Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

И она не вернула ему подарок.

У меня голова пошла кругом.

– Так вы утверждаете, что Карлос Фернандо сделал ей предложение? Лее? Чушь какая-то. Бога ради, он же еще мальчишка. Ему рано жениться.

Трумэн и Эпифания с улыбкой переглянулись.

– Сколько тебе было, когда мы поженились? – спросил ее Трумэн. – Двадцать?

– Почти двадцать один, когда ты принял мою книгу и мой камень.

– Сколько это будет земных лет? – спросил он. – Тринадцать?

– Чуть больше двенадцати. Я бы сказала, самый возраст для младшего брака.

– Погодите, – не поверил я. – Вы говорите, что вышли замуж в двенадцать лет?

– Земных лет. Да, примерно так и получается.

– Вышли замуж в двенадцать? И у вас был… – Мне вдруг расхотелось уточнять, и я сменил тему: – На Венере все женщины выходят замуж такими молодыми?

– Ну, есть много независимых городов, – ответил Трумэн. – Наверное, в некоторых другие обычаи. Но этого, насколько мне известно, придерживаются почти везде.

– Но это же… – Я оборвал себя, не зная, как закончить фразу. Грех? Извращение? Впрочем, когда-то на Земле браки между детьми во многих культурах были нормой.

– Мы знаем, что на внешних мирах иные обычаи, – сказала Эпифания. – В других регионах поступают иначе. А нас устраивает то, как делаем мы.

– Как правило, мужчина женится примерно в двадцать один, – объяснил Трумэн. – Скажем, примерно в двенадцать или тринадцать земных лет. Может, и в одиннадцать. Его жене будет лет пятьдесят или шестьдесят – ведь она будет его инструктором, пока мальчик растет. Сколько это в земных годах… тридцать? Я знаю, что по обычаям старой Земли супругам полагается быть примерно одного возраста, но это же полная глупость, разве не так? Кто для кого станет учителем? Потом мальчик взрослеет, и лет в шестьдесят он готов для старшего брака. То есть находит девочку лет двадцати или около того, женится на ней и становится ее учителем. Со временем, когда ей исполнится шестьдесят, она тоже заключает старший брак, и так далее.

Мне все это показалось формой ритуализированного насилия над детьми, но я решил, что лучше не высказывать такое вслух. А может быть, я слишком многое навоображал, исходя из его слов. Чем-то это напоминало средневековую систему ученичества у мастеров. Когда он заговорил про обучение, я, наверное, сразу сделал вывод, что речь идет о сексе. Вполне возможно, что они воздерживаются от секса, пока ребенок не подрастет. Но я все же решил, что подробностей лучше не знать.

– Брак – это плетенка наподобие веревки, – добавила Эпифания. – Каждая ее прядь удерживает следующую.

Я перевел взгляд с Трумэна на Эпифанию, потом обратно.

– И вы тоже? – спросил я Трумэна. – Вы женились в двенадцать лет?

– Мне было тринадцать земных лет, когда я заключил младший брак с Триолет, – ответил он. – Затянул с этим немного. И это было лучшее, что на тот момент произошло в моей жизни. Господи, мне тогда позарез была нужна женщина вроде нее, чтобы выбить из меня мальчишескую дурь. И еще тот, кто научил бы меня сексу, хотя я тогда этого не знал.

– И Триолет…

– О да, и ее муж до нее, и еще раньше. Наш брак продолжается сто девяносто лет с того дня, когда Радж Сингх основал нашу семью. Я бы сказал, мы длинная плетенка.

Теперь я все понял. У каждого мужчины в семье-плетенке будет две жены – на двадцать лет старше и на двадцать лет моложе. И у каждой женщины будет старший и младший муж. А все вместе действительно можно представить в виде плетения из перемежающихся поколений. Наверное, межличностные отношения в такой семье ужасно сложные. И тут я вдруг вспомнил, из-за чего началась эта дискуссия.

– Боже мой, так все это всерьез? И вы утверждаете, что Карлос Фернандо не просто играет? Он действительно собирается жениться на Лее?

– Конечно, – подтвердила Эпифания. – Это для нас сюрприз, но тут нет ничего удивительного. Совершенно очевидно, что его превосходительство все спланировал с самого начала. Он предпочитает не действовать напрямую.

– И он хочет заняться с ней сексом.

Она удивилась.

– Да, конечно. А вы бы не захотели? Если бы вам было двадцать… в смысле, двенадцать лет? Конечно, вас бы интересовал секс. Разве не так? И его превосходительству самое время получить учителя. – Она помолчала. – Я вот думаю: насколько она в этом хороша? Раз она с Земли, то… наверное, у нее не было хорошего учителя.

На эту тему мне распространяться не хотелось. Сейчас наша скромная оргия на Марсе казалась очень далекой, и у меня от одной мысли о ней заболело все тело.

– Мальчишки думают только о сексе, тут сомнений нет, – вставил Трумэн. – Но хотя это и так, надо сказать, что секс – наименее важная часть семьи. Семья – это бизнес, мистер Тинкерман, и вы должны это знать. Его превосходительству Карлосу Фернандо необходимо заключить младший брак с хорошей семьей. И традиция, и подробные условия наследования вполне известны. На Венере всего пять семей, удовлетворяющих стандартам треста Нордвальд-Грюнбаумов, и с половиной из них у него слишком близкие родственные связи для заключения брака. Все предполагали, что он женится на супруге Телиоса Делакруа: она достаточно взрослая для старшего брака и не является его близкой родственницей. А предложение, которое он сделал доктору Хамакаве… да, о нем сейчас все говорят.

Я был готов ухватиться за любой шанс.

– Значит, его выбор должен быть одобрен? И он не может жениться на ком угодно?

– Конечно не может! – Сингх покачал головой. – Я ведь только что объяснил. Это и бизнес, и передача генов на следующую тысячу лет. Разумеется, он не может жениться на ком угодно.

– Но мне кажется, что он перехитрил всех, – добавила Эпифания. – Они думали, что загнали его в угол, не оставив выбора. Но им и в голову не приходило, что он решит найти себе жену не на Венере.

– Они? Кто они?

– Такое они не предусмотрели, – продолжила Эпифания.

– Но он же не может на ней жениться, – возразил я. – Она точно не из правильной семьи. Она вообще ни из какой не из семьи. Она сирота и сама мне это говорила. Ее единственная семья – институт.

– Думаю, Эпифания права, – сказал Трумэн, покачав головой. – Он мог их просто перехитрить. Если она не из семьи и у нее нет десятков или сотен родственных связей, которые обязательно есть у любого из нас здесь, значит против нее не смогут выдвинуть возражений.

– Ее образование и научные достижения – готова поспорить, в них не смогут найти изъяна, – сказала Эпифания. – А то. что она сирота… Так это же отлично! Просто замечательно. Совсем никаких семейных уз! Наверняка он об этом знал. И очень постарался найти самую подходящую кандидатуру, тут и думать нечего. – Она покачала головой и улыбнулась. – А мы-то все считали, что он будет еще одним бездельником, как его отец.