Нил Стивенсон - Лавина [litres]

– Никто из них добровольно не пошел бы на то, чтобы ему отстрелили ноги, лишь бы досадить своему старику. Им не хватает какой-то жилки. Они уже побеждены и наголову разбиты.

– Печально, – говорит И.В.

Лучше сказать такое, чем устроить младомафиози взбучку, что поначалу была склонна сделать И.В.

– Ну, – произносит Дядюшка Энцо. Это такое «ну», каким заканчивают разговор. – Я собирался послать тебе розы, но потом решил, что тебя это не слишком заинтересует, правда?

– О, я была бы не против, – говорит она. И кажется самой себе жалкой и слабой.

– Раз уж мы с тобой братья по оружию, есть кое-что получше. – Дядюшка Энцо распускает галстук и, расстегнув воротник, вытягивает на удивление дешевую стальную цепочку с парой штампованных серебряных табличек. – Это мои старые личные знаки, – говорит он. – Я носил их многие годы, просто так. Из протеста. Меня порадовало бы, если бы теперь их носила ты.

С трудом унимая дрожь в коленях, И.В. через голову надевает цепочку. Личные знаки теперь болтаются поверх комбинезона.

– Лучше убери их внутрь, – говорит Дядюшка Энцо. Она опускает таблички в потайное место между грудей.

Таблички еще хранят тепло Дядюшки Энцо.

– Спасибо.

– Это просто так, пустяк, – говорит он. – Но если когда-нибудь попадешь в переплет – покажи эти личные знаки тому, кто на тебя наезжает, и тогда ситуация, думаю, быстро изменится.

– Спасибо, Дядюшка Энцо.

– Береги себя. Будь добрее к матери. Она тебя любит.

На выходе из франшизы «Новой Сицилии» ее уже поджидает какой-то тип, который, не без иронии улыбнувшись, отвешивает легкий поклон, чтобы привлечь ее внимание. Выглядит довольно нелепо, но, пообщавшись некоторое время с Дядюшкой Энцо, она определенно стала поборником хороших манер. Поэтому она не смеется ему прямо в лицо, а только смотрит мимо и одергивает себя.

– И.В., – говорит он, – у меня есть для тебя работенка.

– Я занята, – отвечает она, – мне нужно доставить и другие пакеты.

– Врешь и глазом не моргнешь, – одобрительно говорит он. – Видела там горгулью? Пока мы разговариваем, он уже подрубился к компьютеру «РадиКС». Поэтому нам доподлинно известно, что никакой другой работы у тебя нет.

– Ну, я все равно не могу принимать заказ от клиента, – говорит И.В. – Нас рассылает диспетчерская. Придется тебе позвонить по номеру 1–800.

– Господи Иисусе, я что, по-твоему, тупица? – улыбается тип.

Остановившись, И.В. оборачивается и смотрит ему в лицо. Высокий и сухопарый. Черный костюм, черные волосы. И выпученный стеклянный глаз.

– Что у тебя стряслось с глазом? – спрашивает она.

– Ледоруб, Байонна, 1985 год, – отвечает он. – Еще вопросы есть?

– Извини, мужик, просто спросила.

– Ладно, к делу. Поскольку у меня вместо головы не задница, как ты, кажется, предполагала, я знаю, что всех курьеров рассылает диспетчерская по номеру 1–800. Так вот, нам не нравится номер 1–800 и центральное распределение заказов. Так уж мы устроены. Мы любим делать все лично, по старинке. Скажем, если у моей мамы день рождения, я не снимаю трубку, чтобы набрать 1–800-ПОЗВОНИТЬ-МАМЕ. Я сам к ней еду и целую в щечку, понимаешь? Так вот, в этом деле нам нужна именно ты.

– С чего это?

– А нам нравится иметь дело со вздорными маленькими цыпочками, которые задают слишком много вопросов. Поэтому наш горгулья уже вошел в компьютер, которым «РадиКС» пользуется для рассылки курьеров.

Мужик со стеклянным глазом поворачивается – вращая головой совсем как сова – и кивает горгулье. Секунду спустя звонит мобильник И.В.

– Бери же, ну, черт, – говорит он.

– Чего? – говорит она в телефон.

Компьютерный голос сообщает, что ей положено забрать посылку в Гриффит-парке и доставить ее во франшизу «Жемчужные врата преподобного Уэйна» в Ван-Найсе.

– Если вам нужно доставить что-то из пункта А в пункт Б, то почему бы вам самому не сесть в машину и не съездить? – спрашивает И.В. – Забросьте посылку в черный «линкольн», и дело с концом.

– Потому что в данном случае владельцы посылки не мы и потому что мы не в самых лучших отношениях как с бандой в пункте А, так и с бандой в пункте Б.

– Вы хотите, чтобы я что-то украла, – говорит И.В.

Тип со стеклянным глазом обижен, оскорблен в лучших своих чувствах.

– Нет, нет, нет. Послушай, подруга. Мы же, черт побери, мафия. Если нам нужно что-то украсть, мы и так уже знаем, как это делается, сечешь? Нам не нужно, чтобы в краже нам помогала пятнадцатилетняя девочка. Тут речь идет скорее о тайной операции.

– Шпионаж. Инфа.

– Ага. Шпионские штучки, – кивает мужик, и его тон наводит на мысль, что он пытается под нее подстроиться. – И чтобы провернуть эту операцию, нам нужно только уговорить одного курьера немного нам помочь.

– Значит, вся эта история с Дядюшкой Энцо – очковтирательство, – говорит И.В. – Вы просто пытались задружиться с курьером.

– Ой-ой-ой, только послушайте! – искренне веселится мужик со стеклянным глазом. – Ну да, мы тут из кожи вон лезли, чтобы произвести впечатление на пятнадцатилетнюю пацанку. Послушай, подруга, в городе миллион курьеров, которых мы могли бы подкупить, чтобы они нам помогли. Мы выбрали тебя, потому что, повторяю, у тебя личные связи в нашей организации.

– Ладно, и что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Именно то, что бы ты обычно сделала при подобных обстоятельствах, – говорит тип. – Отправляйся в Гриффит-парк и забери посылку.

– И все?

– Ага. Потом доставь ее. Только сделай нам одолжение, поезжай по I-5, ладно?

– Это не самый лучший путь…

– И все равно, поезжай по I-5.

– О’кей.

– Ладно, давай я теперь выведу тебя из этой адской дыры.

Иногда, если ветер дует в нужном направлении и ты попадаешь в карман воздуха за несущимся восемнадцатиколесником, тебе не нужно даже его пунить. Вакуум затягивает тебя, как мощный пылесос. Ты так целый день можешь катить. Но стоит тебе облажаться, ты внезапно окажешься без тяги, одна-одинешенька в левом ряду, а за тобой конвой полуприцепов. Или еще хуже: если поддашься, тебя затянет прямо под закрылки, где ты превратишься в смазку для полуоси, и никто так ничего и не узнает. Это зовется Волшебный Пылесосо-Пун. И.В. он напоминает то, какой стала ее жизнь после приключения из-за пиццы Хиро Протагониста.

На бесплатной трассе Сан-Диего ее пун, выброшенный словно из пращи, просто не может промазать. Она способна получить солидный рывок даже от самой легкой, самой скверной китайской экономколымаги из пластика и алюминия. Люди с ней не связываются. Она отвоевала себе место на трассе.

Теперь она человек занятой. Кое-что придется перекидывать Падали. А иногда они станут заезжать в какой-нибудь мотель – надо же им где-то обговаривать важные сделки, ведь именно так поступают настоящие бизнесмены. В последнее время И.В. пыталась научить Падаль делать ей массаж. Но Падаль никогда не доходит дальше лопаток – всегда ломается и начинает разыгрывать из себя мистера Мачо. Что вообще-то довольно приятно. И вообще надо пользоваться тем, что есть.