Александр Тюрин - 2067: Браки заключаются в Петербурге

«Не изменяя веселой традиции дождиком встретил меня Ленинград…»

Впрочем, дождик длился недолго и был грибным. Порадовав публику легкими струйками, включились стратосферные делатели погоды и, распылив нанокристаллы, связавшие водяной пар, открыли дорогу яркому солнечному свету, залившему Арктический вокзал Петербурга. Именно на этот вокзал, по форме напоминающему торосистую льдину, и прибыла Настя Кораблева. Поезд привез её, предвкушающую отпуск, по скайвею, который, казалось, и сам шагал на своих стометровых диамантоидных опорах по зеленому ковру тундры и тайги. Да и не привез, а примчал со скоростью самолета, 10 часов на 6000 километров пути. В дороге под ней паслись стада возрожденных мамонтов, выглядевшие россыпями одуванчиков, и сверкали бутоны арктических городов. Над ней светились солетты, посылая энергию тундровой растительности, являющейся теперь кормом для возрожденной и весьма прожорливой мегафауны. Позади остались не только тысячи километров, но и пять лет работы – после окончания сестринских курсов имени великой княгини Елизаветы Федоровны – парамедиком на китовой ферме в Чукотском море, затем медсестрой на подводной добывающей платформе в море Восточно-Сибирском. Там нередко вспоминалась другая песенка. «Над нами километры воды, и над нами бьют хвостами киты…»

Сквозь стены Арктического вокзала была видна набережная. К югу – стоянка яхт, от тримаранов с роторными парусами до плавучих пузырей из графена. За ними гроздья золотистых геодезиков – жилой квартал. А к северу длинный пляж с полосами белого и черного песка. Старички угнездились в «раковинках», защищающих их от ветра, закаленная детвора играет с крылатым мячом – солнце всё же зашло за тучку и стало по-питерски зябко. Роботы-жуки деловито собирают мусор. Другие аппараты – напоминающие фламинго – разносят прохладительные и горячие напитки: жидкость льется из «клюва», а стаканчики появляются из-под «крыла». За пляжем ряд смешных лавчонок в мультяшом стиле, роботизированные будочки для продажи всякой снеди – то избушка яги, потчующая пирогами, то здоровенная печка, выдающая горшки со старорежимной кашей, которая зовет на труд и на подвиг. Далее к востоку – ступенчатые дома, жилые этажи чередуются с этажами-садами...

После того, как Настя поднялась на парковку, к ней сразу подкатил колобок – круглая одноместная машинка – и раскрылся, приглашая. Когда пассажирка оказалась внутри, роботех-водитель поинтересовался:

– Куда желаете?

– Пока никуда, – легкомысленно отозвалась Настя.

– Всё понял, маршрут стохастический; я музычку включу, если не возражаете.

Колобок покатился по трассе, переброшенной на высоте ста метров через Васильевский остров. В транспортном потоке также преобладали сферокары. Милые кругляши разного диаметра, с корпусом изменяемой прозрачности, который одновременно являлся и колесом. Мест для пассажиров – от одного до пяти. Сидения – на гироскопической гондоле. Понятно, что колобки – без ретро-двигателя внутреннего сгорания, энергия передается из-под дорожного покрытия. А удивило ее то, что они могли закатываться прямо в дома, на нужный этаж, по желобам, отходящим от главной трассы.

На борта-экраны пошла информация о достопримечательностях и выдающихся людях города на Неве – в режиме «дополненной реальности».

Тут стоял Петр и мечтал, там сидел Мендеелев и думал. И про современных тоже. Вот за тем окном (стрелочка показывает, роботех рассказывает) живет старик-ученый, придумавший эффективную и безопасную беспроводную передачу энергии, благодаря которой мы весело катаемся, не загрязняя воздух никакими выхлопами. А вон там отважный полярник, который в одних трусах дошел до Северного полюса, испытав заодно гликопротеиновый антифриз в крови и внутриклеточной жидкости – теперь готовится выйти без скафандра на поверхность Марса. А за этой скромной занавеской пьет чай с малиной чиновник, действительный государственный советник. Он создал систему абсолютной честности для всего госаппарата, заменив 90% персонала на компьютеры под управлением вечно строгого искина. Ходят слухи, что оставшимся бюрократам был внедрен c помощью нейроинтерфейса рефлекс чести – теперь «бабло, даваемое на лапу», вызывает у них немедленный приступ рвоты. Но это преувеличение. Благодаря нашему герою, зарплату чиновники получают особыми электронными деньгами, имеющими «запах», лишь такими и могут пользоваться – уже не выйдет получить взятку и спрятать ее в офшоре .

– Тут все-таки большой город и что-то я не въезжаю, а почему такие люди не боятся указывать свое место проживания любому залетному уголовнику? – задалась вопросом Настя.

– Чем больше упоминаний о человеке в сети, тем более к нему приковано внимание общественных систем безопасности, – стал охотно разъяснять роботех. – Вон посмотрите – около окна квартиры, где живет наш скромный герой, словно мошкара вьется – это дроны-телохранители.

Трасса прошла через висячие сады, которым позавидовала бы Семирамида – никакой почвы, только аэропоника, и оказалась над широкой многоярусной улицей, Большим проспектом Васильевского острова. Машины катались по верхним трем ярусам, ниже шествовали пешеходы. Еще ниже буйствовала зелень… Растения, пешеходы, машины, даже лошади и пони – всё имелось в большом количестве – но не пересекалось, потому что располагалось на разных уровнях.

Около стеллы, напоминающей творения советских конструктивистов и представляющей что-то вроде ракет в фуражках, сферокар остановился – по просьбе Насти. Это был памятник героям Роскосмофлота, живым и мертвым. Покорителям трансмарсианского пространства, осваивавшим дальние планеты и их спутники, нырявшим в глубины юпитерианской атмосферы, боровшимся с роями дронов-пиратов, которых насылал Атлантический альянс. Имена и фамилии, голографические портреты – улыбаются во весь рот, в парадной форме.

Вот это капитан III ранга Всеволод Никольский. Она читала его «Записки из подледного океана Европы». Хорошо, что живой. Не красавчик, как некоторые. Умеренно симпатичный, хотя взгляд какой-то слишком жесткий. Ордена за Вторую орбитальную войну, оборону Цереры и бои на Европе.

Настя перекусила в ресторанчике народной кухни; точнее, сама, при помощи шестирукой говорливой робокухарки, приготовила там себе еду. А далее пошли сплошные скачки. За три дня Настя посетила почти всё, что значилось в «меню» невзыскательного туриста.

Зимний Дворец с его голографическим балом – императоры, гвардейцы и т.д. И с любым можно потанцевать.