Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

Таковы вот подвиги у Кэнэкты — обхохочешься. А всё же по-другому их не назовёшь. Вся жизнь, отданная разведке — это подвиг.

Между прочим во славу родительскую, ведь Эрнестина занимает в разведке наследственный пост. И к известному драконьему признанию, ведь не зря возглавляемая ею служба в древних официальных документах названа чуть ли не драконочеловеческой. Пусть даже ныне от драконьей стороны в неё введён один дишь Бларп Эйуой.

Ну а в чём основная суть подвига разведчика? В сохранении. Что-то, чему должно спастись, не отдать врагу. Ну, и своих людей вовремя вызволить. Да и просто своё дело.

Разные бывают периоды. Иной раз понимаешь, что вся твоя разведка, все разветвлённые сети информаторов, все добытые ими сведения — лишь балласт, никому не нужный, а то и вредоносный.

Поневоле поймешь, когда садишься писать донесение человеку, о котором почти наверняка знаешь: он завербован. Да, нет доказательств, но всё его поведение так и кричит о противоестественной любви к мертвецам, о недовольстве по поводу лучших твоих успехов и бесстыдном злорапдстве в связи с неудачами.

Разоблачить его? Но и тут засада: кому ты напишешь рапорт? Его начальству, которое точно такое же самое? И что после такого демарша останется от тебя, от твоих людей, да и от налаженного тобой дела?

И остаётся единственное пользоваться навыками своего ремесла. Невозмутимо актёрствовать в надежде на более благоприятную ситуацию, а то и новые времена.

Сохраняться и людей сохранять вопреки всему. Это ли не подвиг?

Для своего жизненного подвига Кэнэкта нашла приемлемую форму, позволяющую делать своё дело сравнительно честно, но без особенного надрыва. Многое было в её компетенции. По сути, главное из того, что представлялось ей важным.

Важно противостоять мертвецам? Она это делала. Мешала, как могла, хитрым мертвецким козням, по собственной инициативе держала за горло самих душителей. Вывела и спасла из цанцкой ловушки Лулу Марципарину Бианку. Легко пресекала в дружественном Эузе порте Адовадаи попытки вербовать матросов для военно-морских диверсий. Отобрала у мертвецов контроль над пиратами в море Ксеркса. Уже немало.

А совсем недавно предотвратила серьёзную диверсию мертвецов против пиратского флота, правда, ценой крупных разрушений и человеческих жертв в городе Саламине. Морские разбойники практически не пострадали, а вот скупщики барахла, торговцы разбойным товаром, увеселители «добрых людей» — все они в лучшем случае понесли разорительные убытки, а в худшем — навеки сгинули. Разумеется, их по-своему жаль, тоже ведь люди. Но и не сказать, что Кэнэкта раскаивается — отводила-то чужой удар от своих. Да и не знала сути удара.

Но диверсии диверсиями, в подвиге разведчицы их места будто заранее зарезервированы, как и места всех прочих поражений и побед. Есть враг, есть ты, есть обмен ударами в общей игре. В равной игре невозможно побеждать постоянно. Что-то смогла, что-то не сумела — дела житейские. Истинными катастрофами для разведчицы могут стать совсем иные события.

Например, смена царя в твоём собственном царстве.

.

Был Ксандр III, стал Ван с-Йела VI. Это ведь не просто имена, это политические линии. Для главной же разведчицы Ярала это и режимы её деятельности, и — что намого серьёзнее — основные цели, за выполнение которых ей предстоит отчитываться.

При старом Ксандре Кэнэкту не очень-то устраивал жёсткий режим: с секретностью случился явный перебор. А вот Ван с-Йела — тот царь, который пришёл задать вовсе неприемлемые цели.

Царь Ксандр не столько любил драконов, сколько ненавидел мертвецов, поскольку же и драконы к мёртвым относились аналогично, ничего не имел против союза. Иное дело царь Ван. Этот мертвецов уважает превыше живых людей, зато драконов ненавидит.

Судя по присланному в Ярал манифесту, дело обстоит именно так. Расторгнуть все договоры с драконами… Прекратить отношения… Выслать из Ярала всех, кто является драконом в том или ином смысле…

А ведь в том или ином смысле этот манифест направлен против Кэнэкты и всего её жизненного дела. И не важно, что родственников-драконов у неё нет. Есть разведка, которая… Ой, да что там говорить!

— Новый царь не боится, что в Эузу вломятся мертвецы? — спросил Дулдокравн.

— Не только не боится. Он их и пригласит… — начала Кэнэкта, да прикусила язык. Нечего!

Прежде чем вести политические беседы, пусть даже и с возлюбленным карликом, надо бы определиться с собственной политикой. Протестовать? Затаиться? Вести себя, как ни в чём не бывало?

Обсуждать политику нового царя можно только в режиме «протестовать», который вряд ли окажется самым действенным. До сих пор в своём жизненном подвиге Кэнэкта не отводила места протестным деяниям.

Правда, протестовать она умеет. Как-то раз дошло даже до дуэли — но то было в неразумной юности. Сейчас, уж наверное, поумнела. Достаточно ли поумнела — вот вопрос.

Дулдокравн между тем заметил, что без драконов Ярал в принципе невозможен, и он, разумеется, прав. Ярал — город разведчиков. Сам себя он не прокормит. А добраться сюда, на вершину Белой горы, можно только на небесных замках. Но вот ведь незадача: эти замки летают не сами собой. В каждом — четверо рулевых драконов.

Отсюда можно сделать двоякий вывод. Оптимистичный его вариант предложил Дулдокравн. Так и сказал, успокоительно улыбаясь:

— …раз без драконов Ярал невозможен, драконы здесь будут!

Но есть и пессимистический вариант, который Кэнэкта проговорила про себя: раз без драконов Ярал невозможен, не останется никакого Ярала.

Кто прав? Кто угодно, но только не оптимист.

Поскольку же милый карлик принялся развивать свою далеко отстоящую от жизни логику, Кэнэкта решила главное прояснить:

— Царь Эузы не допустит, чтобы в его царстве остались города с особым мнением. Именно поэтому Ярал из всех городов Эузы пострадает первым! — так и сказала. Не слишком ли явно следует из её слов, что нынешний царь — предатель?

А потом — без долгого времени на раскачку в Ярал понаехала куча людей в зелёных мантиях — Патриархи из Обсерваториума. Раньше этакого чуда никто не видел — да вот появилось.

Кажется, тот Обсерваториум основал одним из последних свлих указов ещё прошлый царь. Но, как у него водилось, основал для каких-то секретных целей, открытым текстом в указе не прописанных. А вот новый царь в своём манифесте по восшествии на престол передал Обсерваториуму столько власти, что сделалось ясно: ничего доброго не жди. Этакие полномочия даже изначально честного человека доведут до жутких злоупотреблений. А если к полномочиям добавляются и враждебные тебе цели…