Евгений Кострица - Рарник [СИ]

Сельфины не видно, но ее перемещения слышно по редким хлопкам телепорта. Смятый щит валяется на полу. Милишники отбиваются от толп мелких дьяволов, висящих на них гроздьями, но иногда дотягиваются и до меня. Я же, не разбирая, крушу все, что попадает под мои сабли.

Оглушительный грохот. В центре зала возникает огненный вихрь и быстро расширяется, захватывая ревущим пламенем зал. В его очаге корчится уродливый, страшный друид, а в стороне вальсируюет фигурка магички. Ее лучший спелл беспощадно жжет и своих, и чужих. В один адский вой смешались крики боли монстров и игроков.

Вся зубастая мелочь сгорает почти сразу, запаса жизненных сил у них очень мало. Паладин непрерывно кастует хил, пытаясь вытащить товарищей, но не успевает и ему приходится расставлять приоритеты, выбирая, кто будет жить, а кто умрет прямо сейчас.

Упал мечник, хилер решил пожертвовать хитрой барыгой. Значит осталось только трое…

Я не успел, как следует насладиться зрелищем и обессиленно рухнул на колени, полностью исчерпав ресурсы горгульи. Она больше не могла летать и представляла собой очень жалкое зрелище. Крылья изъели быстрые челюсти зомби-хобитцев, кожи давно нет, а из глубоких порезов хлестали ручьи темной крови. Как хорошо, что забывшись в ярости, я почти ничего не чувствовал…

Пламя угасло, пол приблизился, а боль пропала. Стало неестественно тихо. Я смотрю на свои руки — изнеженные, здоровые, человеческие.

Вторая фаза! Сценарий! Надо бежать к пузырьку, чтобы превратиться в здоровенную нагу!

Добегаю до трона, нахожу в ящике фляжку, и трясущимися от волнения руками выливаю ее содержимое в рот. Превращение. Знакомое чувство движения шести крепких рук. Вот теперь повеселимся!

Сельфина продолжила играть в кошки-мышки с друидом. Однообразный и узнаваемый цикл — заморозка, два фаербола, отскок и все сначала. Оставшийся без своих хобитцев монстр, ничего не может с ней сделать. Спиро обреченно тащится по ледяным дорожкам за прыжками неуловимой фигурки. Он слишком медленен и туп. Впрочем, как и я. Без крыльев мне ее не догнать. Подожду ядовитых луж, хотя надежды на них мало. Стоять, как первая пати, магичка не будет.

Бросаюсь к милишникам, но они отступают, избегая открытого боя. Зачем им рисковать? Умнее ждать, пока упадет друид, не давая мне пробиться к магичке.

Первая порция шипящих ядовитых луж на полу. Сельфина радостно заводит в них Спиро и кружит вокруг как злая оса. Безмозглый моб, задень ее хоть чем-нибудь! Я вот-вот останусь один!

Тесню паладина, наседаю, сбиваю каст. Воин вынужден заступиться, чтобы дать ему возможность подлечивать то, что осталось от пати. Но у него щита давно нет, а рук не хватает, чтобы отражать шесть моих. Супостаты грамотно маневрируют между войд-зон, но чувствуется, что их силы тают и долго они не продержатся.

Почти добиваю хилера, когда чувствую толчок в спину. Магичка! Сильное жжение, кожа вздувается пузырями. Оглядываюсь через плечо и вижу горящий труп друида.

Черт! Она хладнокровно расстреляет меня за несколько спеллов как утку!

Красавица чувствует полную безнаказанность. С такой дистанции от ее заклинаний увернуться практически невозможно. Где Фэй! Я так скоро умру, но хотя бы добью паладина…

Хватаю его за плечи и жарко обнимаю, прижимая к своему горящему телу. Бедняга дергается от боли, пытаясь вырваться, и сгорает. Я с ненавистью бросаю его обугленный труп в магичку. Силы на исходе.

Сельфина злобно щурится и ко мне стремительно летит снежный ком. Холод пронизывает насквозь, я замерзаю и еле двигаюсь. Тянусь к ней пытаясь выдавить из пальцев хоть каплю яда, но там пусто. Спасения нет…

Самоуверенная девчонка довольно смеется, но в следующую секунду улыбка застывает на ее прекрасном лице насовсем. Удар меча сносит ей голову, и окровавленный мячик с косичками падает, катится и останавливается рядом со мной, вертясь как волчок.

Я недоуменно смотрю на спятившего игрока. Воин стоит и чуть качается, не понимая, что он натворил. Роняет меч и валится на мраморный пол лицом вниз. Лязг брони, каска слетает, а в шейном позвонке торчит серебряный дротик. На спину поверженного врага наступает изящное копытце сверхъестественно красивого существа.

Фэй, наконец-то! Но это совсем не та испуганная нага под шторой. Принцесса, подлинная Богиня Желания и Сладострастия в ее истинном виде, в окружении четырех золотых павлинов. Крупные птицы важно распустили хвосты, а в них калейдоскопом вертится завораживающий, гипнотический узор радуг.

Я понял, что мне надо присесть, а еще лучше прилечь. Скорее всего, не потому, что моих жизненных сил почти не осталось, а потому, что чувствую, что теряю остатки контроля и воли.

Суккуба спешила, торопясь на помощь и видимо сбила дыхание. Еле скрытая полупрозрачной тканью фигура дышала такой агрессивной сексуальностью, что потолок закружился. Мне стало жарко, несмотря на остаточный холод последнего спелла Сельфины.

Фэй села рядом, положила мою обожженную голову себе на колени. Вот в этот момент мне захотелось остаться с ней в замке навечно. Растворить страдающий разум в плавных изгибах волнующих форм ее совершенного тела, двигаться с ней, внутри нее, не останавливаться, пока два сознания не сольются в одно…

— Милый, я так боялась… — шепнула суккуба, лаская мне язычком ухо. — Как хорошо, что ты жив! Я не демон боя, я мастер иллюзий. Так вовремя взяла того глупенького стального мальчика под контроль…

Я ничего не смог бы ответить, даже если бы захотел. Бездонные, ярко-зеленые глаза высосали остатки мыслей и здравого смысла, дыхание согревало, нет — скорее обжигало меня, а голос уносил далеко-далеко. Туда, где не надо думать, бояться, надеяться…

— Мой малыш совсем запутался. Не надо никуда идти и что-то искать. Тут есть все, что нам нужно. Забвение подарит удовлетворение, а я отдам себя всю без остатка. Ммм… это такое наслаждение, о котором ты никогда не догадывался. Могу даже сделать немного больно, вдруг тебе понравится?

Мне было не до того, чтобы думать о том, что она говорит. Гораздо важнее казалось то, что она делает. Умелые пальчики Фэй нежно гладили, порхая по телу, и я уже потянулся к ней в сладкой судороге, когда она точным и быстрым движением свернула мою шею.

— Принцесса позаботится о тебе любимый. Забудь все… Теперь ты мой… Навсегда… — последнее, что я смог услышать.

«Сумрак». Морок больше не действовал, и ум моментально вернул себе ясность мышления. Думать особенно некогда, надо бежать к выходу, еще могу успеть!

Фэй продолжала обнимать мое мертвое тело, вжавшись в него так сильно, словно оно еще могло встать и уйти. Конечно же, опять плакала. Хорошо, что хоть не рассказал ей про план «Б» на случай нашего разгрома. Бедняжка даже не предполагала, что после смерти можно успеть убежать до «перепрошивки». Как же она будет зла, когда дойдет, что вокруг нее снова только безмозглые мобы…