Андрей Мороз - Эпоха справедливости

… Осторожно тяну на себя ручку двери…. Есть, открыто, мля! Э-хе-хе: заходи – кто хочешь, бери – что хочешь. Неаккуратно, ребятушки – козлятушки. Вот мы и пришли…. И возьмем, что хотим…. Жизненки ваши, млядские, взять желаем….

По-одному, проскальзываем внутрь.

Оп-па, тут он и лежит, как пацан сказал. Это очень-очень, гуд. Значит, не спохватились корешки. Вот и чудненько….

Подвыставив щит, крадусь впереди. Ладони вспотели немного. Хорошо, об землю потер…. Один невысокий пролет и я на первом этаже….

Справа – слева: тихо. Отлично! Со второго доносит приглушенный бубнеж и конский хохот…. Здесь спят, а там пируют, значится…. Ладно, могло быть и хуже. Киваем, друг – другу и расходимся, согласно немудреному плану….

… Не, это я насчет орков - погорячился. Беру свои слова обратно. Польстил вам уродам, комплимент сделал…. Вы, обсосы дырявые: просто гоблины – недоумки…. Закуражили не озаботившись, не то, что охранением, даже простого наблюдателя не посчитали нужным выставить. Впрочем, зачем вам эти лишние телодвижения – вы сейчас на одном уровне с богами, как вам, пидоргам, очень ошибочно, кажется. Отрываетесь, за всю свою зачуханную шныревскую чмошную, убогую и скудную, даже на самые примитивные радости, жизненку ….Вершите судьбы, мстите судьбе - чморившей каждого, по-жизни, и удовлетворяете свои скотские инстинкты. Ибо, иными обделены, по пьяни зачатые…. И к тому же: у вас целый отряд – ажно, девять организмов. Кто дерзнет? Вы, скудоумно меряете всех своими категориями, а по ним выходит, что на такую мощную банду - хвост никто не подымет…. Черви убогие….

… Ну, да, а ты Егорка, д, Артаньян! Это ведь не твоя стая, половину ночи - без часового дрыхла…. А-атставить самокопание, не время сейчас….

…Находим гадскую лёжку быстро, даже без помощи, ментальных умений. Входя в здание я их свернул, на всякий случай. Не привык ещё – мешают. Отвлекают внимание и концентрацию рассеивают…. Дверь спальни скрипит, еле слышно, сука! Смазывать не пробовали…?

… Нет, всё норм: отдыхают родненькие, не реагируют. Утомились, покойнички. Сейчас отдохнете….

Клинком показываю напарнику на вольготно раскинувшееся, лежащее на спине, тело. Бесшумно скидываю на соседнюю, от «моего», кровать, щит с руки и мачете, достаю «вишню». «Мой» - предпочитает спать на животе, мордой вниз. Левой вдавливаю грязную чернявую голову в подушку, правой, вгоняя финку под острую, костлявую лопатку – прямиком в сердце…. Оп –па! Всё, спи спокойно, парнишечка…!

…Поднимаю голову и хлещу напарника злобным до ненависти, взглядом. Таращу глаза, оскаливаюсь, провожу большим пальцем по горлу…. Все напрасно. Завис родимый. Поплыл…. Сейчас сомлеет ещё…! Ну и фуй с тобою, золотая рыбка – некогда, мне твои сопли жевать…. Рыцарь печального образа, мля! А, ну как, сейчас, этот пёс - глазоньки продерет-проснется, да заорет во всю дурнину пьяную…? Быстро подхожу к спящему уроду и, не мудрствуя, коротко примерившись, наношу размашистый, рубящий удар с оттяжкой по горлу. Прямо под острый, заросший рыжеватой щетиной, кадык…. О, как – сам не ожидал такого результата…! Почти до конца прорубил - снес голову с плеч…! А кровищщи-то, мама не горюй! Ну, потрепыхайся давай, петушина…. Посучи ножками…!

Спешу на выход из спальни. Как там, у Шептуна с Долгим? Порядок, надеюсь, ибо тихо на этаже. Проходя мимо, на глазах бледнющего Сереги, ошалело рассматривающего трупы, увесисто, но в меру, влезаю ему локтем «в душу». Хорош уже, рефлексии гонять да рвоту перекатывать. Щегол слюнявый! Теперь только так – убей или убит будешь!

… Долгий с Шептуном уже ждут, слава творцам. Живые и без видимых повреждений. «Как прошло?» - тихим шепотом, с торопливой опаской. Долгий кивает, Шептун оттопыривает большой палец.

- Во сне отъехали. Как у вас?

- Так же. Тихо! Ждите – сонар гляну, - На втором всё без изменений: всё те же, на манеже. Четверо краснюков и три серых тени…. Ну, теперь-то, попроще дышать стало. Должны справиться. Да, и фактор внезапности демиурги ещё не отменяли….

- Может, детей из подвала выпустим? - неожиданно «просыпается» Сергей.

Смотрю на него и понимаю, что он имеет в виду. Выпустить детей и самим свалить от греха. И волки сыты и овцы целы, понимаешь….

- Нет! – отрубаю категорично, и объясняю торопливым шепотом, злясь на него и себя, за то, что приходится, теряя время, заниматься такой уйней, - кипиш будет, шум поднимется, драки: всё-равно, не избежать. Дети под замес попадут…. Сначала валим, гадов!

Он, уяснив полную несбыточность своих надежд, обреченно кивает.

…Нетушки, родный мой! Да, даже, если бы и удалось детишек из подвала, без шума и пыли вызволить, и, тихо-охонько, на цыпочках, увести их отсюда и самим свалить – вот тебе хрен во всю морду, я бы все равно показал. А тех троих, сереньких наверху – списать…? На неизбежные потери…? А, если бы там твоя двойня оказалась…? Нет, тут ты, фуй угадал ! Ты у меня, Серёня, сейчас, как миленький, пойдешь войну воевать, гадов наказывать и детей у пидоргов отбивать…. Ибо – нефуй…!

…Еле слышный звук, открывающейся входной двери, больше ощутился, внезапным, легим дуновением, свежего уличного сырого воздуха, чем расслышался…. Не усидел-таки, на указанной позиции, малолетний бес. Вовремя, однако. Это он молодец….

- …Так, Данила, мы – наверх. Ты – здесь. Как начнем шуметь – открывай подвал. Понял? -

Наш, Гаврош, энергично кивает, - Смотри, только не раньше. Как загремит, так и давай…. А голову я тебе потом оторву….

«На мягких лапах» поднимаемся по широкой лестнице, подзаляпанной тёмно-бурыми пятнами, «вчерашней» крови. Мы с Валентином впереди. Долгий с Серёней за нами.

О чём бакланят упыри – пока не разобрать, но голоса, уже, вполне различимы.

Всё, площадка второго этажа. Дальше, «точка невозврата»: просторный коридор и метров через двадцать нужное нам помещение, где расположились те, кого мы должны уничтожить. Оттуда приносит глумливый ржач и еле слышное всхлипывание.

-… Исполняй красиво, сучка! Не ной, тварь! Танцуй, давай! Не понравится – я тебе этот тесак в манду по самую рукоятку воткну. А тебе в жопу! А ну, давай веселей, животные…!

…Вот, твари! Ну, всё…! Отставленным в сторону щитом, придерживаю яростный порыв художника - ломануться вперед. Глубоко дыша, концентрирую всю бурлящую внутри себя злобу, в один увесистый плотный сгусток и накрываю всю комнату с упырями, ментальным воздействием. Как умею…. Очки энергии обнуляются за один миг. Всё, пошли…!

С сумашедшим первобытным криком, в несколько бешенных прыжков, ураганом проносимся по коридору и влетаем в просторную спальню…. Перечеркиваю клинком красное, перекошенное ужасом, вытянутое лошадиное лицо, сидящего на кровати по правую руку от меня…. Прыгаю ко второму, который, даже не пытается приподняться и только в панике обхватывает голову руками…. Не успеваю. Лезвие топора Шептуна, раскалывает ему череп, прорубившись, через эти, скорченные руки…. Слева, от страшно рычащего художника, Долгий, неумолимо опускает свой мясницкий топор на инстинктивно прикрывающего голову плечом, ещё одного…. В проходе между рядами кроватей - ничком распростерты на полу тела двоих, с самой быстрой реакцией…. Чуть дальше по проходу – сжимаются, тугими комками два голых полудетских тельца…. Всё…?