Нил Стивенсон - Лавина [litres]

– Спасибо, – отзывается она. – А ты выглядишь как раскатанный фарш.

– Очень смешно, – отзывается он.

– Тогда почему ты не смеешься? Боишься, что это правда?

– Послушай, – говорит он, – у меня нет времени на подростковые перепалки. Я как раз для того вырос и состарился, чтобы от них избавиться.

– Дело не в том, что у тебя нет времени, – говорит она. – Дело в том, что ты плохо это умеешь.

– Знаешь, кто я? – спрашивает он.

– Ага, знаю. А знаешь, кто я?

– И. В. Пятнадцатилетний курьер.

– Личный друг Дядюшки Энцо, – говорит она, вытаскивая личные номерные знаки и бросая их ему.

Он удивленно протягивает руку, и цепочка обвивается вокруг его пальцев. Поднеся их поближе, он читает надпись на табличках.

– Ну надо же, – хмыкает он. – Тот еще сувенир. – Он бросает таблички ей назад. – Я знаю, что ты в приятелях у Дядюшки Энцо. Иначе я просто утопил бы тебя, а не тащил сюда на банкет. И, откровенно говоря, мне глубоко плевать, потому что к концу дня или Дядюшка Энцо отойдет от дел, или от меня, как ты выражаешься, останется раскатанный фарш. Но думаю, Большой Дядя призадумается, пускать ли «стингер» в турбину моего вертолета, узнав, что на борту его маленькая чикита.

– Ты все не так понял, – отрезает И.В. – Секс тут ни при чем.

И все же она раздосадована: ведь в конечном итоге личные номерные знаки не совершили чуда и не превратили дурных парней в камень.

Повернувшись на каблуках, Райф направляется к вертолету. Сделав несколько шагов, он останавливается и оглядывается через плечо на И.В., которая изо всех сил старается не заплакать.

– Ты идешь?

Она смотрит на вертолет. Билет с Плота.

– Можно мне оставить записку Ворону?

– Что касается Ворона, ты уже свое дело сделала, ха, ха, ха. Пойдем, девочка, не будем тратить горючее вертолета – вредно для, мать ее, окружающей среды.

Она тащится за ним к вертолету, залезает внутрь. Внутри тепло и светло, мягкие кресла. Словно после тяжелого февральского дня, проколесив много часов по самым тяжелым, присыпанным песком грунтовкам, усаживаешься в мягкое кресло.

– Я велел переоборудовать интерьер, – объясняет Райф. – Это старый советский военный вертолет, спроектированный без учета комфорта. Но такова цена, какую приходится платить за отличную броню.

В вертолете, кроме них, еще двое. Одному лет пятьдесят, он исхудалый, с большими порами, в бифокальных очках в проволочной оправе, а на коленях у него лэптоп. Технарь. Другой – массивный негр с пушкой.

– И.В., – говорит, как всегда, вежливый Л. Боб Райф, – познакомься с Фрэнком Фростом, моим техническим директором, и Тони Майклсом, главой моей службы безопасности.

– Мэм, – тянет Тони.

– Как поживаете? – бормочет Фрэнк.

– Пососи мне пальцы на ногах, – отрезает И.В.

– Не наступайте на это, пожалуйста, – просит Фрэнк.

И.В. опускает взгляд. Забираясь на самое ближнее к двери пустое кресло, она наступила на лежащий на полу сверток. Размером он с телефонный справочник, но неровной формы, очень тяжелый и замотан в пузырчатую упаковку и прозрачный пластик. Она лишь с трудом может различить его содержимое. Что-то светло-красно-коричневое. Покрытое царапинами, словно следы птичьих лап. Твердое как камень.

– Что это? – спрашивает И.В. – Домашний хлеб от мамочки?

– Древний артефакт. – Голос Фрэнка звучит раздраженно. Райф с облегчением хмыкает, довольный тем, что И.В. взялась оскорблять кого-то другого.

Через взлетную палубу бежит, пригибаясь, еще один мужчина, который явно до смерти боится вращающихся с воем лопастей. Новоприбывшему около шестидесяти, а на голове у него красуется уложенная шапочкой шевелюра, которую ветер от винта, кажется, не в силах взлохматить.

– Всем привет, – весело говорит он. – Не уверен, что со всеми тут знаком. Прибыл только сегодня утром и уже назад!

– Кто вы такой? – бурчит Тони.

Лицо новоприбывшего становится удрученным.

– Грег Ричи, – отвечает он.

Потом, когда никто как будто не реагирует, подсказывает:

– Президент Соединенных Штатов.

– О! Извините. Приятно познакомиться, мистер президент. – Тони протягивает ему руку. – Тони Майклс.

– Фрэнк Фрост. – Со скучающим видом Фрэнк тоже протягивает руку.

– На меня внимания не обращайте, – говорит И.В., когда Ричи смотрит в ее сторону. – Я заложница.

– Поднимай эту малышку, – приказывает Райф пилоту. – Полетели в Л. А. Сделаем «Миссия невыполнима» выполнимой.

Лицо у пилота угловатое – проведя несколько дней на Плоту, И.В. научилась распознавать, что это типично для русских. Он начинает возиться с рукоятями. Моторы воют громче, и шлепанье лопастей убыстряется. И.В. чувствует, но не слышит несколько маломощных взрывов. Все остальные их тоже почувствовали, но реагирует только Тони: присев на корточки на полу вертолета, он вытаскивает из-за пазухи пушку и осторожно открывает дверь. Тем временем моторы несколько умеряют громкость, и винт, перестав хлюпать, переходит на холостой режим.

И.В. видит его из окна. Это Хиро. Он весь в копоти и в крови, в одной руке у него пистолет. Он только что пару раз выстрелил в воздух, чтобы привлечь к себе внимание, а теперь отступает, чтобы укрыться за одним из припаркованных вертолетов.

– Ты труп, – орет ему Райф. – Ты застрял на Плоту, придурок. У меня тут миллион мирмидонцев. Ты что, всех их собираешься убить?

– У мечей боеприпасы не кончаются, – кричит в ответ Хиро.

– Ну и чего тебе надо?

– Таблицу. Отдай мне таблицу, тогда можешь взлетать и оставить меня миллиону своих антенноголовых. Если не отдашь мне таблицу, я весь магазин выпущу тебе в ветровое стекло.

– А оно пуленепробиваемое! Ха! – гогочет Райф.

– А вот и нет! – кричит Хиро. – Афганские повстанцы на собственном опыте убедились.

– Он прав, – говорит пилот.

– Треклятое советское дерьмо! – взрывается Райф. – Столько стали пустить на брюхо, а лобовое стекло действительно сделать из стекла?

– Отдай мне таблицу, – говорит Хиро, – иначе и вы здесь останетесь.

– Ты не выстрелишь, – отвечает Райф, – ведь у меня тут феечка.

В последнюю минуту И.В. пытается пригнуться, чтобы Хиро ее не увидел. Ей стыдно. Но на мгновение Хиро встречается с ней взглядом, и на лице его она видит поражение.

Рванувшись к двери, она высовывается на самый ураган от лопастей винтов. Схватив за воротник комбинезона, Тони втаскивает И.В. внутрь, а потом, перевернув на живот, придавливает ей поясницу коленом, чтобы удержать на месте.

Тем временем мотор снова набирает обороты, и через открытую дверь ей видно, как клонится и исчезает из виду горизонт палубы авианосца.

Столько всего пришлось вынести, а она сорвала план. Теперь она в долгу у Хиро.

А может, и нет.