Маша Храмкова - Ген Химеры Часть 2. Сеть

— Надо подумать, — нахмурился Цезарь.

— Подумайте, — ответил с экрана Грейси. — У вас есть время до конца этого месяца.

Затем главы государств затронули такую насущную проблему, как карательные меры.

— Насколько мне известно, — начал президент Грейси, — В Метрополе орудует некая запрещенная организация под названием “Отряд Одаренных”. Каковы ваши действия в этом направлении?

— Только за последнюю неделю протекторий арестовал четырех человек, причастных к ней, — Обадайя вмешался слишком уж нагло, забыв предоставить слово Цезарю Шану. Он гордился этим своим личным достижением, и, пользуясь случаем поспешил напомнить о нем.

— И что с того? — Грейси резко оборвал Лонга. — Они были застрелены в своих же камерах их лидером. Это, по-вашему, победа?

Лицо Обадайи Лонга порозовело от гнева. Тем временем Грейси обратился к президенту:

— Я не прошу вас отчитываться, мистер Шан, напротив, я лишь хочу помочь советом.

Цезарь поправил свою высокую прическу, зафиксированную воском и произнес:

— Что вы предлагаете?

Лицо Роланда Грейси выдвинулось вперед, широко посаженные голубые глаза смотрели жестко и бескомпромиссно.

— Ужесточить меры. Двойная проверка на входах и выходах, комендантский час с двадцати одного вечера во всех районах, включая Джамото-Ган… Да вы и сами все знаете, зачем мне вам рассказывать, — Грейси отрывисто взглянул на служителя Лонга. — И еще: введите публичные казни, зачем держать преступников в тюрьмах?

— Сурово, — нервно усмехнулся президент Шан, на секунду забывая о том, кто он и какой пост занимает.

— Помните: Отряд Одаренных — это не сопротивление, — продолжил Грейси. — Настоящее сопротивление сидит в своих канализациях и жрет землю. Но если одаренные и отбросы общества объединяться, жрать землю будем уже мы.

Роланд Грейси сложил руки на груди и откинулся в кресле. На заднем плане на секунду показалась стоящая за его спиной Дана Хатт.

Когда через пятнадцать минут звонок завершился, Цезарь Шан отправился в душ, а Обадайя Лонг — выпить кофе, леди, известная как “правая рука Роланда Грейси” наконец-то отпустила висящий на груди медальон из лазурного камня. От ее пальцев он был почти горячий.

— Хватит на сегодня политики, — сказала она, присев на краешек стула и закинув ногу за ногу. — Эмиль.

Доктор Гебхард вышел из тени кабинета. В ее присутствии он выглядел еще более уродливым, должно быть, на контрасте с ее природной утонченностью и красотой.

— Чем я могу быть полезен? — спросил он.

— Вначале ты поцелуешь меня, — голос Даны вмиг стал озорным. — А потом…

Однако стоило Эмилю наклониться к ней, девушка грубо оттолкнула его.

— Дьявол! — ноздри Даны мгнове мгновенно раздулись и побелели от гнева.

— Что случилось? Опять видение? — Эмиль без труда понял, в чем дело.

Дана резко вскочила со стула, а ее глаза на несколько секунд подернулись пеленой, стали темными словно два омута. Иногда образы из будущего приходили к ней спонтанно, иногда в самый неподходящий момент. На этот раз дело касалось преступников, тех самых, объявленных в глобальный розыск. Полгода назад Дана отпустила Сати и ее друзей с Острова, а все потому, что ее видения подсказывали: создай прецедент неповиновения, развяжи войну, и тогда неугодные власти сгорят в ней заживо. Сейчас оракул увидела то, что ломало все ее надежды и планы: одаренные объединяются с сопротивлением, и вместе наносят удар, от которого дрогнут стены протектория.

Несколько минут понадобилось девушке, чтобы прийти в себя.

— Ладно. Пусть так, — наконец сказала Дана, смирившись с тем будущим, что замаячило на горизонте. — Если они не хотят истреблять друг друга, придется им немного помочь.

Подземка поражала боевой мощью. На протяжении нескольких недель Айзек наращивал вооружение: склады с оружием регулярно пополнялись, старых роботов чинили, а тех, кого невозможно было починить — отправляли на запчасти. Килограммы взрывчатки хранились в круглосуточно охраняемых контейнерах, на рельсах стояло с десяток джипов-дрезин, готовых отправиться в путь, а огромные машины-копалки ждали команды, чтобы начать расчищать путь наверх.

Помимо всего прочего, Айзек открыл призыв в свою “армию”, которая уже давно перестала быть группой элитных офицеров. Мобилизация шла полным ходом, и в строю оказались все, кто был старше десяти лет. Сати своими глазами видела, как эти малыши, что привыкли держаться за мамину юбку, получали оружие и экзоскелет, оснащенный НКИ.

— Кошмар какой-то, — как-то сказала она, разглядывая этих испуганных ребят. — Мы были совсем другими.

Ойтуш не мог не согласиться с ней. Каждый их детей, выросший в системе Первого/Второго класса был самостоятельной и независимой единицей с самого раннего возраста. Многие из жителей Метрополя в четыре года уже служили протекторию, в десять некоторые заканчивали школу, а тринадцать работали по временному контракту. Детей, выросших в подполье вместе со своими родителями отличала мягкость, привязанность к дому, но также чувство долга и желание защищать и оберегать то, что им дорого. На это глава сопротивления и делал ставку.

— Тебе это никого не напоминает? — шепнут Ойтуш Сати, указывая на группу девочек в черной форме. У всех трех волосы были неумело выкрашены в сиреневый свет. При виде Сати Эвери они перестали шептаться и проводили ее долгим восхищенным взглядом.

— Походит на какой-то фан-клуб, — продолжал Ойтуш.

— Мы пример для них, — ответила Сати, улыбнувшись девушкам и помахав рукой. — Герои, на которых они равняются.

— А для кого-то преступники, — отозвался Ойтуш. — Интересно, а меня кто-нибудь копирует?

— Зачем копировать тебя, если у нас есть столь колоритный Томб Ситис? — Сати не смогла сдержать смешка, увидев мальчишку лет двенадцати, побритого налысо и покрасившего зубы серебрянкой. Он был действительно похож на Ситиса только в сильно уменьшенном варианте. — Передам Протону, что у него тоже есть фанат.

Собрание было назначено на семь. Старый состав собрался в личной палатке Айзека, чтобы обсудить “первую волну”, как назвал ее главнокомандующий.

— Взрывы должны прогреметь синхронно: в мэрии, трех цитаделях, резиденции президента, корпорации “Лолита” и “Няня Момо”.

Томб Ситис с сомнением потер лысину:

— Семь точек… Не лучше ли сосредоточить удар на цитаделях?

— Цезарь Шан всего лишь политическая кукла, — согласилась с ним Эвридика, — Зачем подрывать его обитель?

— Кукла куклой, но в резиденции Шана находится красная кнопка. Центр управления биологическим оружием. Каким именно — не скажу, но боюсь, что его распыление приведет к большим потерям, — сказал Айзек.