Александр Тув - Ходок - 8

… Шэф наобум Лазаря ничего не делает…

… нахрена вспомнил ангелов и чертей?..

… в местном пантеоне их, вроде бы, нет…

… оговорился?.. вряд ли… значит что?..

… значит – хочет увидеть реакцию Кирсана…

– Это все понятно, – досадливо поморщился Кирсан.

… ага… ага… никаких вопросов про чертей и ангелов…

… а это значит… это значит…

… хрен его знает, что это значит… непонятно…

– Но, для меня главный судья – я сам. И если я сделаю, что-то, по моему мнению, недостойное, я потеряю внутренний покой и согласие с самим собой. А я этого очень не люблю. Вы можете мне не верить, но я – некромант, не люблю вида крови, не люблю смотреть на страдания людей, а в особенности – животных. В моей магической практике смерть биоматериала неизбежна – я маг смерти, но я всегда избегаю ненужной жестокости и необязательных жертв. Некоторые плетения требуют страданий от материала и мне приходится заставлять его страдать, но никакого удовольствия я от этого не испытываю. Что уж говорить про отношение к моим соратникам и вассалам. Я отношусь к ним, как к своим детям. – Он немного помолчал и закончил. – Поэтому предательство пережил тяжело.

… ишь, какие у нас натуры тонкие!..

… прямо Гринпис и мать Тереза в одном флаконе…

И хотя старший помощник очень надеялся, что его крамольные мыслишки никак на лице не отражаются, но Кирсан что-то такое почувствовал, потому что счел нужным несколько уйти в сторону от основной темы своего выступления:

– Многие отождествляют некромантию и извращенную жестокость, но, это не одно и то же. Конечно, среди некромантов встречаются садисты, испытывающие наслаждение от страданий биоматериала, но, уверяю вас, их количество соотнесенное с общим числом магов смерти, не превышает такого же для всех других направлений магии, да и количество бездарных жестокосердных мучителей тоже держится в этих пропорциях.

… ну-ну… прям некромант с человеческим лицом…

… а проценты здесь, похоже, еще не придумали…

… дикари… Азия-с!..

– Наверное я сделал глупость… – вернулся к основной теме Рейхстратег, – да, даже не наверное – а точно, но я решил, что все сделаю по правилам – на ближайшем заседании Капитула, через три дня, отступнику будет брошен вызов, он войдет в Дом Исхода с претендентом, а выйдет из Дома новый Епископ… – он снова вздохнул. – Но, все получилось иначе. Ортег на заседание не явился. Он исчез. – Поймав на себе внимательный взгляд верховного главнокомандующего, Кирсан невесело хмыкнул: – Пожалуйста, не надо считать меня прекраснодушным идеалистом.

… и все-таки… что же он сказал на самом деле?..

… вряд ли «прекраснодушный идеалист»…

… а что?.. что-что… хрен знает…

… может беременный осёл… или прыщ безмозглый…

… жаль, что никогда не узнаешь…

– Я – Рейхстратег, высшее должностное лицо Высокого Престола и в моем распоряжении множество шпионов, так что, можете мне поверить, глаз с Ортега не спускали ни днем, ни ночью. Он все время был под моим контролем, а потом р-раз – и исчез! И никто не мог сказать, как он это сделал, и куда спрятался. А потом он появился. На следующем заседании Капитула.

– Извини, что прерываю, – вклинился командор. – А разве можно пропускать заседания Капитула? И как на это отреагировали остальные Епископы?

– Пропускать можно только по уважительным причинам, – нахмурился Рейхстратег, недовольный тем, что его опять перебили.

– Что значит «уважительная причина» касательно Архимага? – и не подумал униматься Шэф – видать этот вопрос его сильно заинтриговал. – Архимаг же не может приболеть, и у него не может быть семейных обстоятельств. Или я ошибаюсь?

– Не ошибаешься и ошибаешься, – все же снизошел до объяснений Кирсан. – Любой некромант приболеть, как ты выражаешься, – усмехнулся Рейхстратег, – не может. А вот семейные проблемы могут быть у любого. А насчет уважительных причин – их может быть только две – выполнение задания Рейхстратега и – смерть.

… где-то я это уже слыхал… только немного по другому…

… вспомнил!.. в ВДВ нет больных и здоровых, есть живые и мертвые…

… получается… получается… что Капитул, фактически, филиал Рязанской дивизии ВДВ…

… вот оно что… а Епископы-то и не знают…

– На отсутствие Ортега на предыдущем заседании Капитула Епископы никакого внимания не обратили. Они посчитали, что Ортег пропустил его по моему приказу – а что еще могло прийти им в голову? – пожал плечами Кирсан, – ничего. Так что, все происходило буднично, пока за дверью не взвыли боевые рога. И снова все пошло неправильно, – скривился Рейхстратег. – Одиннадцать Епископов, к которым эти звуки не имели ни малейшего отношения, побледнели и, судя по лицам, едва не обделались… а может и обделались, я не проверял, – может Рейхстратег и пошутил, но глядя на его угрюмое лицо, желания улыбнуться не возникало. – А единственный Епископ, который точно знал, что это за ним, оставался спокоен, как надгробная статуя.

– А почему надгробная? – не выдержал Денис.

– А что ей терять? – вопросом на вопрос ответил Кирсан. Старшего помощника такой расплывчатый ответ никак не устроил, он непременно хотел выяснить, чем обычные статуи беспокойнее надгробных, и уже совсем было собрался задать соответствующий вопрос, но вмешался командор, решительно вернувший разговор в деловое русло:

– Насколько я понимаю, вой рогов означает, что за дверью стоит претендент на должность? – Кирсан кивнул. – А Епископы перепугались оттого, что не знали с твоего ведома брошен вызов, или без. Если без – всё хорошо, ты выдашь вызванному «Доспех» и всё – проблема решена, а вот если нет – значит это ты организовал вызов и значит вызванный – покойник. Вот каждый и стал вспоминать грешки, за которые ты мог наказать и, что характерно – находил. Так? – Рейхстратег всё так же угрюмо покивал. – А вот Ортег знал, что это за ним, но не боялся. А это могло быть по одной единственной причине – он был уверен, что за ним стоит сила, которая «Доспеху Мардука» не по зубам. Так?

– Всё правильно. Именно так оно и было. А дальше всё запуталось для Епископов еще больше. Ортег прикончил претендента и Епископы впали в истерику. Они ничего не понимали – ведь претендент был моим вассалом и Ортег был моим вассалом – это, как левая рука стала бы сражаться не на жизнь, а на смерть, с правой рукой! Дальше – больше – «Доспех Мардука» был на претенденте, а победил Ортег! Среди Епископов началась паника, они бросились за разъяснениями ко мне, потом к Ортегу, но мы молчали – мне нечего было им сказать, и ему, видимо, тоже. – Рейхстратег замолчал. Горькие складки в уголках рта и губы сжатые в нить явно свидетельствовали, что эти воспоминания никакого удовольствия ему не доставляют. Однако, через несколько мгновений он взял себя в руки и снова заговорил: – Постепенно, со временем, все Епископы успокоилось – Ортег агрессии по отношению к ним, да и ко мне тоже, не проявлял. Они успокоились, а я – нет. Я жил с ощущением, что в моей спальне свила гнедо ядовитая змея… – Кирсан дернул щекой. – Рано, или поздно, она меня ужалит. – Он с силой потер лицо, как будто пытался стереть с него неприятные воспоминания, прилипшие как осенняя паутина, и, видимо, ему это удалось, ибо продолжил Рейхстратег спокойным и деловым тоном: – Но, начала змея не с меня. Кстати! – вдруг припомнил он: – Все что есть в ваших бумагах насчет противников и сторонников сближения с Акро-Меланской Империей и вообще о составе Капитула никакого отношения к действительности уже не имеет.