Дмитрий Тагунов - На пороге [Сборник]

Незнакомка присела на соседний стул, не отрывая изучающего взгляда от Муравьёва. Евгений нервно заёрзал и отвернулся, но вдруг заметил, что на него из толпы с улыбкой смотрит Роланд Ведель. Немец приветливо махнул рукой, и Евгений неприязненно цыкнул, вновь поворачиваясь к девушке.

— Меня зовут Виктория, — нарушая возникшую паузу, представилась прекрасная незнакомка. — Можно просто Вика.

— Очень приятно, — буркнул Муравьёв. Немного подумав, он спросил: — Какая ваша специализация?

— Ой, я не из учёных! — удивила девушка. Она хитро огляделась, будто боялась, что их могут подслушать, и поведала: — Я журналистка.

— Только этого не хватало… — устало протянул учёный, накрыв ладонью глаза.

— Но ведь должен же кто-то следить за этим проектом кроме вояк. Разве нет?

— Так вы здесь официально? Какой кошмар.

— Лучше перейдём на «ты», — не преминула форсировать события Вика. Евгений поднял на неё измученный взгляд.

— Девушка, послушайте, я уже староват для быстрых знакомств.

— Разве? — удивилась она. — А, по-моему, ты ещё очень даже. Да и сорок лет — для мужчины лучший возраст.

— Ну-ну, — скептически протянул Муравьёв. — Доживи сперва до моих лет. — Он вздохнул, смирившись с ситуацией, и позволил себе вяло улыбнуться. — Так, значит, я ещё вполне ничего?

Вика утвердительно кивнула, и Евгений продолжил.

— Довольно странные вкусы у нынешней молодёжи. Небритый всклокоченный мужик — это уже вполне ничего. Кто бы мог подумать. А что же вы… то есть, ты намерена тут делать? Чтобы понять и изложить суть научной работы, надо обладать немалыми познаниями.

— У меня высшее образование, — не без гордости поведала девушка.

— В наше время это ничего не значит. В каких областях вы… тьфу, то есть, ты! В каких областях ты хорошо разбираешься? Физика? Химия? Биология? Астрономия?

— Во всех понемножку, — смущённо улыбнулась Вика, и от этой улыбки Евгений вдруг почувствовал себя немного моложе.

— Это мы проверим, — пообещал учёный, ощущая необычное воодушевление.

Надо же. Стоило только покинуть свою берлогу и приготовиться к новой жизни, как первый же день дарит необычное знакомство. Хотя, наверное, этому в какой-то мере поспособствовала известность Муравьёва, но какое это сейчас имеет значение?

Знакомства, правда, на этом не закончились.

— Извините, я вам не помешаю?

Вопрос был задан по-английски, но в голосе говорившего чувствовался акцент. Евгений обернулся на голос и сразу помрачнел.

— Нисколько, — сказал он тоже по-английски. — Добрый день, профессор.

— Зовите меня просто Роланд, — отозвался с простодушной улыбкой Ведель. — Я давно мечтал с вами познакомиться. Мне несколько неловко. — Профессор пытался говорить медленно, как можно чётче выговаривая слова. Ему уже минуло шестьдесят. Короткие аккуратно причёсанные волосы от старости обрели серый мышиный цвет. Старомодные очки украшали широкое лицо со следами усталости под выцветшими глазами. Он держал руки в карманах длинного плаща. На его галстуке красовались маленькие цветные пони. — Я знаю, что вы не по своей воле отказались от той премии. Надеюсь, вы не держите на меня зла? Я считаю, что вы проделали фантастическую работу. Уникальный труд! Только выдающийся интеллект мог бы совершить подобное!

— Кто бы сомневался, — проворчал по-русски Муравьёв.

— Что? — не понял немец.

— Я не держу на вас зла, профессор, и мне очень приятно слышать столько комплиментов в собственный адрес от столь почитаемой во всём мире особы.

Евгений услышал, как тихо хихикнула Вика, безмолвно наблюдавшая за этим диалогом. Роланд собирался что-то добавить, но неожиданно застыл, будто прислушиваясь к чему-то. Муравьёв не успел удивиться: он тоже ощутил, как мгновенно переменилась атмосфера в зале. Возникло странное, гнетущее ощущение присутствия чего-то чужеродного и очень сильного. Взгляды всех людей в зале обратились в одну сторону. У дальней стены, застыв в висящей в воздухе водяной сфере, на людей смотрел Лирла. По телу пришельца пробегали многочисленные электрические всполохи.

— Приветствую вас Я, — раздалось в сознаниях землян, и люди, стоявшие ближе всех к инопланетному существу, невольно сделали шаг назад. В этом зале не было почти никого, кто раньше общался с пришельцем, и необыкновенный мощный голос, звучащий у каждого в голове, не на шутку перепугал собравшихся. — Если вы готовы к работе, Я предлагаю начать.

Воцарилась гробовая тишина. Лирла телепатически оценил реакцию на свои слова и, наконец, добавил:

— Вы напрасно боитесь меня. Но если вам от этого будет легче, Я вам открою, что тоже боюсь вас. Существа, покрытые мехом, внушают мне трепет. Однако ради вашего спасения Я готов вытерпеть общение со столь необычными существами, как вы. Я смею надеяться на вашу солидарность.

Муравьёв очухался первым. Он с трудом поднялся со стула, ощущая неприятную слабость в ногах, и неровным голосом воскликнул:

— Отлично! Тогда за работу!

Учёные обернулись к нему, куда охотнее осмысливая слова, сказанные простой человеческой речью, и задвигались, охваченные тягой к действию.

Пора было заняться тем, ради чего они здесь и собрались. Спасением человечества.

Следующие десять дней прошли как в бреду. Лирла вылил на людей столько информации, что её обработка занимала всё время учёных. Те, кто спал больше четырёх часов в сутки, считались лентяями. Работа кипела без остановки — огромная, немыслимая. Люди падали в обморок прямо за расчётами. Чтобы спасти от истощения слабые человеческие организмы, пришлось обратиться за помощью к военным медикам. Но постепенно, хоть это и было трудно, люди втянулись в рабочий процесс. Все понимали — время работает против человечества, и любое промедление может оказаться фатальным.

Евгений Муравьёв ошибся, полагая, что лично от него не потребуется много усилий. Всё-таки оружие должны были создавать техники, а он всего лишь узкопрофильный физик. Но какое там! С первого же дня Муравьёв стал сердцем исследовательской группы. Пришелец нагрузил его формулами, о которых человечество не имело ни малейшего представления. Необходимо было перевести неизвестные законы вселенной на понятный людям язык науки, а это оказалось ой как непросто. И это притом, что Лирла по собственным словам отказался выдавать землянам секреты более сложных технологий, составлявших основу его цивилизации. Только то, что теоретически будет доступно людям в обозримом будущем.

Сам пришелец был всегда доступен для совета и консультации, расположившись в главном зале лабораторного комплекса. Возможно, он мог бы общаться с людьми и на большем расстоянии, но он лично настоял на том, чтобы иметь с собеседниками непосредственный визуальный контакт.