Юлия Буланова - Проект «anima». Деймон [И]

Настроение на сегодня было испорчено окончательно. Приближающийся обед особого энтузиазма не вызывал. Есть очередную порцию какой-то полезной и при этом совершенно безвкусной гадости ему не хотелось. И тогда он решил спуститься в холл клиники. По уверениям профессора Макарова, в маленькой кафетерии на первом этаже продавалось отличное кофе и неплохие булочки. Кредитная карточка, синхронизированная с одним из его личных счетов, у него была. А дежуривший сегодня доктор Сторин не слишком интересовался ел его пациент или нет. То есть, если бы он пропустил не просто обед, а еще и завтрак с ужином, то медик бы насторожился и пошел выяснять что к чему. А так…

Неприятным сюрпризом оказалась толпа журналистов, дежуривших в холе. Точнее то, что в страстном желании с ним пообщаться, они чуть его не затоптали. Вспышки камер, бесчисленные вопросы, слившиеся в безумную какофонию, и отрезанные пути к отступлению порождали чувство неконтролируемой паники. Спас его мужчина лет тридцати с седыми, словно бы покрытыми инеем волосами и колючим взглядом.

— Все расступились! — рявкнул он. — Служба безопасности. Господин Ветров, прошу Вас проследовать за мной.

Деймон был рад подчиниться этому требованию. Один полицейский в любом случае лучше, чем паре десятков репортеров. И когда они зашли в лифт молодой человек облегченно выдохнул:

— Спасибо.

Полицейский неожиданно мягко улыбнулся. Эта улыбка совершенно преобразила его, делая немного моложе и красивей, сглаживая остроту его черт.

— Рад помочь. Но мне действительно нужно поговорить с Вами.

— Моя палата Вас устроит? Я передумал посещать кафетерий. А в одном из холлов… там столько людей.

— Где Вам будет удобно. Ах, да! Я — старший следователь-аналитик по особо важным делам Службы безопасности Южного округа. Мое имя Илья Корсаков.

— Очень приятно. Деймон Росс — парень пожал следователю руку. — В смысле, Я — Максим Ветров. По крайней мере, мне так сказали.

— Мне тоже очень приятно познакомиться с вами. Но, к сожалению, пришел я сюда не за этим, а по долгу службы. Мне нужна Ваша помощь.

— Я ничего не помню. Вообще. Так что свидетель из меня…

— Вы нас и как потерпевший вполне устраиваете. Тут дело в другом. Мы хотим устроить гласный процесс. А у совета директоров «Нео-инкорп» отличные адвокаты.

— Так в чем проблема? И чем я лично смогу помочь Вам?

— Необходим общественный резонанс. Вам придётся дать показания. Это само собой. И рассказать о том, как жили все это время. Через что вам пришлось пройти, чтобы сохранить себя.

— Собираетесь сделать из меня героя ток-шоу?

— Да. И из вашей подруги тоже. Хотя… для женщины в ее положении…

— Что вы хотите этим сказать? — зло выдохнул парень, с холодной яростью уставившись на следователя. — Я не позволю Вам…

— Прошу прощения, — рассмеялся Илья. — Вы не так поняли. Я не имел в виду ничего дурного. Просто беременным противопоказаны волнения. И будь на то моя воля, я бы телевизионщиков к ней на триста метров не подпустил бы. Девочка и так натерпелась. Но…

— Я бы хотел оградить ее от всего этого.

— Понимаю, но совсем оградить не получится. Единственное, что можно сделать, это свести ее общение с репортерами к минимуму. Я в свою очередь, обещаю вам в этом помощь. И не только в этом.

— И при этом преследуете личные цели.

— Конечно. Только мои, как вы выразились, личные цели не идут в разрез с вашими. А еще, я согласен играть честно. Вы помогаете мне посадить всех, кто имеет хоть какое-то отношение к проекту «Аnima», а я обеспечиваю защиту вам и вашей подруге.

— Я подумаю над вашим предложением.

— Конечно. Позвоните мне, когда решитесь.

— Вы так уверены, что я суду с вами сотрудничать? Не слишком ли вы самонадеянны, господин следователь?

— Нет. Не слишком. Вы мне позвоните. Потому что я действительно хочу вам помочь. И могу это сделать. В обмен мне нужно только, чтобы вы устроили резонанс, и виновные не отделались небольшими штрафами, а получили по заслугам.

Деймон еще раз пристально оглядел своего собеседника. Ну, каков наглец! Впрочем, не поддаться его несколько грубоватому обаянию было сложно. Прямота Корсакова вызывал у молодого человека симпатию. И он понимал, скорее всего, согласится. Лучше уж иметь дело с тем, кто может четко рассказать, что он от тебя хочет, и что ты от этого получишь. Деловой подход без разведения политесов. Но отвечать согласием сразу, тоже нельзя. Нужно хоть немного разобраться в ситуации.

— Я подумаю.

Когда Деймон остался один он раздраженно выругался. С каждой минутой его жизнь все больше и больше становилась похожей на бешеный калейдоскоп. И ему это очень и очень не нравилось. Слишком много событий, людей и того, что в срочном порядке нужно обдумать.

Родители, которые пришли проведать его на следующий день, кардинально отличались от тех, с которыми он имел «счастье» встретиться вчера. Не внешне, разумеется. Но вели себя они совершенно по-другому. Немного не так, как хотел бы Деймон, но, в целом неплохо. Арисса не устраивала истерики и не пыталась надавить на него. А Поль показал себя приятным собеседником. И молодой человек даже порадовался, что нашел с ними общий язык и они смогли в дружественной обстановке выпить по кружечке чаю.

Но все равно его что-то настораживало. Не верилось ему, что они так легко приняли его условия. Хотя, ничего невозможного и не требовал. Да и говорили они с ним как-то не так. Как будто бы он больной ребенок, который не ведает, что творит, но которого нельзя в данный момент волновать. Напоминало этакое затишье перед предстоящей бурей. Но, в лютом случае, худой мир лучше доброй ссоры. Вот только, нужно быть все время настороже и не расслабляться. Это напрягало.

Профессор пришел за ним в полдень и сказал, что Эмма скоро проснется. Но когда именно, сказать сложно. Может через десять минут, а может и через пару часов. Зависит от индивидуальных особенностей организма. И если он не хочет это пропустить, ему следует поторопиться.

— Только, я тебя прошу, не заставляй ее волноваться. Не нужно вываливать на нее весь ворох новостей. А лучше, вообще, ничего не говори.

— Крестный, если я ничего ей не объясню, и буду молчать, она устроит истерику.

— Ладно, говори ей, что хочешь, но при этом, чтобы она не расстроилась. Полагаюсь на тебя, как на взрослого ответственного человека. В конце концов ты должен лучше знать, как с ней быть. Мы оставим вас наедине. Она может испугаться, увидев незнакомого человека. Но за дверью будет дежурить медсестра. Только, я прошу тебя…

— Крестный, я все понял!

Но оставшись наедине с любимой, он вдруг почувствовал некоторую растерянность и неловкость. Что он скажет ей? Как объяснит, что происходит, если сам понимает далеко не все? Первые десять минут он боялся дышать, постоянно поглядывая на часы. Эмма не просыпалась. Следующие десять минут прошли немного спокойнее. Но все равно, в ожидании было мало приятного. И он решился. Ведь про то, что ее нельзя будить, они не говорили. Скорее всего, им просто в голову прийти не могло, что он захочет это сделать. Но ожидание убивало. Поэтому Дей сначала провел кончиками пальцев по ее щеке. Потом нежно коснулся ее губ своими. Девушка поморщилась и попыталась перевернуться на бок.