Юлия Горина - Зарождение

И тут Рэм вспомнил еще кое-что.

— Кот!!! Кота отдайте!

Он бросился в спальню, обыскал под кроватью и на шкафу. Дышать становилось нечем.

Отшвырнув фотки, байкер отодвинул от стены кресло, и огромный полосатый котяра бросился из своего укрытия наутек. Рэм поймал его на бегу за хвост. Кот мгновенно обернулся вокруг его руки колючей варежкой, впиваясь в недруга всеми когтями и зубами.

— Все, пошли, пошли давай! — торопил Рэма парень, который помог отыскать Леву, подталкивая к выходу.

«УХОДИ!», — требовал Уно.

У Рэма в голове звенело и кружилось. Он плохо понимал, что происходит вокруг, пока уличная свежесть, плеснувшись в лицо, не привела его в чувство.

Присев на корточки, он с трудом отцепил от себя зверя и посадил его на дорогу. Лева, казалось, впал в кому. Прильнув пузом к асфальту, он выпучил глаза и затрясся всем телом. А потом с треском ломанулся в кусты.

Байкер сунул Рэму в руки мотоциклетный шлем и хлопнул его по плечу.

— Поехали.

Нахлобучив шлем, Рэм плюхнулся на кожаную спину байка, позади его хозяина.

Обернулся, чтобы взглянуть на черные окна тридцатого этажа..

— Слышь, что было на фотках — это же он сделал? — спросил вдруг байкер.

— Да.

— Жаль, что ты один его вальнул. Я бы с радостью помог. Держись!

Мотоцикл с рычанием рванул вперед, и почти одновременно с этим предутреннюю тишину разорвал громкий хлопок взрыва. В окне ярко полыхнуло пламя, повалил черный дым...

Тут байк вынырнул из дворов на автостраду и легко понесся по прямой.

Дом Геральта исчез из вида. Но шлейф дыма от пожара все еще виднелся на фоне светлеющего неба.

Оказавшись дома, Рэм в бешенстве проорал:

— Да чтоб ты сдох, Uno! Ты все решил, да? Ублюдок! Рискнуть жизнью десятков людей!

«Ты одного вообще убил.»

— Он был мразью! И то я не хотел его...

Рэм запнулся на слове «убивать».

— У меня не было выбора, — проговорил он чуть тише.

«Ты мне тоже не оставил выбора. Я же говорил, что ты мне нужен.»

Рэм тяжело сполз на пол и схватился за голову.

— Блять...

«Успокойся, в пожаре никто не пострадал. Я постарался это проконтролировать.»

Рэм шумно выдохнул.

— Твою мать, ты сразу сказать не мог?.. Слушай, я... — начал было Рэм, но Uno его уже не слушал.

«Ты пропах бензином. Тебе нужно срочно в душ, переодеться и выйти на пробежку. В отдельный пакет сложишь вещи Геральта. Уложи пакет в рюкзак. На лицо надень медицинскую маску. И беги в парк. В парке к тебе подойдут трое мужчин. Один слегка ударит тебя пару раз по лицу, чтобы пустить свежую кровь. Второй бросит большое полотенце и бутылку воды. Ты заберешь их себе в рюкзак, а ему отдашь пакет с одеждой. В парке свяжешься с полицией и сообщишь, что на тебя совершено нападение, несмотря на то, что ты, нарушая закон, пытался скрыть свою личность с помощью медицинской маски. Заплатишь штаф, заполнишь форму заявления. После этого отправляешься в больницу, регистрируешь побои, и забываешь про сегодняшнюю ночь. Копию заявления вместе с ответами, которые тебе следует написать, я тебе сейчас отправлю. На этом пока расстаемся. Я во второй раз спас тебе жизнь. Хорошего дня!»

***

Тимо в обтягивающем брючном костюме суетилось вокруг Рэма на цыпочках, охая и причитая:

— Бедняжка, я даже не знаю, как и чем тебе помочь! Тут никакой грим не справится, разве что полная пересадка лица!

Рэм сидел перед зеркалом гримерки в мягком удобном кресле, обколотый двойной дозой обезболивающего, пытаясь бороться со сном.

Мягкая нежная губка по щеке — раз, еще раз... И по подбородку...

Кисточка... И еще раз губка...

Рэм проваливался в баюкающую мягкость кресла... А потом вдруг увидел прямо перед собой улыбающуюся и окровавленную рожу Геральта. Он закричал и рванулся вперед...

Истошный визг Тимо его разбудил.

Открыв глаза, он увидел, как визажисто, испуганно закрывшись руками, визжало во всю глотку. В гримерку вбежала охрана.

— Тимо, прости! Я не хотел тебя напугать...

Тимо умолкло и жестом попросило охранников выйти. Присев рядом с Рэмом, оно внимательно взглянуло ему в глаза.

— Рэмчик, тебе нужно обратиться к психологу. Весь этот ужас, который случился с твоим другом, да еще и сегодня... Это не проходит для психики бесследно.

Рэм измученно улыбнулся.

— Спасибо за поддержку.

В гримерку влетел Николай Ильич:

— Что тут стряслось?

Тимо подскочило со своего места:

— Вы как хотите, Николай Ильич, но мальчик сегодня выйти на площадку не может! Он измучен, избит и эмоционально неустойчив! Он спит у меня в кресле!

Ильич кашлянул.

— Ну, то, что он спит — это его проблемы...

И с тоской окинув взглядом подпорченный портрет, кашлянул еще раз.

— И что, это все, что можно сделать?

— Увы, — развело руками Тимо. — Нужно хотя бы два-три дня подождать. Экспресс-сыворотка плюс противоотечка пригасят пузыри, и тогда с этим хоть можно будет работать.

Ильич, пропыхтевшись, согласился.

— Ладно, дам два дня.

И, повернувшись в Рэму, добавил:

— А сейчас иди и будь жалким...Хотя, для этого тебе, в общем, и стараться не надо. Кстати, познакомишься со своей новой партнершей.

— А Лена?— удивился Рэм.

— После твоих выкрутасов Дороховы отказались спонсировать съемки, и теперь наш спонсор — движение «Возлюби себя».

Рэм поморщился.

— Онанисты, что ли?

Ильич укоризненно взглянул на него.

— Нет, ультра-бодипозитивщики. Так что возрадуйся, мой дорогой, и пойди полюбуйся, кого ты страстно полюбишь в следующей серии. Гости уже собираются.

И Николай Ильич вышел, хлопнув дверью.

Рэм посмотрел на свои руки. Что же, они убили человека, могут и толстушек потискать — не сломаются.

Тимо протянуло ему летную форму:

— Мне велели одеть тебя в Уильямса.

— Не вопрос. Хорошо хоть не в горничную... И еще раз — спасибо.

Оставшись в одиночестве, Рэм принялся осторожно стаскивать с себя одежду. Все тело покрывали синяки и ссадины: новые и старые. На спине алели две глубокие царапины. Нужно отдать должное, котяра у этого куска говна — боевой.

Рэм почесал затылок и написал Uno:

«Если нетрудно, можешь отследить, в каком приюте расчипируют Леву?»

«Я не понял. Кто такой Лева?» — ответил Uno.

«Кот Геральта».

«Минуту, уборщики уже должны были его обнаружить».

Все-то он знает... И непонятно кому покровительствует. Раньше Рэм считал его богом-хранителем эйр-трейсеров. Но теперь стало очевидно, насколько это мнение было ошибочным.

Одеваясь, Рэм размышлял о сложившейся ситуации. Голова раскалывалась, но видеть все в ясном свете боль не мешала. Как будто у сознания выработался на нее иммунитет.

Эти люди пришли по приказу Uno, даже не зная, кто убийца, и кто — жертва. Им было все равно и явно не впервой. Без малейшего сомнения они устроили пожар, который мог стоить кому-то жизни. И Uno прикрыл каждого из них.