Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

В течение последних шести месяцев во время подготовки Рейчел к отбытию Анита пыталась сосредоточить все силы на фильме о женщинах-астролетчиках. Идея создать кинокартину родилась из их с Рейчел ранних разговоров, и Анита как-то почти незаметно для себя начала проект, который беспокоил ее по многим причинам. Ей совсем не хотелось показать связь между фильмом и ее собственной жизнью, и что он имеет отношение к гибели ее матери. Такую точку зрения женщина считала докучной и притянутой за уши. Но стоило Аните начать работу как остановиться она уже не могла. И даже смирилась с мыслью о том, что отчасти правы будут те, кто заподозрит у фильма личную подоплеку. Только его героиня, конечно же, не ее мать, а Рейчел.

Рейчел теперь выделяла меньше десяти миллилитров мочи в день. Кожа у нее стала толще и тверже. Она практически ничего не ела и совсем мало спала. Сон ее был беспокойным, со сновидениями.

Исследования сделали Аниту экспертом по процессу Кушнева. Рейчел задействовала свои связи, и ей даже удалось встретиться с Клементом Андерсоном, врачом команды. На видео он сниматься отказался, зато согласился на интервью, записанное на диктофон. К тому же Аните позволили сделать на базе несколько коротких сюжетов. Например, в ее распоряжении появился материал об астролетчиках в столовой, который, она знала, вышел просто замечательно.

– Сушка запускает долговременный процесс изменения клеток, – рассказывал Андерсон. – Грубо говоря, это похоже на форму рака. – Он дал ей целую папку распечаток и запись, на которой Валерий Кушнев разъяснял свои теории. Ученый говорил с довольно сильным акцентом, поэтому видео обеспечили субтитрами. Прообразом идеи оказались процессы жизнедеятельности тараканов. Именно эти твари, как объяснял Кушнев, являются самыми выносливыми. Они способны выдерживать жесточайшие условия и могут почти не питаться. При необходимости тараканы блокируют большинство функций организма, регрессируя в состояние анабиоза, до тех пор пока внешняя среда не станет пригодной для жизни.

– Во время путешествия наши астролетчики будут находиться как бы в полужизни, – говорил на видео Валерий Кушнев. – Это своего рода парабытие с сохранением полной умственной деятельности, не отягощенное отправлением биологических потребностей. Таким образом мы пересечем космическую пустоту. Наши астролетчики – новые пионеры. Они, в прямом смысле, идут по следам Колумба. – Тут он усмехнулся, обнажив темные прокуренные зубы. Анита посмотрела запись дюжину раз, не меньше.

– Как поживает Мередит? – спросил Рейчел. – Ты вчера ей звонила?

Анита даже подскочила на сиденье. На миг женщина совсем забыла, где находится.

– С ней все в порядке, – ответила она. – Спрашивала о тебе.

Разговаривать с бабушкой по телефону становилось все труднее. В «Доме Южных вод» была налажена безлимитная бесплатная связь, только Мередит отказывалась пользоваться веб-камерой, а обезличенные голоса усугубляли сумятицу в ее голове. Бабушка спрашивала:

– Как там та твоя подруга? Ты привезешь ее проведать меня?

– Бабушка, ты говоришь о Рейчел, – напомнила Анита. – Мою подругу зовут Рейчел. Мы вместе с ней приезжали проведать тебя на прошлой неделе.

Бабушку все чаще подводила кратковременная память. Однако порой Мередит Шинер была по-прежнему проницательна, читала за завтраком газеты, даже могла немного разгадать кроссворд и все еще как сущий дьявол играла в карты. Однажды Анита попыталась поговорить об этой бабушкиной особенности с приходящим врачом-консультантом.

– Может ли картежная игра стимулировать другие отделы мозга? – спросила она.

Но доктор энергично отмахнулся от ее предположения и покачал головой, словно внучка спрашивала, сможет ли бабушка однажды стать аквалангисткой и заняться погружениями на большую глубину или выучить второй язык.

– Ох, да у них у всех есть в запасе что-то в этом роде, – ответил врач. – Одни профи в картах или триктраке, другие обладают фотографической памятью на Шекспира. Это ровным счетом ничего не значит. Мозг старого человека похож на грузовой транспортный корабль: тут и там находятся воздушные карманы, но в конце концов судно все равно пойдет ко дну. Боюсь, ничего предпринять невозможно.

Анита помнила выражение его лица: строгое и обеспокоенное, как у человека, предъявляющего своему времени слишком много требований. Он был высоким, седым и худощавым, со слегка искривленными артритом пальцами.

– А он интересный мужчина, этот доктор, тебе не кажется? – так Мередит непременно спрашивала внучку каждый раз, когда та приезжала ее проведать. Анита знала: бабушку беспокоит то, что она до сих пор ни с кем не сошлась. Ах, если бы только можно было успокоить Мередит и рассказать о том, что любовь к Рейчел не только причиняет боль, но и поддерживает ее! Она прикоснулась к кулону, ощутив сквозь тонкую зеленую материю блузки его неровные контуры. Привычный жест в сложной ситуации или когда терзают сомнения. Подвеска действовала как якорь, помогала вновь обрести себя.

Кулон висел на серебряной цепочке – маленькая, искусно выполненная фигурка птицы додо. Однажды бабушка водила Аниту в Музей отечественной истории, где экспонируется скелет дронта. Анита с любопытством, почти благоговейно рассматривала его.

– Почему сейчас нет настоящих додо? – спросила она. Тогда ей было около восьми лет.

– Додо разучились летать, – объяснила бабушка. – Они жили в самом сердце Индийского океана на острове Маврикий, где не было ни людей, ни других крупных животных, поэтому птицы там обитали в полной безопасности. И крылья им были совсем не нужны. Когда на острове появились охотники, додо не смогли от них улететь. Их отстреливали тысячами и полностью истребили меньше чем за сто лет.

Анита подумала, что все это ужасно печально. Ее охватила жгучая ярость ко всем этим охотникам в смехотворных шляпах с перьями, вооруженных тщательно смазанными ружьями. Когда они вернулись домой, бабушка показала ей Маврикий на карте.

– Когда мореплаватели впервые открыли этот остров, там был самый настоящий рай, – сказала бабушка. – В те времена большая часть мира все еще оставалась неизвестной. Представляешь, каково это – впервые ступить на землю, которую до тебя никто не видел?

Пока Анита была маленькой, кулон ей позволялось носить только изредка, в качестве поощрения. Когда девушке исполнилось шестнадцать, бабушка дала ей серебряного додо с наказом его хранить.

– Раньше он принадлежал твоей маме, – бабушка тяжело вздохнула. – Она сняла его за день до гибели.

Сойдя с поезда на Чаринг-Кросс, подруги немного повздорили. Анита собиралась проводить Рейчел до самого Норхолта, а та хотела продолжить путь одна.