Ханну Райяниеми - Квантовый вор. Рассказы.

— Отлично! Давай выпьем за это.

Мы чокаемся стаканами.

— Ты станешь Прометеем, — заявляет он.

— Что-то вроде того, — киваю я.

Мы пьем. Он прав: виски оказывает своеобразное действие — щекочет горло и вызывает смех. А послевкусие ложится на желудок странной тяжестью. Но это еще не все: вместе с растворенной в жидкости квантовой информацией появляется еще что-то, я впитываю код. И тогда возвращается ощущение «Леблана», уже подтвержденное кодом авторизации Прайма. Я вижу твердь, лежащую в основе Галереи, вижу ячейки программного обеспечения для прошлых проступков.

— Так-то лучше, верно? — спрашивает он.

Я киваю, вытягиваю руку и ставлю стакан на стол.

— Намного лучше. Спасибо.

— А теперь не хочешь ли ты выслушать мой план?

Он заговорщицки усмехается.

— Нет.

Я подмигиваю ему, а потом изо всех сил бью кулаком по лицу.

Удар получился не слишком удачным. Кулак скользнул по его челюсти, так что я едва не разбил себе костяшки пальцев. Но я с удовольствием увидел, как он рухнул на пол, закатив глаза. Я беру со стола фляжку с виски и направляюсь к двери.

Он изумленно таращится на меня, потирая челюсть.

— Проклятье, а это за что?

— За многое. Мы квиты. Я подыгрывал тебе только ради того, чтобы вернуть «Леблан». Мне предстоит еще одно дельце, но тебя это не касается. Я собираюсь спасти Миели и расплатиться с долгами, а потом все будет кончено. Жан ле Фламбер прекратит свое существование.

— Ты сам не понимаешь, о чем говоришь. Ты не слишком сильно отличаешься от меня. Это просто история, которую ты сам себе рассказал. Единственный способ выбраться из пустыни — это превратить ее в сад. Поверь мне.

— В тюрьме «Дилемма» я твердо усвоил, что доверять нельзя даже самому себе.

Он медленно поднимается, и его лицо искажает ярость.

— Неужели ты думаешь, что вот так запросто можешь уйти? У меня есть протоколы и на такие сценарии тоже. Ты здесь не единственный ле Фламбер. В тюрьме еще много таких.

Системы «Леблана» сотрясает дрожь: неожиданный конфликт с правами доступа. Мой парциал пытается перехватить контроль над судном. Нехорошо. Корабли Ганимаров могут быть совсем близко.

— Всегда можно найти выход, — цитирую я самого себя.

— Не всегда, — с невеселой усмешкой возражает он.

Я улыбаюсь и показываю маленький золотой ключ, который сумел украсть, когда разбил стакан.

— Туше, — говорю я. — Прощай.

— Подожди!

Я захлопываю перед ним дверь и поворачиваю ключ. Стекло затуманивается, и другой «я» превращается в статую с прижатыми к двери руками и ртом, раскрытым для слов, которых я больше не хочу слышать.

Я стою в Галерее и смотрю на бесконечные ряды застывших статуй. Я думаю о другом «я» — не о парциале, а о Прайме, погибшем, чтобы стать мной. Что же такое произошло, что он захотел стать кем-то другим?

Вот и мы. Все мы.

Я мог выяснить. Все, кем я когда-то был и кого хотел сохранить, все мои прошлые сущности находятся здесь, каждый в своей камере, словно старые письма, которые не решаешься выбросить.

Я закрываю глаза. В одном он был прав. Пора провести генеральную уборку.

Я вытягиваю руки, мысленно обращаюсь к «Леблану» и сворачиваю вокруг себя Галерею. На лицо снова падает солнечный свет. Слышатся крики птиц и другие негромкие звуки окружающего мира, и неумолчный плеск моря.

— Что вы читаете, месье д'Андрези? — раздается рядом со мной женский голос.

Я вздрагиваю, снимаю голубые очки и прищуриваюсь, глядя на мисс Нелли Ундердоун. Ее смеющиеся серые глаза смотрят на меня из-под белого кружевного зонтика. — Мне показалось, вы так увлечены, что тоже захотелось прочитать книгу после вас. Знаете, в этой бесконечной прогулке очень быстро становится скучно!

— А, ничего особенного. — Я поднимаюсь и слегка кланяюсь. — Просто сборник весьма слабых детективных рассказов. Должен признаться, я так и не смог дочитать их до конца, так что не осмелился бы предложить книгу вам. Но, что касается развлечений, я всегда к вашим услугам. — Я предлагаю ей руку. — Не хотите ли прогуляться по верхней палубе?

Она скромно улыбается и кладет свою маленькую ручку на мой локоть. Спустя некоторое время, когда мы доходим до носа корабля, я бросаю книгу в море, чем вызываю у нее изумленный возглас. Страницы на лету раскрываются трепещущими крыльями, а потом книга исчезает в полосе пены за бортом «Прованса».

Вор смотрит на Миели. Он кажется более молодым, чем она помнила: волосы густые и иссиня-черные, тонкие брови словно проведены угольным карандашом. Но на лице та же самая высокомерная усмешка.

— Друг мой, — начинает он. — Я Жан ле Фламбер. Я занимаюсь кражами. Я довольно долго отсутствовал, и, возможно, вы меня не помните.

— Жан? — непроизвольно переспрашивает она. Сердце рвется из груди. Он сумел выбраться, может, и «Перхонен» это тоже удалось. Она прикусывает губу. Слишком рано строить обнадеживающие догадки. Боль от предательства Зинды еще не утихла, и Миели утратила всякую уверенность. Вор приподнимает брови.

— Боюсь, вы ставите меня в неловкое положение.

Ну, конечно. Это просто парциал, неполноценный гогол, просто говорящее дерево с небольшими штрихами подобия для достоверности. Миели чувствует себя неуютно и плотнее запахивает недавно сфабрикованную тогу. Барбикен задумчиво ее разглядывает. Они собрались в ничем не примечательном сером Невидимом Царстве Большой Игры, и старейшина, так же, как и она сама, кажется здесь совершенно неуместным. Зато вор, в строгом белом костюме, свободно развалившийся на металлическом стуле, прекрасно вписывается в обстановку.

— Не обращай внимания, — говорит она. — Продолжай.

— Охотно признаю, что мне еще многому надо научиться, особенно в области знакомства с очаровательными дамами. Это моя вина. — Он слегка наклоняется в сторону Миели. — Чтобы все окончательно прояснить, я намерен продемонстрировать, на что я способен. Как я уже говорил вашим коллегам, это будет громкое возвращение, если позволите. И я приветствую любую рекламу — не хочу, чтобы кто-то пропустил подобное зрелище!

Он смотрит на большие серебряные часы на запястье и постукивает по ним тонким указательным пальцем.

— Примерно через пятьдесят шесть минут базового времени я намерен похитить квантовую информацию, хранящуюся в кольце F данной планеты.

Миели оглядывается на Барбикена.

— О чем он говорит?

Но старейшина зоку только кивает вору.

— Отличный вопрос! — восклицает вор-парциал. — Если вы хотите получить подробный ответ, придется обратиться к вашим друзьям из сообщества Гринготтс [118] Гринготтс — в серии романов о Гарри Поттере — банк, основанный гоблином Гринготтом, где волшебники хранят свои сбережения. -зоку. Но краткое объяснение состоит в том, что каждый мало-мальски уважающий себя зоку старается навечно сберечь при себе все камни — а это довольно сложно без своеобразных Камер хранения. На случай войн, стихийных бедствий и тому подобных несчастий вы оставляете хотя бы часть своей ку-сущности в безопасном месте, чтобы после визита Жнеца не пришлось начинать с положения кобольда с квантовым эквивалентом первого уровня.