Антон Чехов - Рассказ неизвестного человека - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Антон Чехов - Рассказ неизвестного человека - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Русская классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Рассказ неизвестного человека - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Антон Чехов
Жанр:

Русская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.8/5. Голосов: 101
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Антон Чехов - Рассказ неизвестного человека - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Рассказ неизвестного человека - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Антон Чехов, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Повесть великого русского писателя Антона Павловича Чехова.

Рассказ неизвестного человека - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Рассказ неизвестного человека - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Антон Чехов

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Чехов Антон Павлович. Рассказ неизвестного человека

Anton Chekhov.	Чехов Антон Павлович.
An Anonymous Story.	Рассказ неизвестного человека.
Chapter I.	I.
Through causes which it is not the time to go into in detail, I had to enter the service of a Petersburg official called Orlov, in the capacity of a footman.	По причинам, о которых не время теперь говорить подробно, я должен был поступить в лакеи к одному петербургскому чиновнику, по фамилии Орлову.
He was about five and thirty, and was called Georgy Ivanitch.	Было ему около тридцати пяти лет и звали его Георгием Иванычем.
I entered this Orlov's service on account of his father, a prominent political man, whom I looked upon as a serious enemy of my cause.	К этому Орлову поступил я ради его отца, известного государственного человека, которого считал я серьезным врагом своего дела.
I reckoned that, living with the son, I should--from the conversations I should hear, and from the letters and papers I should find on the table -- learn every detail of the father's plans and intentions.	Я рассчитывал, что, живя у сына, по разговорам, которые услышу, и по бумагам и запискам, какие буду находить на столе, я в подробности изучу планы и намерения отца.
As a rule at eleven o'clock in the morning the electric bell rang in my footman's quarters to let me know that my master was awake.	Обыкновенно часов в одиннадцать утра в моей лакейской трещал электрический звонок, давая мне знать, что проснулся барин.
When I went into the bedroom with his polished shoes and brushed clothes, Georgy Ivanitch would be sitting in his bed with a face that looked, not drowsy, but rather exhausted by sleep, and he would gaze off in one direction without any sign of satisfaction at having waked.	Когда я с вычищенным платьем и сапогами приходил в спальню, Георгий Иваныч сидел неподвижно в постели, не заспанный, а скорее утомленный сном, и глядел в одну точку, не выказывая по поводу своего пробуждения никакого удовольствия.
I helped him to dress, and he let me do it with an air of reluctance without speaking or noticing my presence; then with his head wet with washing, smelling of fresh scent, he used to go into the dining-room to drink his coffee.	Я помогал ему одеваться, а он неохотно подчинялся мне, молча и не замечая моего присутствия; потом, с мокрою от умыванья головой и пахнущий свежими духами, он шел в столовую пить кофе.
He used to sit at the table, sipping his coffee and glancing through the newspapers, while the maid Polya and I stood respectfully at the door gazing at him.	Он сидел за столом, пил кофе и перелистывал газеты, а я и горничная Поля почтительно стояли у двери и смотрели на него.
Two grown-up persons had to stand watching with the gravest attention a third drinking coffee and munching rusks.	Два взрослых человека должны были с самым серьезным вниманием смотреть, как третий пьет кофе и грызет сухарики.
It was probably ludicrous and grotesque, but I saw nothing humiliating in having to stand near the door, though I was quite as well born and well educated as Orlov himself.	Это, по всей вероятности, смешно и дико, но я не видел для себя ничего унизительного в том, что приходилось стоять около двери, хотя был таким же дворянином и образованным человеком, как сам Орлов.
I was in the first stage of consumption, and was suffering from something else, possibly even more serious than consumption.	У меня тогда начиналась чахотка, а с нею еще кое-что, пожалуй, поважнее чахотки.

I don't know whether it was the effect of my illness or of an incipient change in my philosophy of life of which I was not conscious at the time, but I was, day by day, more possessed by a passionate, irritating longing for ordinary everyday life.	Не знаю, под влиянием ли болезни, или начинавшейся перемены мировоззрения, которой я тогда не замечал, мною изо дня в день овладевала страстная, раздражающая жажда обыкновенной, обывательской жизни.
I yearned for mental tranquillity, health, fresh air, good food.	Мне хотелось душевного покоя, здоровья, хорошего воздуха, сытости.
I was becoming a dreamer, and, like a dreamer, I did not know exactly what I wanted.	Я становился мечтателем и, как мечтатель, не знал, что собственно мне нужно.
Sometimes I felt inclined to go into a monastery, to sit there for days together by the window and gaze at the trees and the fields; sometimes I fancied I would buy fifteen acres of land and settle down as a country gentleman; sometimes I inwardly vowed to take up science and become a professor at some provincial university.	То мне хотелось уйти в монастырь, сидеть там по целым дням у окошка и смотреть на деревья и поля; то я воображал, как я покупаю десятин пять земли и живу помещиком; то я давал себе слово, что займусь наукой и непременно сделаюсь профессором какого-нибудь провинциального университета.
I was a retired navy lieutenant; I dreamed of the sea, of our squadron, and of the corvette in which I had made the cruise round the world.	Я -- отставной лейтенант нашего флота; мне грезилось море, наша эскадра и корвет, на котором я совершил кругосветное плавание.
I longed to experience again the indescribable feeling when, walking in the tropical forest or looking at the sunset in the Bay of Bengal, one is thrilled with ecstasy and at the same time homesick.	Мне хотелось еще раз испытать то невыразимое чувство, когда, гуляя в тропическом лесу или глядя на закат солнца в Бенгальском заливе, замираешь от восторга и в то же время грустишь по родине.
I dreamed of mountains, women, music, and, with the curiosity of a child, I looked into people's faces, listened to their voices.	Мне снились горы, женщины, музыка, и с любопытством, как мальчик, я всматривался в лица, вслушивался в голоса.
And when I stood at the door and watched Orlov sipping his coffee, I felt not a footman, but a man interested in everything in the world, even in Orlov.	И когда я стоял у двери и смотрел, как Орлов пьет кофе, я чувствовал себя не лакеем, а человеком, которому интересно всё на свете, даже Орлов.
In appearance Orlov was a typical Petersburger, with narrow shoulders, a long waist, sunken temples, eyes of an indefinite colour, and scanty, dingy-coloured hair, beard and moustaches.	Наружность у Орлова была петербургская: узкие плечи, длинная талия, впалые виски, глаза неопределенного цвета и скудная, тускло окрашенная растительность на голове, бороде и усах.
His face had a stale, unpleasant look, though it was studiously cared for.	Лицо у него было холеное, потертое и неприятное.
It was particularly unpleasant when he was asleep or lost in thought.	Особенно неприятно оно было, когда он задумывался или спал.
It is not worth while describing a quite ordinary appearance; besides, Petersburg is not Spain, and a man's appearance is not of much consequence even in love affairs, and is only of value to a handsome footman or coachman.	Описывать обыкновенную наружность едва ли и следует; к тому же Петербург -- не Испания, наружность мужчин здесь не имеет большого значения даже в любовных делах и нужна только представительным лакеям и кучерам.

I have spoken of Orlov's face and hair only because there was something in his appearance worth mentioning. When Orlov took a newspaper or book, whatever it might be, or met people, whoever they be, an ironical smile began to come into his eyes, and his whole countenance assumed an expression of light mockery in which there was no malice.	Заговорил же я о лице и волосах Орлова потому только, что в его наружности было нечто, о чем стоит упомянуть, а именно: когда Орлов брался за газету или книгу, какая бы она ни была, или же встречался с людьми, кто бы они ни были, то глаза его начинали иронически улыбаться и все лицо принимало выражение легкой, не злой насмешки.
Before reading or hearing anything he always had his irony in readiness, as a savage has his shield.	Перед тем, как прочесть что-нибудь или услышать, у него всякий раз была уже наготове ирония, точно щит у дикаря.
It was an habitual irony, like some old liquor brewed years ago, and now it came into his face probably without any participation of his will, as it were by reflex action.	Это была ирония привычная, старой закваски, и в последнее время она показывалась на лице уже безо всякого участия воли, вероятно, а как бы по рефлексу.