Дмитрий Орёл - Мю Цефея. Игры и Имена

Анхельм выпрямился. Отношения между Тойлями и Стохо, одними из самых богатых, знаменитых и влиятельных семейств в своих странах, лучше всего описывал термин «вендетта». Длилась эта вендетта вот уже без малого триста лет, и полному вымиранию участников препятствовал лишь тот факт, что в описываемые дни самым эффективным противозачаточным средством была горячая молитва.

— Но у вас не герб Тойлей! — нахмурился Анхельм. — Их герб я знаю лучше своего собственного. В лазури два золотых павлина, разделенные змеей. А у вас что?..

По-прежнему копающийся в седельных сумках, уже пунцовый от одышки Доминик покраснел еще больше, теперь от смущения.

— Вон тот балбес, собирая мне доспехи, впотьмах взял в оружейной щит какого-то из предков моей жены. Я балбеса, конечно, выпорол, но принесенная клятва препятствует мне вернуться домой и поменять щиты до того, как я совершу хотя бы три подвига. — Доминик развернулся ко второму рыцарю, триумфально потрясая мечом.

Анхельм сочувственно покивал. Клятва — это серьезно. Особенно если при свидетелях.

— Ага. То есть вы вернуться не можете. А мальчишку послать?..

Вытянувшееся лицо Доминика ясно, как божий день, говорило, что он о таком варианте даже не подумал.

— Вот поэтому вы, Стохо, мерзкие, изворотливые крючкотворы, должны сгинуть в Геенне Огненной! Будем биться! До смерти! Ты не осквернишь своей вонючей ступней земли Альянса Ферт, гнусный некромант! Я убью тебя во имя добра!

Девчонка радостно завизжала, предвкушая дармовое развлечение. Рыцари обернулись на звук; она и оба оруженосца бок о бок с удобствами разместились на склоне чуть выше дороги, рядом с пасущимися разгруженными мулами, разделили друг с другом пригорошню семечек и азартно спорили об исходе предстоящей битвы. Анхельм прислушался к ставкам и улыбнулся.

— Да, после «угнетателей», «кровопийц», «мерзких поработителей», «вонючей ступни» и, конечно, после того, как вы мне тыкали, боюсь, у нас нет выбора, — кивнул Анхельм. — Так уж и быть, я убью тебя во имя добра. Биться будем без доспехов, только мечи и щиты, — я не хочу провести здесь вечер, сначала надевая весь этот металлолом, а затем снимая его. Скажи, когда будешь готов защищаться.

Доминик бросил ножны оруженосцу, сделал пробный взмах мечом и покрутил кистью, разминая мышцы.

— Погоди, как это — ты убьешь меня во имя добра?! Теократия Рейнхольма — это не добро, это чистое зло! Это я сражаюсь во имя добра!

Утверждение задело представителя почти что правящей семьи за живое:

— Нет, конечно! Это ваш Альянс — зло! Стали бы мы воевать с кем-то, кого считаем добром?!

— Альянс — зло?! Ну и чушь! У нас свобода!

— У вас не свобода, у вас шоу под названием «демократические выборы», в которых побеждают при помощи популистских лозунгов и речей! Разве можно приравнивать голос обнищавшего бродяги или наемного работника к голосу купца, банкира или промышленника? Ведь последние однозначно лучше понимают законы экономики, раз они преуспевают в делах! Как можно считать, что правительство, выбранное бедняками, приведет государство к экономическому преуспеванию? Если бы бедняки знали хоть что-то об экономике, они не были бы бедняками!

— Для этого есть советники, профессионалы, которые отлично разбираются в экономике! Но эти советники — наемные работники на службе у государства! А выборные представители лучше понимают чаяния граждан, чем потомственные аристократы, умеющие только набивать собственные кошельки и не нюхавшие реальной жизни!

— Не нюхавшие реальной жизни?! Каждый аристократ, идущий на государственную службу, сначала учится управлять своим поместьем, а это государство в миниатюре. Таким образом, наши кадры приступают к управлению страной уже подготовленными! А где мог набраться опыта управления государством ваш выборный президент, бывший адвокат? В суде?

— Мы заботимся о нуждах и чаяниях каждого! А ваши аристократы стремятся набить только свои карманы!

Анхельм развел руками:

— Так и мы заботимся о нуждах и чаяниях каждого! Чем больше средств будет у населения, тем большие суммы можно будет прикарманить!

— Вы наводнили свои города патрулями!

— Исключительно во имя добра! Количество преступлений против личности снизилось в восемь раз. Количество краж — в шесть. Невинная девушка может в одиночку пересечь всю Теократию из конца в конец, и ей будет угрожать опасность разве что натереть ноги. Вдобавок расширенный штат городских когорт создает новые рабочие места.

— А комендантский час?!

— Классная идея, правда? Мы ожидаем бума рождаемости к следующему лету.

* * *

Вечерело. Солнце коснулось вершин холмов. Устав ждать поединка, оруженосцы развели костер, и девушка, реквизировав немного съестного из припасов обоих рыцарей, кашеварила над котелком. Стреноженные лошади и мулы бок о бок щипали траву. Рыцари, сидя на собственных щитах, чтобы не застудить афедроны, продолжали вести бой. Словесный.

— Как ты можешь рассуждать о свободе вероисповедания, если у вас в Альянсе есть государственная религия?

— У нас нет государственной религии. У нас есть религия, которую исповедуют девяносто три процента населения.

— Вы выгнали всех остальных из городов!

— Если большинству граждан не нравятся молельные дома других религий, то у них есть гарантированное Конституцией право запретить размещение этих домов в пределах населенных пунктов. Каковым правом граждане и воспользовались. Это называется «референдум», понятие, до которого вам, балбесам теократическим, еще расти и расти.

— И какая же свобода выбора есть у верующих других религий?

— Либо переться в свои храмы за пять лиг от города, либо сменить религию. Все равно их прежняя религия ложная и не приведет к Спасению. Но заметь, никто их ни к чему не принуждает, они полностью свободны в своем выборе. А что делаете с иноверцами вы в своей Теократии?

— Сажаем их на кол. Но исключительно во имя добра, чтобы они не засоряли умы нашей молодежи ложными учениями. Понимаешь, наши дети для нас намного важнее чужих взрослых. Сажая всех проповедников ложных религий на кол, мы следим за монолитностью нашей страны в религиозном плане, обеспечиваем преемственность духовных ценностей и боремся с разложением молодежи.

— Сажаете на кол?! Я слышал, что вы их просто высылаете за границу…

— В общем, так и есть. Потом мы их вышвыриваем за границу, чтобы не портили вид. Мы даже кол из ценных пород дерева не извлекаем, он остается в потерпевшем в качестве компенсации — потому что мы добрая страна и во имя добра компенсируем доставленные неудобства. А вот я слышал, что у вас любой может открыть кафе.

— Вранье. Не любой. Чтобы открыть кафе, нужно пройти санитарную инспекцию. Это сложно. Например, нужно мыть руки по крайней мере дважды в неделю. Инспектора за этим строго следят.