Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

— А что сделают эти организации?

— Поссорят Ярал с Эузой. Да так, что Эуза пойдёт на мятежный Ярал войной и раздавит его в два счёта. Вот и не станет неудобной нам организации. Что скажешь, Оксоляна, хороша идея?

— Замечательна!

— Но и она была бы не хороша, — самодовольно усмехнулся банкир, — если бы не один нюанс. Обычно за Эузу выступали драконы, а за Ярал — так и того пуще, ведь этот город — залог драконочеловеческого союзничества.

— Ой, действительно! — вспомнила Оксоляна.

— Так вот, драконы им не помогут! — хохотнул Карамуф. — Потому что заблаговременно с ними перегрызутся. Наши люди уже поработали. И, кстати, с драконами они поработали тоже!

Ох и молодец этот карамцкий банкир. Умеет же вдохновить! С таким настроением гораздо легче даётся ожидание Фалька.

Проговорив Оксоляне основные важные вещи, Карамуф тут же повторил их по большому секрету остальным коллегам по школе гарпий. Для этого позвал Фарадео, Гзыря, Бдзыня и других на тайное совещание в одну из тех здоровенных ступенчатых гробниц, к которым незамеченной не приблизишься, и там на добрых пару суток с ними заперся. Ведь собеседников много, и они не такие понятливые, как Оксоляна.

Царевна, здорово загруженная Карамуфом ещё перед тем, вовсе и не пыталась подслушивать — очень надо! А вот карлик Дранг проявлял любопытство, да только без толку: ни слова не разобрал. Или врёт.

Пока в гробнице шло учительское совещание, Оксоляна заметила, как вернулась к самой ранней из своих постыдных привычек в Старых Могильниках, когда она просто-напросто хвостом ходила за кукольником. Позже, когда стали прибывать учителя, она стала от них прятаться, ещё позже — подглядывать за играми Фарадео и Гзыря.

Надо сказать, всё существование царевны с тех пор, как её подняли, определялось привычками, почти только ими. Причиной тому скука. И невозможность быть собой в ожидании Фалька.

Откуда берётся скука — это-то ясно. Среди здешних разрытых и законсервированных могил и склепов — ей изначально как-то больше нечем было себя занять. Товаркам-то некромант возвращать ум не спешил. А кому всё же вернул — те выглядели куклы куклами: ну как с такими общаться? Чай, Оксоляна — не маленькая девочка, чтобы с игрушками разговаривать, а достойна взрослого разговора с мёртвым мужчиной. Если же постоянно таскаться за Запром по пятам, такой разговор нет-нет, да и состоится — будто невзначай. Того и гляди, что-то новое узнаешь, что-то ценное.

Да и противный некромант Квиц, если получит от Ангелоликой медитативное послание, непременно поделится новостью с Запром, а с Дрангом и остальными — только если их касается. Царевна в этих закономерностях разобралась достаточно тонко. Не зря ведь она похвалена Карамуфом за редкий ум.

Так вот, в тот самый день, когда Карамуф объяснял коллегам политику некрократии в погребальной камере на вершине ступенчатой гробницы, Квиц получил очередное послание от Ангелоликой. Оно напрямую касалось поднятых в Некрополисах остатков боевых гекс, но сообщено было лишь Дрангу и Запру. Услышала и Оксоляна, но лишь потому что вертелась рядом.

Квиц настолько не уважал «эту Лейлу», что попросту поленился её прогнать.

— Предстоит срочное дело в Отшибине, — сказал он.

— Но мы и так в Отшибине! — насупился однорукий карлик. Хотя относятся ли к ней древние Могильники на границе с другими землями — вообще-то вопрос открытый.

— Я говорю о столице Отшибины — Дыбре, — поправился некромант.

А само дело-то касалось ни много ни мало — смены отшибинского вождя. Тот, который правил сейчас — эго звали Янгитравн — многим был мил и полезен мировой некрократии, кроме одного: не хотел воевать с Эузой. Ясно, что Ангелоликая не могла этого так оставить.

Правда, нового кандидата на кресло вождя она и не присмотрела, но что за горе? В Отшибине любой на месте свергнутого Янгитравна сделается покладистым, если телохранителей ему набрать из своих людей под командованием — да того же однорукого Дранга.

Так вот, Дрангу властная Мад велела немедленно отправляться в сторону Дыбра, и добро бы только Дрангу! Всех поднятых некромантом участниц боевых гекс, всех, какие остались в Старых Могильниках, за исключением кукол — всех их определила однорукому в помощь. Славный, однако, выйдет парад инвалидов!

Оксоляна слушала и расстраивалась. Всех не-кукол? Значит, и меня тоже? Значит, пойду поднимать мятеж в Дыбре, а обо мне по приезде Фалька здесь и не вспомнят? Но я же не могу! Пока не могу — то есть, до перебальзамирования…

Хорошо, хоть в числе первых узнала. Может, ещё удастся что-то придумать, чтобы остаться?

Не придумалось ничего лучше, как сослаться на Карамуфа. Будто бы он Оксоляне уже сделал ответственное предложение от имени Ангелоликой. Будто бы у неё — отдельная миссия в Эузе, вот потому-то в Отшибину её и не надо. Ещё чего доброго, не успеет вернуться, если вождь Отшибины досидит до смерти царя Эузы… Что-то такое плела, но, главное, держалась уверенно. И голос почти не дрожал.

К её удивлению, с ней с ходу согласились. Даже Квиц не стал специально переспрашивать у Ангелоликой, «чего там эта Лейла себе удумала». Дранг надулся и промолчал, а Запр сказал примирительно:

— Да, мы знаем, у кукол будет особая миссия. И конечно же, им потребуется руководство.

Он имел в виду, что Оксоляне придётся командовать куклами? Час от часу не легче, но она попробует. Если дождётся бальзамировщика, то согласится вести в бой не то что кукол, а даже постельных клопов.

Одно тревожило — возможный гнев Ангелоликой. Ведь рано или поздно вскроется, что ни о какой особой миссии Карамуф не говорил, что командиром над куклами царевну никто не ставил, что она сама…

Но ведь мне очень нужно дождаться Фалька, успокаивала себя Оксоляна. Красивой быть не запретишь!

Если не считать особого случая с Оксоляной, повеление будущей Владычицы Смерти было выполнено так быстро, как только смогли исполнители — то есть Квиц и Дранг. Некроманту предстояло вернуть мертвечихам ум (а также память, внимание и всю полноту сознания), а Дрангу — поскорей отвезти их к Дыбру.

Обычно пробуждение в мертвеце ума, сознания и так далее требует индивидуального обряда, но, поскольку Квиц торопился, он провёл обряд один на всех, благо, все оттёртые от брикета тела находились в одном помещении одного и того же склепа.

Не исключено, что в связи с общностью обряда некромант вернул гарпиям Ангелоликой куда меньше разума, чем у них было в начале, причём не каждой собственный, а один на всех. Раз — и готово. Тупси, Бац, Данея и остальные распахивают глаза и, вроде, осмысленно глядят на мир — но только выражение глаз почему-то одинаковое. Да и голос, которым каждая из них назвалась, вышел таким, будто всех озвучивала карлица Тупси.