Тима Феев - Трим

И именно упоминание собаки, как ни странно, подействовало в тот момент на Спицу, который оторвал свои руки от прекрасной сферы и, словно очнувшись от приятного сна, посмотрел вокруг.

— Да, да, — произнес он теперь уже громко, — моя собака. Ведь она же будет скучать без меня. И будет искать везде. А если не найдет, то может, наверное, даже погибнуть.

И он окинул теперь уже новым взглядом сидящие вокруг прекрасной сферы неподвижные фигуры, после чего потянул своего приятеля за рукав, давая тому понять, что хочет идти к выходу.

Мальчишки вернулись домой еще затемно той же ночью. И конечно же получили хороший нагоняй за то, что ушли так далеко без спроса. Вот только Спица, когда его ругали, не отнекивался совсем, и не оправдывался по своей привычке. А отчего-то плакал. И это — чего его родители никак не могли понять — были слезы радости, невероятного счастья, что он вернулся домой к семье, и избежал, наверное, самой страшной участи, которая могла бы его постигнуть.

Праздник сбора урожая удался на славу. И все, кто пришел на него остались довольны. Там были тримы не только из той деревни, которая праздновала, но и из других, окрестных деревень. Были даже два трима из совершенно неизвестной области, названия которой никто и никогда не слыхивал. Пляски, песни и веселье перехлестывали через край. Причем все продолжалось не только днем, но и ночью. Пиво текло рекой. Ром, эль и другие напитки поглощались в количествах неисчислимых. Мяса же, картошки и свежеиспеченного хлеба было более чем достаточно. Два трима, один местный, одетый в грубый рабочий комбинезон, а другой, по всей видимости, пришлый, изрядно захмелевшие уже или просто подуставшие от бесконечных плясок и веселья, разговорились.

— Все это чудо какое-то, — сказал пришлый трим, вытирая рукавом пивную пену со рта. — Я уже два дня тут, а праздник все никак не кончается. Можно подумать даже, что в этой деревне вообще никто не работает.

— А что нам еще делать-то? — спокойно ответил ему местный трим. — Урожай давно собран, поэтому нам только веселье теперь и остается. И кроме того, — он отхлебнул еще пива, — здесь ведь действительно никто особо себя не утруждает. Но ты, как я погляжу, — он посмотрел на собеседника, — вообще ничего о нас не знаешь. Так слушай же. Хотя, нет, — он вдруг встал, — пойдем-ка лучше ко мне в дом, я там тебе все покажу.

Пьяная парочка поднялась с бревна, на котором до сих пор сидела, и кое-как, покачиваясь из стороны в сторону, направилась к дому местного трима. Там он представился гостю:

— Химей, меня зовут Химей, местный кузнец, — тут он икнул и добавил, — в прошлом. А сейчас я настоящий инженер. И все это, как ты выразился, «чудо», дело моих рук.

— Как так? — не понял пришлый трим.

— А так, — ответил ему Химей. — Ведь в этой деревне все хотя и отмечают праздник сбора урожая, но на самом-то деле почти никто не работает. А все потому, что я книги нашел. Еще три года назад это было. Я тогда в городе жил. Не долго, конечно. Так вот, там-то я эти книги по аграрной механике, как ее еще люди называли, и обнаружил. И знаешь, что я тебе скажу, — Химей покачал головой, — это было что-то. Люди эти большие мастера были и много чего интересного придумали. И сеялки там разные и молотилки. И даже картофелекопалки. Так что теперь у нас на полях одни только машины и работают. Нет, я конечно, немного модернизировал их, ну, чтобы управлять постоянно не надо было. Но во всем остальном, они теперь сами. Наше же дело, только включать их по утрам и выключать вечером. Да еще бензином заправлять и маслом смазывать.

— Ух ты, — удивился пришлый трим, — как здорово. А можешь ты и меня научить такие машины строить?

— Да запросто, — ответил ему Химей. — Вон, видишь, полка с толстыми книгами. Так вот, там у меня все эти книги по аграрной механике и стоят. Ты их бери и читай. А я, если что непонятно будет, тебе объясню.

На это пришлый трим, несмотря на то, что все еще был в сильном подпитии, подошел к указанной полке и стал читать книги. Читал он их, конечно, не так как раньше люди делали. А просто водя по ним своими пальцами. Наконец он закончил с первой.

— Слушай, — сказал он, — здорово. Теперь я у нас в деревне тоже такую машину построю. Но только сейчас поздно уже, может лучше спать пойдем, а остальные книги я завтра с утра почитаю, когда голова посвежее будет.

— Да, конечно, иди, — ответил ему Химей. — Хочешь, можешь даже у меня оставаться на ночь. Вон там в дальней комнате кровать свободная есть, там и ложись.

Пришлый трим поблагодарил Химея за гостеприимство и пошел в ту комнату. По дороге он разглядывал всякие картины, что висели на стенах дома, да какие-то схемы и чертежи. Особенно бросился ему в глаза один, то ли чертеж, то ли формула. И пришлый трим все никак не мог это понять. Отчего подошел к схеме, что была в красивой деревянной раме и спросил у хозяина. Однако тот слегка замялся и хотел было уйти от ответа. Но пришлый трим проявил настойчивость.

— Ладно, — согласился с ним Химей, — расскажу я тебе об этой формуле. Но только ты все равно в ней ничего не сможешь понять. И это не потому что ты глупый такой или мало чего знаешь, нет. Я и сам, признаться, совсем ее понять не могу.

На это пришлый трим, то ли спьяну, то ли от некоторой обиды на хозяина, взял и провел пальцем по листу с формулой. А Химей хотел было его остановить, но не успел. Он лишь успел подхватить пришлого трима под руки, когда тот начал падать, после чего буквально отволок того в соседнюю комнату, где и положил на кровать. И только лишь примерно через полчаса, пришлый трим наконец пришел в себя и уставился на Химея в недоумении. А тот даже и вопросов дожидаться не стал, а сразу приступил к рассказу.

— Эта формула, — начал он, — особая. И произвела ее, то есть вычислила, одна машина. Одна из тех, что я сконструировал. Вот только машина эта не совсем обычной была. Я ведь, ну примерно как и многие другие тогда, задумался как-то, а вот было бы здорово, если бы машины вообще сами все делали. И пололи грядки, и убирали урожай, и даже сами себя постоянно обслуживали. Заправлялись чтоб, чинились и улучшали свои механизмы. И долго я бился над этой задачей. Но все же управился. Машина, которая абсолютно сама все делала, была наконец построена. И очень красивой получилась она и ладной. Такой, что даже я сам ею залюбовался.

Но прошел день, а за ним и два, и начал я замечать, что машина моя меняться стала. Она теперь работала намного быстрее и более качественно. Некоторые агрегаты и механизмы она сама себе поменяла, а иные и модернизировала. Работать она теперь стала за две, а вскоре и за три машины. Но и на этом не остановилась. Многое она в себе упростила и сделала более эффективным. А затем, в один прекрасный день… — Химей отчего-то вздохнул, — и запела. Да-да запела. И это было такое прекрасное пение, которого я никогда в своей жизни не слыхивал. Еще примерно через неделю она рисовать начала. А затем и книжки писать. Да вот, кстати, все эти картины, что у меня на стенах висят — ее, если можно так сказать, рук дело.