Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

А некромант и говорит:

— Готово! — будто бы так и надо.

Оксоляна думала было вмешаться, попробовать пристыдить лентяя, но отказалась от такой затеи. Известно, что Квиц скажет в ответ: «Какая разница?» — зато неизвестно, что скажет Ангелоликая, когда узнает, что Оксоляна к прочим своим прегрешениям ещё и обряд некроманту затягивала.

Однорукий карлик тоже рассчитывал на более долгий обряд. Он запряг экипаж — тот самый фургон, в котором сюда довезли брикет, с наскоро починенными бортами, после чего принялся было выкапывать «лишние» части тел, которые во вскрытых могилках припрятывал, но глядь — а Квиц уже выводит из склепа всех, кому вернул разум. И строго спрашивает:

— Ты чего копаешься?

Что тут осталось сказать не в меру хозяйственному карлику, застигнутому в самом начале несанкционированных раскопок?

— Ничего! — в жестоком раздражении ответил Дранг, вскидывая на плечо мешок — очень вместительный, но совсем лёгкий. И наскоро заровнял землёю всё то, что оставил в могилке.

Между тем «осознанные» мертвечихи строем грузились в экипаж. Как только последняя поместилась, карлик с небрежной резкостью плюхнулся на козлы. И лишь тогда сказал вполголоса Запру:

— Думал в Дыбре поторговать, да видать, не судьба.

А потом в Старые Могильники приехала делегация из Эузы. Пятеро в тёмно-зелёных мантиях, чем-то напоминающих фиолетовые некромантские. Оксоляна сразу догадалась, что эти люди, даром что живые, истово служат делу Смерти. Оказалось — наоборот. Эти люди — биоманты.

— А кто такие биоманты, — полюбопытствовала Оксоляна у Карамуфа немного погодя.

— Они вроде наших некромантов, только не за Смерть, а за жизнь, — насеоро пояснил тот.

— «Жизнь» с маленькой буквы, или с большой? — попросил уточнить подвернувшийся тут же Квиц. В некоторых тонкостях своего ремесла будущий ректор разбирался лучше, чем уземфская царевна.

— С маленькой, — и Карамуф в этих тонкостях понимал тоже.

— А, ну против такой жизни и мы, некроманты, ничего не имеем, — заверил его Квиц.

— Что и позваляет нам с ними продуктивно сотрудничать, — с особой аффектацией подмигнул банкир.

Но тот учёный разговор состоялся позже, а для начала гости просто отрекомендовались как биоманты — а кто не понял, они не виноваты. Зато назвали имена и организации, откуда прибыли, чем впечатлили большинство собравшихся.

Организаций оказалось две. Во-первых, Обсерваториум, откуда прибыло трое биомантов: Гросс-Патриарх Конан, Кляйн-Патриарх Викт и Кляйн-Патриарх Няв. Во-вторых, Академия наук Эузы, откуда явились двое: настоятель Академии Гуго Франкенштыбз и какой-то Яц, просто Яц. Причём Няв м Яц в этой сборной компании — ничтожества на побегушках, а вот остальные трое имеют значение.

Оксоляна безошибочно определила, кто из прибывших главный. Лысый Гросс-Патриарх Конан явно претендовал на главенство, но всё же не вытягивал против Гуго Франкенштыбза, человека в низко надвинутом капюшоне. О, капюшоны надвигают не единственно застенцивости ради. Это делают ещё, чтобы напугать, но не очень сильно.

Гуго молчал, но и молчаливый, почему-то выглядел настоящим чудовищем. И, кстати, царевна сразу вспомнила его фамилию, мелькнувшую в рассказе Личардо о юности Клеопатрикс. Франкенштыбз… Не тот ли это Гуго, который вовсе и не Гуго, а искусственно выращенный гомункул, пожравший своего создателя? А что, похож. Выходит, чудовище нашло приют в Академии наук Эузы. Неисповедимы рути тамошней биомантии, но существо с альтернативным посмертием там пригрели.

Пока Гуго молчал, Конан и Викт хвастались. Просто не могли сложить цены своему Обсерваториуму, о котором, как Оксоляна понимала по лицам Карамуфа, Квица, Фарадео и других, все, кто не биомант, слышали впервые.

Амбиции Обсерваториума состоят, утверждали Конан и Викт, ни много, ни мало, как в том, чтобы управлять царством Эуза после смерти нынешнего царя. Они это серьёзно?

Отвечали, что да, серьёзно, для того Обсерваториум и создавался, чтобы царя заменить. Сам эузский царь Ксандр (если кто не в курсе, так его звали) подписал указ об образовании Обсерваториума себе на погибель.

— Что, ради погибели и подписал? — прищурился Карамуф.

— Разумеется, нет. Обсерваториум создан как орган управления с чрезвычайными полномочиями в отношении искоренения проявлений некрократии во всех сферах жизни Эузы, — терпеливо пояснил Конан.

— Может вы и к нам приехали… искоренять? — испытующе поглядел на биомантов Квиц. По всей его напряжённой фигуре читалось, что ректор будущей Новомогилянской академии ожидает скорейшего отъезда гостей.

Как-никак, люди учёные. Не приведи Смерть, останутся — и кто потом вспомнит, кого собирались делать ректором изначально?

— Мы приехали координировать свои действия, ну разве непонятно? — выпалил Кляйн-Патриарх Викт и тут же попросил прощения у Гросс-Патриарха. Тот махнул рукой: продолжай, мол.

— Нам необходимо связаться с Ангелоликой, дабы согласовать время предстоящего свержения царя! — столь же запальчиво ляпнул Викт.

— Да связаться-то не проблема, — сказал Квиц, — но кто подтвердит ваши полномочия?

— Я! — впервые раскрыл рот Франкенштыбз. И тут же нырнул рукой к себе под капюшон, поскольку, как царевна поняла, у него отпадала челюсть.

И Гросс-Патриарх немедленно вспомнил главное:

— Конечно же, наш Обсерваториум — интеллектуальное детище Академии наук Эузы, втайне верной идеалам некрократии.

— Да, — признал Карамуф, — у вас достойная рекомендация.

И Квиц — тот тоже, как по сигналу, успокоился.

Уже позднее Оксоляне стало известно, что Академия наук в Эузе — не простая, а засекреченная, поскольку имеет оборонное значение. И, как дал ей понять Карамуф, это одна из тех секретных организаций Эузы, на которые некрократия возлагает особо трепетные надежды. Может, надежды с тем-то и связаны, что некромантия и биомантия близки как ремёсла и как духовные практики. А что другое название, да цвет у мантий иной — это ведь ширма. И многое другое — ширма. Даже оборонные разработки.

Некрократическая-то разведка всё надеялась, что Академия наук помимо разных усыпляющих бдительность фокусов на погибель мертвецам однажды изобретёт что-нибудь на погибель самой Эузе. Вот и дождалась Обсерваториума. Славно, что Франкенштыбз это подтвердил, его слово дорого ценится.

Что же до Обсерваториума, то, судя ещё по первому рассказу Викта, он — организация пусть новая, но амбициозная. Сформирован только из числа биомантов, прошедших обучение в Академия наук. То есть, из людей с мировосприятием, близким к некромантскому. Обсерваториум рад управлять Эузой, но нуждается в чутком внешнем руководстве. Вот его верхушка и прибыла в Старые Могильники в надежде связаться с Анегелоликой.