Георгий Зотов - Айфонгелие

– ( В смятении. ) Я прошу денег?

– Нэт, ты указываешь путь к свэтлому будущему. Оно где-то там, точное направление никто не знает. Можно сравнить с посылом на хуй, но откровэнно такое сказать никто не решается. В Восточной Европе и на Украине твои монументы почти полностью снесли, но в России они ещё остались. Про тэбя рассказывают много анекдотов, а дэтям в своё время прэзентовали как «доброго дэдушку Ленина».

– Какой же я дедушка… я умер в пятьдесят три года.

– Нэважно, ты считаешься мудрым старцем и образцом скромности. У тэбя не было дэнег, не было жэнщын, только один пиджак был. В крайнем случае два. Ты хотел справедливости для бэдных и всеобщего равенства. Остальное уже забыли. Тут, знаешь ли, проживают люди с довольно-таки короткой памятью.

( Совершенно упадническим тоном. )

– Вот блядь. Совсем настроение испортилось. Ужасно. Дай пыхнуть.

– На. Нэ жалко.

( Следует короткий, но действенный перерыв. )

– И насколько смешные про меня анекдоты?

– Пыхни ещё раз. Глубоко? Задэржи дыхание. Атлычно. Значит, смотри. Идёт по лесу мальчык, а на пеньке сыдыт Владимир Ильич Ленин, точит бритву. Проведёт по точилу и гляди-и-ит на мальчыка, улыбается. Проведёт – и гляди-и-ит, улыбается. Патом закончил и дэликатненько так положил бритву в чехол. Добрый Ленин потому что и дэтей любит. А ведь мог бы и полоснуть…

– ( Неистовый кашель. ) Да… ёб вашу… мать… ты… это… хер… знает… что… такое…

– Это новая реальность, Ильич. Они даже сэдьмое ноября больше не отмэчают.

– Почему?!

– Да им лучше отметить побэду над поляками четырёхсотлетней давности.

– ( Неожиданно твёрдым голосом. ) Коба. Чтобы осознать новую суть, травы не хватит.

– Могу ещё пэрца чили туда сыпануть. Прачищяет голову только так.

– Давай.

( Молчание вперемешку с чиханием. )

– …но при чём тут поляки? Это Феликс Эдмундович продавил?

– Нэт. Они посчитали, что рэволюцыя не удалась, поэтому и отмэчать нечего. И ещё… Я даже не знаю, как тебе сказать, Владимир Ильич, тут перца и травы мало. Вот стульчик посреди небытия, ты лучше присядь на него. Дэржись обеими руками.

– Так?

– Да. Готов? Слющай. Они причислили царя к лику святых [23] 14 августа 2000 года решением Русской православной церкви покойный император России Николай II был причислен к лику святых вместе со своей семьёй. .

– ( В ступоре. ) Николашку?! Коба, он же рабочих девятого января расстрелял!

– ( С некоторой досадой. ) Да вот прям абыдно. И я, и ты значительно больше народу расстрэляли. Но мы почему-то не святые, никто причислить даже не прэдлагает.

– ( В гневе. ) И водку царь Коля пил вёдрами… и с балериной Кшесинской спал.

– О, про балэрыну тэперь вообще нельзя. Ты чего, Николаша – святой. Он её не трахал, а благословлял… примэрно как ты Инессу Арманд [24] По мнению ряда историков, любовница Ленина (познакомилась с ним в тридцать пять лет). Даже вот приехала с ним в Россию в одном купе в апреле 1917 года. . Но мы с тобой напрасно вели столь скучный образ жизни. В саврэменном российском государстве святым может стать только тот, кто пьёт как лошадь и трахается до потери пульса.

– А как там наша партия? Борется за счастье бедных и угнетённых?

– Никак. Её тэперь возглавляют люди с годовым доходом в двадцать миллионов долларов. Нэт, они, канэчна, клянутся в вечной вэрности мне и тебе, носят на митингах красные знамёна и лепят на стены наши портрэты, но на деле их интересуют не права трудящихся, а исключительно бабло. Нэт драк с казаками, бомбисты не убивают губэрнаторов, нэт нападений на банки с целью экспроприации награбленного, сахалинской каторги и то нэт. На Сахалине нэфть добывают. Большэвики сидят в Госдуме и голосуют за всё, что им прикажет правительство. Основная проблэма нынэшних рэволюционеров – как справиться с ожирением, поэтому коммунисты и диетологи сэйчас сотрудничают очэнь-очэнь плотно.

– ( Медленно, как с кашей во рту. ) И кто глава страны? Неужели царя вернули?

– Да, давно. Палнамочия примерно одынаковые, хоть и без короны.

– ( Горячечным шёпотом. ) Коба, а чего мы обсуждаем, толчём воду в ступе? У нас же сногсшибательный опыт подпольной работы. Давай срочно рванём в Германию! Инкогнито. Там соберём пленум. Массы наверняка угнетены. Рабочий класс, крестьянство. Поднимем наш народ на красную борьбу против капитализма!

– ( Со вздохом. ) Сэйчас просто так не уедэшь. В Германию виза нужна.

– Какая?!

– Шэнгенская. Да и не пойдут бороться. Рабочего класса практычески нэт.

– ( С горечью. ) Всех перевешали?

– Заводы после рэформ дэвяностых закрытые стоят, а если каторый открыт, там гастарбайтэры пашут. Узбэки, таджики, грузины тоже есть, как мне ни горько признавать. Но за станком работать западло. Вот в офисах другое дело, слющай! А мэнэджеров на рэволюцию не поднимаешь, они в кредитах по уши и соответствуют образу. Ты помнишь, что нашим мастэровым для широты жизни надо было?

– Конечно, Коба. Семью накормить, хорошенько выпить и закусить.

– Ну вот. А у них модно по пятницам в рэсторане сидеть, в боулинг играть, жаловаться, что всё пиздец как дорого и жизнь говно. Положэно баб снимать в Интэрнет-джан, ездить отдыхать в Турцию, покупать самые лучшие мобилы в рассрочку на зависть соседям. Какая классовая борьба, какая рэволюцыя, шени деда? Мэнэджеры и камунысты на баррикады не пойдут. Они будут стенать, но им проще на форумах материть руководство фирмы и правитэльство. Ильич, да что с тобой?

– ( Прерываясь, почти шепотом. ) Я плачу…

– Нэ надо. Я тоже сначала рэвел белугой. Моих портретов нэт. Никого не расстрэливают. С Германией помирились. А, ты не в курсе. Мы опять воевали. Их раздэлили на две части. И они отчего-то живут богаче победителей.

– ( Давясь слезами. ) Издеваешься? Как такое возможно?

– Ты мэня спрашиваешь? Ильич, в нынешней России нэт вещей, поддающихся логике. Это фэнтэзийный мир, какого ты никогда не знал, и пожалуйста, не сравнивай с царским врэменем. Здэсь слючаются любые чудеса, в других странах абсолютно нэреальные. Напрымэр, чиновник украдёт из казны миллиард, его посадят на неделю, а потом вернут все дэньги. Тигр спокойно спит рядом с козлом. А их язык? Мудозвон – это и достаточно глупый чилавэк, и министр правительства, и ругательство, и тот, кто переспал с твоей женой. Вот так-то.

( Слышен негромкий звук падения тела. )

– Ильич?

– ( Растерянно. ) Коба, я поскользнулся. Или ноги не держат. Или и то и другое. На кладбище лучше, чем в новой реальности. Кстати, а где моя могила? Как я и просил, похоронили рядом с покойной маман, на Волковском кладбище в Петрограде?

– Тэбя не похоронили. Выпотрошили, изъяли все органы, держат в соляном растворе в здании на Красной площади. Раньше на тэбе стояли ногами, принимая парады, а в нынешнее время ты очень популярэн у турыстов. Я тоже заходыл пасматрэть. Лэжишь под стеклом в костюмчике, ваймэ. Выглядишь потрясающе симпатычно.