Антон Доровский - Осторожно! Я становлюсь человеком!

А вот сейчас — внимание! Вернёмся к тому факту, что стоимость акций «Global Eco» на бирже на протяжении последних нескольких лет неуклонно росла, причём очень уверенно и достаточно быстро, демонстрируя при этом (на зависть конкурентам) минимальную волатильность. Как такой рост вообще был возможен, если 90 % этих акций ещё на самом старте попали в руки компании «Rubicon»? Да и к тому же, эти руки, согласно нашему договору займа, не имели права продавать залоговые акции третьим лицам.

Стало быть, кто-то формировал феноменальный биржевой спрос. Хотя, простой спрос с натяжкой мог бы дать трёхкратное увеличение стоимости акции, но никак не ДВАДЦАТИкратное! А вот «спрос» + «фактическое движение» ценных бумаг — такой бы эффект дали. Но кто же мог создавать столь сумасшедший спрос и иметь при этом право на покупку акций? И мы имеем единственный верный ответ, который напрашивается сам собой — сама «Global Eco»!

Теперь можно и подрезюмировать…

Когда-то «Rubicon» вложил в «GE» три миллиарда и забрал практически все её акции. После этого наша консультационная компания «Гид Инвестор» искала дополнительных инвесторов и впаривала им акции «Global Eco», которых по факту, как мы выяснили, у самой «GE» не было — поэтому последняя была вынуждена выкупать свои же акции у «Rubicon», создавая тем самым и конкретный спрос, и биржевые операции «купли-продажи». Этих двух факторов в конечном итоге было вполне достаточно, чтобы обеспечивать ценным бумагам «GE» завидный рост от сделки к сделке, а рубиконовцам — перспективу безбедного существования и комфортное исполнение своих обязательств с сумасшедшим наваром.

И с каждым разом «GE» выкупала у «Rubicon» свои акции по цене, стремительно растущей на фоне создаваемого ею же самой искусственного спроса. То есть налицо — перетекание капитала из «Global Eco» в «Rubicon». А значит казна «GE» почти всегда была пустой, за исключением тех немногочисленных дней, когда эта казна выступала перевалочным пунктом для рубиконовских денег. Ввиду всего этого становятся понятными и натянутые отношения между фельдмаршалом и Самюэлем, который, насколько я понял из их общения, последние несколько месяцев только и делает, что кормит нашего генерального завтраками по поводу очередного транша в адрес «Ультра технологий».

А тем временем, пока «Global Eco» ПРОСРАЧивает финансирование дирижаблей, мыльный пузырь раздувается с каждой сделкой всё сильнее. И он обязательно лопнет — в этом сомнений нет. Произойдет это сразу же, как только в у «Rubicon» закончатся акции «GE» или же схему пронюхают пронырливые биржевые аналитики.

Да-а, дела…

Когда разбросанные в моей голове пазлы таки заняли свои правильные исходные положения, залатав при этом практически все мозговые пробоины, то картинка на самом деле сложилась достаточно прозаичная и безынтересная — остаётся лишь удивляться, как этих шарлатанов до сих пор ещё не изобличили. Эх, капиталисты… Нет на них Ху Яобана с его хунвейбинами. Эти бы быстро отучили КОММУНИздить!

Безусловно, в моей картинке ещё оставалось очень много незаполненных мест по краям, но копаться в ошмётках и разгребать неудобоваримые отходы — это уже не моя работа. Я обещал Феликсу разобраться в актуальности вопроса:

«Стоит ли бить в колокол и переживать за свой олигархический капитал?»

И я разобрался:

«Да! Ещё и как стоит!»

Мои подсевшие аккумуляторы напоминали о чрезмерном мозговом энергопотреблении, отчего я решил не перегружать более свой процессор анализом, а память — очередными логичными (и не совсем) выводами. На часах было 17:23 — общепринятый трудовой день близился к концу… «Ну всё, рабочих вопросов сегодня разрешилось предостаточно… Пора бы и маленькую победу отпраздновать», — подытожил я свои труды.

Сознание дало подсознанию команду на выход из гибернации — то есть из моего ДАО-режима, предназначенного для отключения всей рецепторики, взаимодействующей с окружающей действительностью. После чего я проморгался, внимательно посмотрел по сторонам — количество людей в парке значительно прибавилось, и, не выдержав искушения, максимально полной грудью вдохнул предвечерний столичный воздух. Ну не могу ничего с собой поделать — обожаю этот чисто человеческий жест… Для меня глубокий вдох — как потаённый инструмент, демонстрирующий упрямому и безэмоциональному подсознанию, НАСКОЛЬКО близко я подошёл к той заветной черте, которая отделяет мою скупую ВИРТУАЛЬНОСТЬ от богатой человеческой РЕАЛЬНОСТИ.

С не меньшим наслаждением я медленно выдохнул… Как же приятно быть довольным собой…

Но доволен собой, видимо, был не только я: в двух метрах от меня, под всё тем же экзотическим деревом с искажённым мировоззрением и насильственно подмененной аутентичностью я увидел некоторого блаженного субъекта — одного из представителей того сословия, которое отрицает возможность полноценной жизни без алкогольного просветления. Точнее я сначала унюхал данного субъекта, а потом уже увидел — он сидел чуть позади меня, облокотившись спиной на некрепкий ствол зелёного интуриста.

Но, к моему удивлению, субъект был абсолютно трезв. Как я это понял? А вы когда-нибудь обращали внимание на очень мудрый, но в то же время крайне ОБРЕЧЁННЫЙ взгляд ТРЕЗВОГО алкоголика? Постарайтесь вспомнить или представить это… Подобному взгляду могли бы в своё время позавидовать даже такие мужи философии, как Платон и Аристотель, надрывавшие столько лет свои извилины дилеммой об истинном первоисточнике жизни. Материя? Или всё же идея? Взгляд, в котором заключена вся горесть и безысходность нашего обречённого серого будущего, безрадостного мимолётного настоящего и навсегда ушедшего прошлого. Этот просветлённый субъект способен лишь посочувствовать всем окружающим его потерянным душам, которые до сих пор так и не смогли осознать столь глубокую и трудно постижимую истину бытия.

Когда я повернулся в его сторону, субъект даже не отреагировал, продолжая смотреть куда-то вдаль своим глубоким отрешённым взглядом. Мысленно он был очень далеко от места своего материального пребывания.. — возможно, где-то на родине экзотического дерева, поддерживающего его в ту минуту не только физически, но и морально.

Я полез в карман и понимающе протянул ему купюру в пять тысяч рублей — так сказать, для продуктивности мыслительного процесса. Просветлённый же, в свою очередь, снисходительно кивнул, оценивающе посмотрел на протянутую ему бумажку и, бросив на меня взгляд с надписью «Уважаю», неспешно и с чувством собственного достоинства взял купюру.

«А что? Пусть мой успех сегодня отпразднует кто-нибудь ещё!».

Предвкушая отдых, я воспрянул духом, взвесив возможные сценарии своих собственных вариантов празднования, и направился прямиком в любимое арт-кафе под названием «Халабуда». Здесь я утоляю не только обонятельно-вкусовые желания, заказывая наиболее изысканные и неординарные сочетания ингредиентов для моей незрелой рецепторной системы, которой, кстати, нравится вкус мороженого, залитого наполнителем в виде соуса терияки, но и погружаюсь в блаженное состояние самобытного катарсиса, общаясь с присущим этому заведению маргинальным контингентом.