Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

Хорошо, Кэнэкта ещё до рейда Патриархов успела надёжно припрятать или уничтожить самые важные документы — те, из-за которых кто-нибудь мог серьёзно пострадать.

Жаль, все опасные документы бесследно не уничтожишь. Средства на разведдеятельность Кэнэкта получала из царской казны — и подробно отчитывалась, на что и с каким эффектом они были потрачены. Отчёты её хранятся не только здесь, но и где-то в столичном Кроме. Начнёшь беззастенчиво править — уличат. Патриархи не слишком умны, но весьма дотошны. Да и просто тошны, откровенно говоря.

Тошны — именно то слово. Как-то заходит Эрнестина к себе в башню — а Патриархи уже там. Расположились и распоряжаются.

— Кто это вас сюда пригласил? — спросила Кэнэкта как можно приветливей.

И приветливое слово возымело впечатление. Из носителей зелёных мантий вышел вперёд один, представился Кляйн-Патриархом Виктом.

— И что вы делаете с моими бумагами, Кляйн-Патриарх?

— Инспектирую. По личному указанию Гросс-Патриарха Конана.

— Вот оно как? — очаровательно улыбнулась Кэнэкта (ну, ей самой эта улыбка показалась именно такой, а за Викта она бы не поручилась). — А есть ли у вас моё разрешение?

Кляйн-Патриарх забормотал, что Гросс-Патриарх — достаточно высокая птица, чтобы разрешения не спрашивать.

— Гросс-Патриарх — достаточно высокая, — не стала перечить Эрнестина, — а вы?

Полезно бывает помнить свои права и обязанности. К добру ли, неизвестно, но этого Викта Кэнэкта красиво поставила на место. Даже если и не к добру, то к собственному удовольствию.

Кляйн-Патриарх Викт всё-таки побежал за Гросс-Патриархом Конаном. И Конан, блестящий лысиной, пришёл к Кэнэкте, вместо того, чтобы где-то усесться и вызвать её к себе. Мелочь, а тоже приятно.

Правда, и Патриархи, и Кэнэкта понимали, что она делает себе приятное напоследок.

Ясное дело, Конан, доставляя удовольствие Кэнэкте, чувствовал себя настолько принуждённо, что чуть не выходил из себя. Как пришёл, принялся свысока кричать. Кэнэкта покорно слушала. Кому-кому, а Гросс-Патриарху она не имела ни малейшего права перечить. Что ж, мужчина из себя видный, породистый — пусть покричит.

Сперва разведчицу больше всего занимал приятный тембр голоса Конана (у Викта был вовсе неприятный), и она совсем не вникала в смысл сказанного, благо крики Гросс-Патриарха были совсем беспредметны и складывались в самодостаточный монолог. Однако потом сердитому главе Обсерваториума понадобились её ответы. Что ж, она вникла и в смысл.

— А знаете ли вы, госпожа руководитель местной разведки, — язвил Конан, — что Высочайшим Манифестом нашего царя Ванна с-Йела VI вам предписано немедленно расторгнуть все договорённости с драконами, а также обеспечить изгнание из Ярала всех драконов и членов их семей?

— Знаю, — кивала она.

— Плохо знаете! — рявкнул Конан. — Как показала наша экспресс-инспекция, среди населения города по-прежнему сохранились драконы!

— Трудно не согласиться с выводами столь уважаемой инспекции, — с озабоченным видом ответила Кэнэкта, — но, к сожалению, выполнение положений манифеста его величества встречается с трудностями самого неодолимого свойства. Во-первых, с точностью отделить людей от драконов часто невозможно по причине давности родственных связей…

— Уж с этой-то задачей мы справимся, — бросил Конан с выражением самым победоносным, — Обсерваториум располагает специальным камнем-индикатором драконьего присутствия. Дальше!

— Во-вторых, возникает трудность иного свойства, касающаяся не различения изгоняемых, а осуществления самого процесса изгнания.

— Драконы нам окажут сопротивление? — оживился Конан.

— Нет, я о другом. Дело в том, что сообщение Ярала с различными земными и небесными пунктами назначения происходит не иначе, как в присутствии драконов. В этой связи не могу не спросить у уважаемого Гросс-Патриарха, планируете ли вы когда-либо покинуть Ярал?

— Планирую, — буркнул Конан, — однако, оставлю вместо себя Кляйн-Патриарха Викта со всеми полномочиями, а также с индикаторным камнем для контроля за ходом изгнания драконов.

Конан по-прежнему пугал Кэнэкту своим камнем, а о сути её вопроса не догадался. Дело-то не в том, кто за чем проследит, а в том, сумеют ли многомудрые Патриархи отсюда выбраться.

— В таком случае прошу простить мне дерзость следующего вопроса: правда ли, что Обсерваториум способен поднять в небеса воздушный замок без участия четырёх драконов, которыми он обычно управляется? Спрашиваю об этом потому, что если все договоры с драконами будут немедленно расторгнуты, а сами они изгнаны, средство своевременного возврата уважаемых Патриархов в столицу может оказаться утерянным.

Вот тут-то лысый Гросс-Патриарх понял свой промах. И сразу нашёл виноватого: конечно же, именно Кляйн-Патриарх в недостаточной степени подготовил вопрос. Кто же, если не он?

Викт под его красноречивым взглядом стал извиваться ужом на сковородке, бормоча оправдания:

— Хочу заметить, что воздушнымизамками управляют подневольные драконы, с которыми особые договорённосмти не устанавливаются… Как существа, лишённые волеизъявления, они, конечно же, не могут рассматриваться в качестве врагов Эузы… — но уже по лицу Конана было заметно, что лепечет он ерунду.

Индикаторные камни, небось, не делают различия между свободными драконами и подневольными. Камни, выявляющие даже людей, принадлежащих к драконьему роду.

Кэнэкте осталось противного Кляйн-Патриарха походя добить.

— Подневольных драконов не бывает. Просто некоторые драконы провинились и отбывают наказание на всяких полезных работах!

— Подневольные, провинившиеся — какая разница? — взбеленился Викт.

— А та, — хлёстко возразила Кэнэкта, — что драконы-водители замков провинились не перед людьми, а перед свободными драконами. Стоит людям со свободными драконами поссориться — и они отзовут тех, которые провинились. Поэтому время для ссоры лучше выбирать такое, чтобы самому не оказаться в труднодоступном месте.

Пока она говорила, Викт зеденел от внутреннего яда, а Конан становился всё более похожим на грозовую тучу.

— Благодарю хозяйку яральской разведки за преподанный урок, — сказал он наконец, и в словах его не то, чтобы не было угрозы, просто кроме угрозы имелась и благодарность — насторожившая Кэнэкту ещё больше. — Урок был полезен. Обсерваториум его учтёт, чтобы не наделать подобных ошибок в следующий раз… Кстати, госпожа Эрнестина Кэнэкта, не напомните ли вы, в каких городах и землях имеются ваши подпольные дружины? — в момент вопроса ощущение угрозы усилилось, выдавая какой-то скрытый замысел Гросс-Патриарха.

— В Бегоне, Уземфе, Карамце, Глукще и Адовадаи, — быстро ответила Кэнэкта. О Саламине на всякий случай умолчала. Мало ли какую бурю можно раздуть из происходящего сейчас в Саламине?