Гарднер Дозуа - Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса

Она махнула рукой.

До меня дошло, что Карлос Фернандо и ее дочери – ровесники. Возможно, даже одноклассники. И она наверняка его знает еще с младенчества. Ситуация по отношению к нему выходила немного несправедливая: поженись они, Миранда получила бы все преимущества. На миг я даже посочувствовал Карлосу. И тут меня поразили ее слова.

– «Он еще не владелец всего», – повторил я. – Не знаю ваших обычаев, госпожа Делакруа. Не могли бы вы меня просветить? Что вы имели в виду под «еще»?

– Он не будет считаться совершеннолетним, пока не женится.

Картина начала обретать смысл. Карлос Фернандо отчаянно хочет взять все под свой контроль. А для этого ему необходимо жениться.

– А когда женится…

– Вступит в права наследования, разумеется. Однако со дня свадьбы его состоянием будет распоряжаться семья. Вы бы не захотели, чтобы всеми активами Нордвальд-Грюнбаумов начал управлять двадцатиоднолетний мальчишка? Это стало бы катастрофой. Первый из Нордвальдов это знал. Вот почему он женил своего сына на семье ла Джолла. Вот почему так делается всегда.

– Понятно.

Если Миранда Делакруа выйдет за Карлоса Фернандо, то она – она, а не он! – получит контроль над состоянием Нордвальд-Грюнбаумов. У нее есть годы жизненного опыта, она знает политику и как работает система. А он в этих отношениях будет ребенком. И всегда будет ребенком в их отношениях.

У Миранды Делакруа имелись все основания действовать так, чтобы Лея Хамакава не вышла за Карлоса Фернандо. Она была моим естественным союзником.

И еще она – и ее муж – имели все основания желать смерти Леи Хамакавы.

Внезапно телохранительницы, повсюду следующие за Карлосом Фернандо, уже не показались мне позерством. Вопрос в том, насколько эти телохранительницы хороши…

Тут мне пришла в голову еще одна мысль. Уж не она ли (или ее муж) наняли пиратов, сбивших мой каяк? Они знали, что Лея полетит на каяке; кто-то наверняка снабжает их информацией. А если это сделала не Миранда, то кто?

Я взглянул на нее с новыми подозрениями. Она посмотрела на меня в ответ совершенно невозмутимо.

– Разумеется, если ваша Лея Хамакава намерена принять его предложение, то они начнут новую семью. В ней она номинально будет считаться старшей, но вопрос в том…

– Позволят ли ей? – прервал я. – Если она решит выйти за Карлоса Фернандо, не захочет ли кто-нибудь ее остановить?

– Нет, – рассмеялась Миранда. – Боюсь, малыш Карли хорошо продумал свой план. Он – сын Грюнбаума, в конце концов. У семей нет никаких юридических оснований возражать. И пусть даже она инопланетянка, он обошел все возможные возражения.

– А вы?

– Думаете, у меня есть выбор? Если он решит попросить моего совета, я скажу, что это не очень хорошая идея. Но у меня сильное искушение посмотреть, как он поступит.

И отказаться от шанса стать богатейшей женщиной в известной Вселенной? Сомневаюсь…

– Полагаете, вы сможете ее отговорить? – спросила она. – Сможете ей что-то дать взамен? Насколько я понимаю, вы ничем не владеете. Вы наемный помощник, цыган Солнечной системы. Из всего, что предлагает ей Карли, есть хотя бы что-то, что можете предложить и вы?

– Дружеские отношения.

Даже мне самому этот ответ показался жалким.

– Дружеские отношения? – ехидно повторила Миранда. – И это все? Я бы подумала, что большинство инопланетных мужчин пообещали бы любовь. Но вы, во всяком случае, честны, тут я отдаю вам должное.

– Да, любовь, – пролепетал я. – Я предложил бы ей любовь.

– Любовь… Кто бы мог подумать! Да, это то, ради чего женятся инопланетники, я читала. А вы, похоже, не знали? У нас главное – не любовь. И даже не секс, хотя его будет много, могу вас заверить. Более чем достаточно, чтобы вывернуть моего малыша Карлоса наизнанку и заставить его думать, будто он узнаёт что-то о любви… Все дело в бизнесе, мистер Тинкерман. Кажется, вы этого не заметили. Не любовь, не секс, не семья. Бизнес.

Послание Миранды Телиос Делакруа дошло до Леи, и она пригласила меня к себе. Охранницам это явно не понравилось, но им, очевидно, было велено подчиняться прямым указаниям доктора Хамакавы, и две облаченные в красное телохранительницы сопроводили меня в ее апартаменты.

– Что с тобой случилось? Что с твоим лицом? – ахнула она, увидев меня.

Я потрогал лицо. Оно не болело, но кислотные ожоги оставили после себя красные пятна и участки шелушащейся кожи. Я рассказал ей о сбитом каяке и как меня спасли (или похитили) пираты. А потом рассказал и о Карлосе.

– Присмотрись внимательнее к книге, которую он подарил. Не знаю, где он ее раздобыл, и даже гадать не хочу, столько она стоит, но готов поспорить на что угодно, что это не факсимильное издание.

– Да, конечно. Он мне потом сказал.

– А ты знаешь, что он сделал тебе предложение?

– Да. Яйцо, книга и камень. Такова местная традиция. Я знаю, тебе нравится думать, что я постоянно витаю в облаках, но я все же обращаю внимание на то, что происходит вокруг меня. Карли – милый мальчишка.

– Он это серьезно, Лея. Ты не можешь его игнорировать.

– Я сама могу принимать решения, – отмахнулась она. – Но спасибо за предупреждение.

– Все обстоит еще хуже. Ты знакома с Мирандой Телиос Делакруа?

– Конечно.

– Думаю, она пыталась тебя убить.

И я поделился с ней своими подозрениями о том, что пираты были наняты, чтобы сбить ее, но по ошибке сбили меня.

– Полагаю, у тебя слишком богатое воображение, Тинкерман. Карли рассказал мне о пиратах. Это кучка недовольных, и время от времени они устраивают мелкие пакости. Но он заверил, что беспокоиться не стоит. И что разберется с ними, когда вступит в права наследования.

– Разберется с ними? Как?

Она пожала плечами:

– Он не сказал.

Но именно это пираты – бунтовщики – и говорили мне: у Карлоса есть план, но они не знают какой.

– Значит, у него есть планы, которыми он не делится, – заключил я.

– Он спрашивал о терраформировании. Но заниматься этим на Венере смысла нет. Я не понимаю, о чем он думает. Он может расщепить атмосферный углекислый газ на кислород и углерод. Мне известно, что технология у него есть.

– Есть?

– Да. Кажется, он упоминал при тебе. Молекулярная перегонка. Она осуществляется микромашинами, питаемыми солнечной энергией. Но какой в этом смысл?

– Значит, он говорил серьезно?

– Во всяком случае, он серьезно об этом думает. Но результат окажется бессмысленным. Почти чистый кислород под давлением шестьдесят или семьдесят бар? Такая атмосфера станет еще смертоносней, чем из углекислого газа. И она не решит проблему парникового эффекта. При такой толщине слоя даже кислород становится парниковым газом.

– Ты ему объяснила?

– А он уже знал. И летающие города больше не будут летать. Они держатся за счет того, что газ внутри них – пригодный для дыхания воздух – легче венерианского. Преврати углекислоту Венеры в чистый кислород – и города упадут с неба.