу!

Инородец, которому едва удавалось справляться сразу и с головастой животиной, и со своей добычей, ответил криком сквозь ротовой раструб шлема, покрывавшего его ящерообразный череп. К примирению он явно не стремился, скорее наоборот — был настроен агрессивно. Голова плененного дроида крутилась туда-сюда в попытке одновременно удержать в поле зрения и тидо, и человека.

Девушку рассердил не только тон, но и произнесенные инородцем слова, которые выходили за дозволенные рамки приличия. Эти рамки соблюдались всеми пустынными жителями, поскольку были призваны облегчить сосуществование в трудных условиях. Наездник поклажетяга прекрасно о них знал, поэтому его несдержанные слова подтолкнули девушку к решительным действиям. Сбежав вниз по склону, она выхватила нож и принялась резать сеть.

— Намаго! — прорычала старьевщица. — Та бана контокуал!

Тидо понял, что вот-вот лишится добычи, и разразился потоком туземной брани. Но Рей и бровью не повела, а только упорно разрезала путы, пока инородец не наградил ее эпитетом, который был оскорбительным независимо от языка. Бросив свое занятие, девушка повернулась к укутанному ворохом одежды тидо, взмахнула ножом и буквально выплюнула в ответ: