Александр Антипов - Справедливость богов [СИ]

Профессиональные и специальные характеристики. Скрыто.

Книга достижений. Тысяча шагов.

До приобретённой способности навыка скороход 2/3 врождённых способностей.

Книга нарушений. Нет данных.

Опыт. 3/10. До нового уровня 7 единиц.

Общая Репутация. 0. (среди нищих, деление внутри цеха, купцы, воины, аристократы, элита)

Что это было, я не имел ни малейшего понятия. Жизнь покажет, как этим пользоваться и как с этим жить дальше.

Поскольку в комнатушке сейчас находилось всего трое постояльцев, вместе со мной, жилое пространство, как будто представлялось достаточным. При чём, один, из этих постояльцев, свернувшись в углу, как кошка, крепко спал, закрыв голову краем мешка. Остальные жители отсутствовали и явились только перед самой ночью, когда я уже заснул на ночь. Это Ушастый и Соловей. Соловья прозвали за то, что он умел мелодично высвистывать всякие интересные мелодии. В общем, одно слово, музыкант.

Про Ушастого расскажем далее. Был ещё Емеля и Павлин. Если кто-то уходил на ночь, как я в прошлый раз, тогда всё хорошо, все обитатели помещались в одной комнате. А если нет, тогда кто-то один здесь явно становился лишним. Эти двое последних являлись всегда теми, кто обыкновенно был лишним и не помещался. Тела их тощие слабые и тщедушные. Большой физической силой и умом также никто из них не отличался. Они-то и спали по очереди в коридоре. Впрочем, и тот и другой был всем доволен. Мне как старшему в каморке удалось избежать этой участи. Я был их выше и сильнее. Единственный, кто мог мне противостоять так это Соловей, но и он был чуть ниже ростом.

Вся комнатка, место моего обитания, маленькая. Каких-то два с половиной на три метра, где преспокойно умещается разом пять человек. Не смотря на крохотный размер всего обиталища, этого вполне хватает для того, чтобы здесь ещё гуляли табунами крысы. При чём, в изрядном количестве. Преимущественно в ночное время, когда все спят. Было не редкостью увидеть этих хвостатых представителей утром и днём. Особенно среди бела дня. Крыса могла накинуться на того, кто решил перекусить. Так что приносить с собой съестные припасы даже те, которые долго не портятся, категорически не советуется. Не рационально, не только с точки зрения, что украдут или съедят хвостатые, но и с точки зрения собственной безопасности. На такого гурманистого бедняка чересчур большая степень вероятности нападения со стороны кровожадных крыс. Ели на улице или, лучше сказать, где-нибудь в другом месте, но не в тесном бараке.

Крысы деловито выползали из углов, из щелей половиц и даже выскакивали из дыр в стене или под стеной, попадая то ли с улицы, то ли ещё откуда, беспрепятственно распространяясь по всем коридорам и закоулкам барака. Места особых скоплений выбирались по причине запаха съестного, но иногда из чистого любопытства. Серые грызуны бесцеремонно рыскали по телам спящих, лезли за пазуху, в лицо. Кусали. Не давали спать.

Били крыс беспощадно и упорно все жители из всех подъездов и бараков. Только с той разницей, что в каждой комнатке на этот случай действовали свои ловушки и хитроумные способы борьбы с этими грызунами. Иногда, одерживали верх крысы, и тогда обитатель этого злосчастного места вынужден покидать с позором своё жилище до лучших времён. Впрочем, ему помогали за плату другие. Счастливый обитатель вновь селился в клетуху изгнанника, по прошествии некоторого времени, но благостное состояние обладателя крыши над головой бывало уже порядочно подорвано и сбито навсегда. Спать приходилось с одним открытым глазом или вполуха. Однако, как прежде, горячо веря в то, что такого больше никогда не повториться на его веку.

В общем, с крысами требовалась борьба. Для того, чтобы крысы всё таки были под контролем, обитатели комнат уговорились дежурить по очереди по полночи. В клетушке Кама сейчас настала очередь Ушастого. Этот паренёк изрядно потерпел в своё время от крыс, которые отгрызли у него разом оба уха и нос. Он так крепко спал, что когда проснулся и посмотрелся в кадку с водой, то не узнал себя. На месте прежних гладких ушных раковин обнаружились лишь жалкие огрызки хрящиков. Досаде не было предела. За отсутствием этих эстетически необходимых атрибутов ему и дали прозвище Ушастый. Но этим прозвищем не ограничились. Оно являлось не единственным. Иногда в общении проскакивали также обидные словечки вроде Безносый, у Безносого, к Безносому. Я посчитал, что вероятно, менее обидно быть всё-таки Ушастым, чем Безносым. С тех пор звал его именно так. Какое мне дело до того, что творится в душе у этого парня. Сегодня же ночью меня поджидало относительно этого ещё одно открытие. Оказывается у Ушастого есть своё имя и своя неизвестная никому в бараке история, о которой я просто не мог знать и никогда не спрашивал.

Теперь же он стоял на страже первую половину ночи. Я же спокойно продолжил спать, так как Ушастый ещё не подводил ни меня ни товарищей. Надеюсь, что уж со мной такого не случится никогда. Для борьбы у каждого заведена палка. Дежурный после тщательного разбора и подсчёта выносил трупы крыс в мешке на улицу. Для тишины палки оборачивали всякими тряпками. Вторую половину ночи должен был дежурить я сам, так как в прошлую ночь во время своего дежурства отсутствовал, то дежурить полагалось сегодня. Таковы неписанные правила местных обитателей клетушки в бараке.

Ушастый аккуратно укладывал туши крыс в мешок. Половицы комнаты в высохших пятнах крови убитых крыс. Однако запах крови своих собратьев, живых крыс не пугал. Крысы не оставляли новых попыток отомстить убийцам. Напротив лезли вновь и вновь. С каждым разом всё злее и неистовее.

Крыс травили по разному. Эти серые твари никого и ничего не боялись. Их могла остановить только собственная смерть, которую они и искали здесь всеми известными для них способами. Поэтому обитатели барака этим и занимались. Били крыс с утра до вечера, попутно занимаясь ещё каким-нибудь делом по хозяйству.

Крысы особенно одолевали первую половину ночи. Ушастый нашлёпал уже не менее пяти штук, когда следовало заступать мне. Это считалось малым уловом. Двух, Ушастый, лишь слегка покалечив, всё-таки упустил. У парня имелась зачётная палка с острым гвоздём на конце.

Наконец пришло время будить сменщика.

Кто-то тронул меня за плечо. Я проснулся и сначала не понял, кто это теребит плечо и что от меня хотят, но затем, открыл глаза шире и увидел, наконец, Ушастого. Вот это рожа! Если бы не знал раньше, то верно испугался бы. Как будто за мной пришла сама смерть. Ей богу, не лицо, а голый череп мертвяка. Лысый. Ни ушей тебе, ни носа и губы обгрызены. Только глаза. Чёрные и злые. В руке палка с гвоздём, занесённая над головой. По углам огарки свечек, припасённые заранее, горят и бросают тени на бледное худое лицо. По проходу перебегают шумно соседские крысы.