Дмитрий Тагунов - На пороге [Сборник]

— Любопытно. А чем ты дышишь?

— Кислородом. — Лирла сегодня был словоохотливее, чем обычно. Во всяком случае, никто не помнил, чтобы он когда-либо сколько о себе рассказывал. Учёные отвлеклись от работы и начали поглядывать то на Муравьёва, то на пришельца.

— Но внешняя среда для тебя опасна. Значит, наша атмосфера тебе не подходит.

— Не только атмосфера, — поправил Евгения Лирла. — Если, к примеру, ты дотронешься до меня, то мы оба мгновенно умрём. Наши миры несовместимы.

— Интересненько, — напряжённо протянул Муравьёв. — Надеюсь, ты сообщаешь свои ответы не только мне, но и всем присутствующим? У меня нет секретов от коллег!

— Это неправда, — уличил его пришелец.

— Ты мне уже нравишься, — проговорил Евгений.

— Это тоже неправда.

Учёный непринуждённо рассмеялся. Остальные удивлённо переглядывались.

— Тогда давай поговорим откровенно, — предложил Муравьёв. — Ты многое знаешь о нас. Но и мы хотели бы больше узнать о тебе. Ты не возражаешь?

— Это зависит от вопросов. — Щупальца пришельца изобразили подряд три разные фигуры и снова застыли, став похожими на странный иероглиф.

— Хорошо, — решил Муравьёв, подняв тяжёлый взгляд на своего необычного собеседника. — Тогда первый вопрос. Ты мальчик или девочка?

Кто-то в лаборатории нервно кашлянул, возмутившись бестактности русского светоча науки.

— По вашим меркам мой род — мужской, — ничуть не смутился Лирла. — По меркам моего народа мой род — доминантный пятого порядка. — Муравьёв, услышав ответ, хотел задать уточняющий вопрос, но пришелец упредил его. — Всего порядков восемь. По числу щупалец. Восьмой порядок — высший.

— Понятно. А есть ли у вашего народа название?

— Есть, — последовал чёткий ответ. — Но вам его знать необязательно.

— Почему? — удивившись, подключился к беседе сидевший за соседним столом Роланд Ведель.

— Вы поймёте, когда научитесь путешествовать к другим звёздам, — не стал уточнять пришелец.

— Рональд, спроси его ещё о чём-нибудь, — попросил Муравьёв.

— Роланд, — тактично поправил его немец и повернулся к Лирле. — А сколько тебе известно других цивилизаций? Много ли их во вселенной?

Лирла неожиданно развернулся вокруг своей оси, меняя углы обзора.

— Мне известны триллионы обитаемых миров. Число разумных народов стремится к бесконечности.

— Надо же! — удивился Ведель. — А мы-то считали, что невозможно скоординировать взаимодействие даже нескольких сотен различных цивилизаций…

— Они и не взаимодействуют в таких количествах. Большинство цивилизаций существуют изолированно, не желая контактировать с внешним пространством. Ваша цивилизация — не исключение.

— Да нам пока возможности не позволяют контактировать! — заступился за человечество Муравьёв.

— Если бы вы лучше знали ваших звёздных соседей, вам бы самим не захотелось идти с ними на контакт, — придавил их неожиданной правдой инопланетянин. — Вас удержал бы страх перед необъяснимой опасностью. И это было бы разумно.

Муравьёв и Ведель нервно переглянулись. Лирла добавил:

— С другой стороны они тоже не захотели бы идти с вами на контакт.

— Это ещё почему? — удивился Евгений.

— Это очевидно. Даже Я постоянно ощущаю идущую от вас угрозу. А ваши соседи слабее и глупее меня. Им будет страшно связываться с вами.

Одновременно несколько человек, находившихся в лаборатории, нервно выдохнули.

— Ещё вопросы? — как ни в чём не бывало, поинтересовался Лирла.

— А… в чём смысл жизни? — пожав плечами, ляпнул первое, что пришло на ум немец.

— Усложнение, — туманно ответил пришелец, не став ничего пояснять.

— Есть ли бог?

На этот раз инопланетянин ответил с заминкой.

— Мне известно три разумных существа, способных глобально влиять на всю вселенную. Два из них неактивны. Третье временами вносит коррективы в окружающее пространство.

— И как ты к ним относишься? — продолжал допытываться Ведель.

— Все три мне безразличны, пока они бездействуют.

— Ха, с людьми то же самое! — махнул рукой Муравьёв. — А давно ли ты видел родной мир, Лирла?

— По вашим меркам примерно шестьдесят лет назад.

— Ого! — непритворно удивился Евгений. — Это ж сколько тебе лет?!

— Не так много, как ты успел предположить. Всего триста пять.

— Тоже неплохо, — уважительно хмыкнул учёный. — Ну, а может, ты сообщишь нам что-нибудь о планетарных паразитах? Откуда они взялись? Как распространяются по вселенной?

Лирла неожиданно долго решал, стоит ли отвечать на эти вопросы.

— Вы недостаточно развиты, чтобы понять суть этого явления. Скажу лишь, что в вашей солнечной системе помимо Венеры и Земли есть ещё девять подходящих по размерам объектов, пригодных для появления и развития паразитов. И вы не сможете помешать этим существам уничтожить вашу систему. Всё, что вы можете, это спасти свою планету. В этом Я вам помогу. Но дальше вам придётся справляться самим.

Повисло гнетущее молчание. Только сейчас люди осознали масштабы грозившей им катастрофы, которая неотвратимо набирала размах.

— Неужели нет никакого выхода? — не своим голосом спросил Муравьёв, растерянно переводя взгляд то на коллег, то на Лирлу.

— Как Я уже говорил, вы справитесь, — выказал непоколебимую уверенность пришелец.

На сороковой день началось конструирование первых элементов телепортационной установки. С сооружением аннигилятора решили пока повременить: с его сборкой и обслуживанием связывали немалый риск. Для установки выделили пустынный полигон в пятнадцати километрах от лаборатории.

Все научные группы были перераспределены, и у Муравьёва появилось больше свободного времени. В испытаниях отдельных элементов он почти не участвовал, зато теперь, заняв отдельный кабинет, мог спокойно заниматься расчётами. Многое ещё предстояло довести до ума. Многое обдумать.

Время от времени его навещал Роланд. Иногда заглядывала Виктория. Чаще же всего его гостем становился Лирла. Пришелец возникал внезапно, материализуясь прямо из воздуха в ярком сиянии. Вот и сегодня он чуть не перепугал учёного, появившись посреди кабинета.

— Приветствую. Я не помешал?

Евгений шумно выдохнул, убирая руку от сердца.

— Зачастил ты что-то ко мне…

— Ты мне интересен. Наше общение помогает мне преодолеть одиночество, — удивил признанием Лирла.

— Вот как? Даже и не знаю, как реагировать на подобное. Уж не влюбился ли ты в меня часом?

— Нет, — ответил пришелец. — Но мне нравится, что ты не боишься иронизировать в моём присутствии. Из всех людей, с кем мне доводилось общаться, ты ведёшь себя наиболее естественно.

— Разве? — удивился учёный. — Не замечал.

— И ты единственный, кто предложил мне говорить откровенно.