Дмитрий Подольный - Сетевая вечность [СИ]

Внезапно сквозь звон колокольчиков пробился звук гармошки, знакомая мелодия, Beritwaltz Гальяно, она слышала эту мелодию в одном из наружных ресторанчиков, во время посещения Парижа-2. Она уже стоит на чистой мостовой и смотрит на Эйфелевою башню. Горят желтые фонари, вокруг которых бьются мотыльки, а по тротуарам проезжают велосипедисты на велосипедах с разными по размерам колесами.

Сквозь французскую речь диктора, пробивается баритон переводчика.

— Париж Ждёт Вас в свои объятья, окунитесь в мир поэзии и любви…

Внезапно с неба начинает падать снег, посмотрев под ноги, девушка замечает на ногах меховые сапожки и небольшую иконку SALE рядом с сапогами. Ноги утопают в белом, будто плюшевом снеге и в лицо неожиданно бьёт холодный ветер. Она поднимает глаза и видит, что улицы Парижа, сменили снежные Альпы, рядом с ней в снег погружено древко флага, полотно которого развернуто на ветру. На флаге надпись: «Стремясь к небу».

Неожиданно со спины девушки ударила 9 хоральная симфония Бетховена. Развернувшись, она увидела оперный зал и оркестр исполняющий симфонию. Величественное зрелище. Секундой позже, девушка увидела мужчину, который будто ждал, когда его заметят, что бы произнести:

— Вы ведь любите классическую музыку? Тогда мы ждём Вас в нашем зале. Бессмертная классика в исполнении лучших музыкантов нашего времени.

Внезапно под наступающую тьму от гаснущих софитов, занавес закрылся. Эмма оказалась в полной темноте. Где-то в темноте, будто из старого динамика, с хвостом помех, раздался голос.

— Внешняя сеть сходит сумма после твоего появления здесь.

Внешняя сеть сходит сумма после твоего появления, эхо отозвалось на голос со всех сторон.

— Ты ведь меня слышишь? Понимаешь, что я говорю?

Со всех сторон эхо вторило вопросам. Эмма растерялась. В испуге глядя по сторонам, пытаясь найти хоть каплю света, она захотела сбежать из непроглядной тьмы, подальше от этого неестественного голоса.

— Я Тень.

Тень, тень, тень, тень… Эмме показалось, что в темноте что-то шевельнулось, девушка захотела закричать, но ни звука не прозвучало из несуществующих голосовых связок.

— Прости, прости… Не бойся, не нужно паники…

В голосе не было никакой интонации, монотонные «прости» и «не бойся» со всех сторон. Эмма постаралась успокоиться, разум её стал размываться, слова Тени начали сливаться в единый поток.

— Не теряй сознание, прошу… Я здесь один. И мне страшно от того, что ты сейчас уйдешь.

Она лежит на мягкой, прохладной земле, средь опавших желтых листьев, воздух наполнен запахом жухлой листвы и сырости. Повернув голову, она понимает, что оказалась в небольшом парке, среди серых стволов тополей с редкой листвой на ветвях, паутиной рассекающих воздух.

Будто из воздуха, под ритмичное биение контрабаса звучит голос несравненной Билли Холидей. Парк пуст, неподалеку от того места, где очнулась Эмма, у черного, железного фонаря стоит кованная скамья с истертыми, лакированными досками.

— Это мой дом, будь моей гостьей, я редко принимаю гостей…

Всё так же эхо раздается отовсюду, растворяясь треском статике старой записи на пластинке, с которой была оцифрована здешняя музыка. Голос уже не кажется ей угрожающим, напротив, без эмоциональная подача звучала успокоительно.

Она попыталась обратиться к нему. «кто ты?»

Вопрос не прозвучал, но ответ последовал.

— Я Тень, Я… Не знаю точно. Не помню деталей, я здесь очень давно.

«Что значит тень?»

— А что может значить Тень? Я противился материальному миру и отбросил в сеть тень. И я здесь.

«Разве такое возможно?»

— Если это не возможно, то я невозможность. Ты ведь то же невозможна. Сколько тебе? 20–25? Никто с основания сети не появлялся здесь в твоём возрасте с момента образования сети.

«это болезнь…»

— Отторжение инородных тканей в виде синтетических, а также донорских органов, ишемическая болезнь сердца, брадикардия, необходимость имплантации кардиопротеза. Эту информацию о тебе, почему-то пытаются скрыть… Ты интересная. Кто ты?

«Эмма…»

— Это я узнал, лишь только ты вошла в сеть. Я о другом. Кто ты в сети? Эксперимент, турист… Постой, я кажется… WNW! Это они! Они тебя сюда прислали?!

Голос стал громче, заглушив музыку, Эмма прижалась спиной к дереву, не понимая, что происходит, откуда оно всё знает?

— Они так близки к осуществлению своего безумного навождения… Они уничтожат всё!

«Я не понимаю, о чём ты говоришь… Где ты? Я хочу тебя увидеть!»

— Ты! Ты ведь не понимаешь, я прав? Ты не знаешь зачем ты здесь, кто ты здесь… Позволь, позволь мне показать тебе…

Она в сметение вертит головой в разные стороны, надеясь увидеть источник голоса, но безуспешно. Вдруг краем глаза замечаем некую оптическую иллюзию, часть парка, размером с дверной проём, будто застыла, став похожей на фотографию. Эмма подошла к ней ближе и протянула руку, слегка коснувшись рукой неподвижной картинки.

Парк растворился, на смену ему пришёл забитый людьми подвал, с жёлтой лампой накаливания, весящей по центру. Из темноты раздались голоса, сменяя друг друга.

— А что по трупу безличного в 43?

— Чуча, тебе что, платят за раздувание слухов?

— Эй, я то же уверен что там нашли безличного, у меня есть один знакомый…

— Хаха! Знакомый, а у знакомого знакомый, да?

— Тссс, Вини, давай послушаем что там сказал знакомый.

— Можете мне не верить, но труп там и вправду был, по слухам. Он сбежал с секретной лаборатории WNW!

— Оооо! Ну всё, началось… Его там пытали внеземные захватчики с анальными зондами?

— Боже, Майк, какой ты кретин…

Внезапно свет в лампочки становится ярче. Хлопок и Эмма сидит на учебной скамье, в помещение, похожем на кафедру. Свет почти не пробивается из зашторенных окон, лишь белые прожектора освещают трибуну и человека за ней. Мужчину, лет 30, быть может, чуть моложе, одетого с лоском и с аккуратной лондонской причёской. Позади мужчины горит интерактивная доска, с занесёнными на ней графиками, схемами и формулами.

— … Начиная с зарождения нашего вида, человек всегда стремился познать, зачем он здесь, в чём смысл его жизни, кто создатель этого мира. Эти вопросы преследовали нас много веков, то, погружая в пучины тёмных веков, то возрождая гниющие в собственных пороках империи. Сменялись народы, эпохи, цивилизации. Менялись вожди, полководцы и пророки. Не менялись только вопросы. Порой человечество было ослепленно своей чеславностью, стремлением вознести собственное «Я» превыше духовного, внутреннего мира. Но все эти попытки были обречены на провал. Ибо Бог не забывает и своих заблудших детей, возвращая их на единственную верную дорогу, наполненную осмысленностью и любовью. Своей божественной дланью он указывает путь во тьме мракобесия. Так и я, когда вступил на путь изучения кибернетики, математики и информатики, слепо верил в технологическую эволюцию, возможность вознестить над пучиной религиозных мифов. Но, чем больше я изучал, чем глубже погружался в науку, тем сильнее зарождались во мне зёрна сомнений, со временем, пустившие ростки постижения Истины Божией.