Дмитрий Тагунов - Меня нет [Сборник]

Ну ничего. Пусть только вернётся, и тогда… Как и большинство женщин, Эля уже обладала злопамятностью и мстительностью.

Однако мести так и не суждено было свершиться. Не смотря на то, что стоявшее в зените солнце ощутимо припекало, вода в протоке оставалась очень холодной. Когда Ансерик попытался вернуться к Эле, у него свело ногу, и сильное течение потащило вмиг обессилевшего мальчика в сторону большой реки.

Сперва девочка даже не поняла, что же произошло. А затем истошно закричала и кинулась к мельницам, зовя на помощь. К счастью, её услышали. Несколько мужчин уже бежали к ней навстречу. Среди них был и её отец.

— Что случилось, Эля? Что с тобой? — спросил он её, взяв за плечи.

— Там… там… — захлёбываясь слезами, попыталась она объяснить. — Там Ансерик тонет!

Немедленно мужчины бросились к реке. Они сразу увидели бледного мальчика, которого раз за разом захлёстывали волны. Течение уже вынесло его на середину реки, но людей это не остановило. Не раздумывая, все они ринулись в воду.

Эля металась по берегу, наблюдая за спасением. В ужасе она увидела, как мальчик скрылся под водой, и мужчинам пришлось нырять, чтобы найти его. Эрнану повезло: он случайно наткнулся на мальчика в тёмной воде и смог вытащить его на поверхность. Ему тут же помогли другие мельники, и спустя пару минут им удалось вытащить мальчика на берег. Ансерика перевернули, пытаясь извлечь из его лёгких воду. Затем Эрнан попробовал сделать ему массаж сердца, но мальчик лежал неподвижно. Его кожа была неестественно бледной. Глаза, не моргая, устремили неподвижный взор к небу.

Эля разрыдалась и закрыла лицо руками.

— Дети! — донёсся со стороны деревни отчаянный голос старосты. — Дети! — Говур бежал, спотыкаясь, едва не падая. Обезумевшим взглядом он оглядел сгрудившихся на берегу людей и распластанное на песке тело сына. В порыве последней надежды посмотрел на Эрнана.

— Он мёртв, — глухо сказал Эрнан.

Губы старосты задрожали, но в глазах отразилась решимость.

— Нет, — почти твёрдо сказал он. — Его ещё можно спасти. — Он повернулся к девочке и тихо попросил: — Эля, мне нужна твоя помощь…

Это было истинное чудо. Солнце исчезло с небосвода. Испарились тучи. Небо выцвело, побелело, и сгрудившиеся в священной роще люди почувствовали приближение чего-то огромного и могущественного. Откуда-то сверху нарастало свечение, мягко обволакивающее верхушки деревьев и головы селян.

Внезапная вспышка ослепила собравшихся. Раздался оглушающий громовой раскат, от которого вздрогнула земля. Мощный воздушный порыв опрокинул людей и встряхнул деревья. А затем всё кончилось. Солнце снова светило с невообразимой высоты и по голубому небу неторопливо ползли зыбкие облака.

Люди неловко поднимались с земли, ошарашенные и потрясённые. Эле помог подняться отец. Стоило ей только разогнуть предательски дрожащие колени, как до её слуха донёсся тяжёлый детский кашель.

— Ансерик! — радостно воскликнул староста, кинувшись к вяло ворочающему на земле сыну.

— Папа, — тихо прохрипел мальчик. — Где Эля?

— Я здесь, — шагнула ближе девочка. Ансерик окинул её взглядом и кивнул, убедившись, что с ней всё в порядке. Почему-то ему казалось, что несчастье, приключившееся с ним, непременно должно было коснуться и её.

— Пойдём, оставим их, — сказал Эрнан, взяв Элю за руку и потянув из рощи. Девочка не противилась. Слишком сильны были переживания, которые подарил этот медленно угасающий день.

Боги выполнили уже третью просьбу, и их возможности казались безграничными. Эле подумалось, что можно было бы попросить у них бессмертия для всех. Что им стоит? Ведь если они умеют возвращать из мёртвых, значит, могут сделать и так, чтобы люди вовсе не умирали. Ведь это же хорошо!

— Что же вы натворили, — глухо произнёс Эрнан и в сердцах выругался. Эля посмотрела на него непонимающе и испуганно.

— Папа, прости, всё случилось случайно…

— Да при чём здесь?!.. Ай! Говур истратил целое желание на то, чтобы воскресить сына.

— Разве это плохо, что Ансерик жив? — непритворно удивилась девочка.

— Не плохо, — устало вздохнул Эрнан. — И в той ситуации никто бы не посмел отказать Говуру. Но пойми, эти желания принадлежат всей деревне, а не одному человеку. Их и так мало. А если каждый захочет воскресить кого-нибудь из своих близких? Как тогда?

— Но можно же попросить у богов, чтобы они всех сделали бессмертными, — озвучила свои мысли девочка, но удостоилась лишь разочарованного взгляда.

— Боги не всесильны, — объяснил Эрнан. — И уж тем более они не станут тратить силы на то, чтобы и людей сделать равными себе. Не было такого и не будет. А Говур… он создал прецедент. И попомни мои слова, добром это не кончится!

Они подошли к дому бабушки Ханны и поднялись на крыльцо.

— Я пойду, поищу твоих маму и бабушку. Надо рассказать им всё. А ты лучше отправляйся к себе. На сегодня прогулки запрещаю.

— А можно посидеть в саду? — попросила Эля.

— Можно, — разрешил отец и скрылся внутри.

Девочка грустно вздохнула и уныло опустила голову. Кажется, она и правда очень виновата, раз отец так серчает. Но всё-таки хорошо, что всё закончилось благополучно. Надо непременно сказать спасибо богам!

Эля повернулась к горе, нашла взглядом головы богов и уже собиралась произнести слова благодарности, но тут же её сердце тревожно ёкнуло.

Боги больше не улыбались.

С Ансериком всё было в порядке. Правда, он несколько дней ходил как в тумане, жалуясь на проблемы с памятью, но вскоре всё прошло. Со стороны казалось, что с ним не произошло никаких перемен. Но тайно от всех он поведал Эле, что его преследуют жуткие кошмары, а ощущение опасности, приходящее во сне, не развеивалось даже после пробуждения.

И он всякий раз уклонялся от ответа на вопрос, видел ли он что-нибудь там, за гранью жизни? Тщательно обходил он стороной вопросы о душе и о встрече с богами.

— Это ведь важно для меня! Я ведь теперь жрица! — настаивала девочка, но тщетно. Ансерик был непробиваем. И хоть взрослые этого не замечали, но девочка видела, что её друг стал куда менее подвижным и весёлым. Он стал как будто чуточку взрослее. Во всяком случае, Эля больше не позволяла себе на него замахиваться, и вовсе не потому, что излишне жалела его после той истории на реке.

Жизнь меж тем текла своим чередом. Семья Эли набирала влияние и вес. Деревня процветала. Молодой староста, у которого в волосах появилась первая седина, продолжал твёрдой рукой направлять односельчан по праведному пути.

В конце июня селяне решили истратить четвёртую просьбу к богам. Пастухи страдали от частых нападений волков на скот, и жители деревни попросили покровителей как-то обуздать хищников. Нападения немедленно прекратились, и лесники, заходившие далеко в чащу, уверяли, что не смогли найти свежих волчьих следов.