Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

Одна лишь советница Хинофатар, возвратившаяся к эскорту замка чуть позже, избегла заклятия. Её дракон-целитель и рад был бы присоединить к общей молчаливой картине, да увы, чтобы изменить заклятие, надо сперва самому преодолеть искусственную немоту.

Поторопился, будто ученик поторопился! Бланш читала досаду на продолговатой морде целителя и покатывалась от беззвучного смеха.

Когда Бланш смеялась, внук поглядывал на неё с настороженностью, от которой хотелось смеяться ещё сильнее, но она поспешно брала себя в руки. Не объяснишь ведь, что смех твой осмыслен, а не вынужден чудовищной птицедевой.

Впрочем, они с Бларпом вскоре приспособились объясняться знаками.

Жаль, заколдованная Лулу Марципарина к их пантомимической азбуке так и не присоединилась. Заклятие целителя, наложившееся на заклятие гарпии, вызвало у матери Драеладра ещё и крайнюю сонливость.

Возможно, её погружала в сон сама затруднённость общения. Когда ты редко используешь речь ради обдумывания, а в основном и думаешь-то ради говорения, условие вынужденного молчания переносится тобою намного-намного тяжелее.

Большую часть пути до Канкобры Марципарина Бианка попросту проспала, когда же не спала, то дремала, а в перерывах между сном и дремотой совершала прогулки по двору замка в жестокой полудрёме.

Нечего и думать в этаком состоянии расспросить её об аудиенции у Гатаматар! Повествовать о прошлом жестами, которые остаются в настоящем — здесь изрядные усилия требуются, во сне ну никак не справишься. Более того, пока Бианка пребывает в полусне, попробуй пойми, наблюдает ли она каких-нибудь гарпий, и если да, то приходят ли они к ней со стороны сна, или со стороны яви.

А вот и она, Канкобра. Чёрный небесный остров, плоский, как блин на сковороде. Блин, основательно пригоревший.

На острове не видно никаких строений — совсем никаких. Что и не удивительно. Ведь люди, попадающие сюда, чересчур заколдованы, чтобы строить, а тем более — творить высокую архитектуру.

Люди, попавшие сюда, обычно не возвращаются. Их привозят, чтобы расколдовать, но расколдования редки. А не расколдуешься — не сможешь и жить по-людски. Или наоборот: не заживёшь по-людски — не расколдуешься.

При подлёте к Канкобре заклятье дракона-целителя развеялось. Бланш и Бларп это не скоро заметили: объяснялись одними знаками, пока неверно понятый внук однажды вполголоса не выругался. Ишь, привык втихомолку распускать язык, зная, что бабушка всё равно не услышит.

Марципарина к тому времени растеряла остатки сна, поднялась на замковую стену и через бойницы внимательно наблюдала мрачный горелый блин. Сказала, немколько ошарашено:

— Да здесь ведь одна пустыня!

— О нет, — откликнулся дракон-целитель, — наш остров, конечно же, обитаемый.

Прозвучало почти саркастически.

— Но где же тогда обитатели? — полюбопытствовала Бланш.

— Вон в той чёрной дыре прямо по курсу! — тут всем стало ясно, что целитель не шутит.

Прямо по курсу внутрь чёрного небесного острова загибалась огромная воронка. Пройти внутрь такой человеческими ногами — далеко не прошагаешь. А вот на крыльях драконьих — другое дело.

— Спускаемся, — сказал внук, стоило замку остановиться.

— Пора, — подтвердил местный дракон.

Бларп откинул люк и сбросил в отверстие верёвочный трап. Первым вниз полез внук, за ним — Лулу Марципарина, замыкающей — Бланш.

Провидица немного беспокоилась, не станет ли Марципарина прямо посреди лестницы засыпать, но обошлось. Видать, за всю неблизкую дорогу Бианка успела выспаться на долгие месяцы вперёд, и теперь была возбуждена и оживлена.

— Интересно, как всё устроено там, в воронке, — произнесла Бланш, но вместо Бларпа ей ответил дракон-целитель.

— Внутрь посторонних не пускают.

— А мы посторонние? — пожелал прояснить Бларп.

— Канкобра — земля заколдованных. Кто не заколдован, тот лишний.

Бларп высказался в том смысле, что скоро в Канкобре отбоя не будет от драконов, имеющих все основания проникнуть в воронку.

— Я знаю, — ответствовал целитель, — всё я знаю.

Бларп и Бланш приняли его знание к сведению и не стали выспрашивать, как он сам относится к ожидаемому наплыву.

Там же, на краю гигантской воронки, бабушка и внук простились с матерью Драеладра. Не сказать, что с особенной теплотой, но хоть как-то проститься надо было.

Поскольку склоны воронки уходили вниз очень круто, нечего было и пытаться Лулу Марципарине Бианке спускаться туда на своих двоих. Дракон-целитель ей подставил спину, она на неё вспрыгеула, ухватилась за костяной гребень, после чего оба канули в тёмную яму.

— Пора назад, — вздохнкд Бларп.

В этот момент Бланш обернулась к замку и увидела, что Хинофатар, Алазарт и Куркнарт уже улетели.

— А на обратном-то пути эскорта не будет, — улыбаясь, молвила Бланш.

Почему-то даже не верилось.

Когда воздушный замок подлетал к Новому Флёру, внук первым заметил, что с крышей дома Бланш что-то не то. Стал напряжённо всматриваться, глядя из оконца стенной башни, чем привлёк и её внимание.

Ну конечно же! Над крышей должна была крутиться хоть одна шаровая молния (вторая-то, вроде, разрядилась в незадачливого сынка Пендрамора).

— Наверное, в наше отсутствие кто-то ещё громить прилетал, — успокоительно молвила провидица.

— Они должны были самовоспроизводиться! — не принял утешения Бларп. — Значит, я их как-то не так поставил…

— Так переставишь.

— То заклинание у меня не с собой.

А потом бабушуа и внук одновременно увидели дыру, спрятавшуюся на затенённом скате крыши.

— Значит, и основная защита не действует! — забеспокоился Бларп. — Вот так доверяй теперь лучшим яральским кровельщикам…

Да уж, пробитая крыша неминуемо теряет защитные свойства. И магические — в том числе.

— Кажется, я сама её ослабила, — произнесла Бланш виноватым тоном, — прихватила с собою вот-этот камень. — она достала из кармана меховой накидки Палец Керокегера — продолговатый окатыш цвета зелёной яшмы с таинственным мерцанием внутри.

Палец Керокегера принадлежал к Малым костям вселенной. Заключённый в нём источник энергии, подпитывая магическую защиту крыши, делал её почти непробиваемой.

— Если бы я его оставила…

— Если бы ты его там оставила, его бы непременно украли!

И то правда. Но лишь если бы пробились… Этак ценою камня потеряла дом. Впрочем, камень дороже.

— Нападало несколько, — сказал Бларп, когда замок ещё немного снизился. — Вон те кучуи внизу — это облущенная драконья чешуя. Даже отсюда видно, до чего многоцветна!

Чтобы проломить отшельнице крышу, нападавшие основательно пострадали.

Среди кучек доминировали типичные тёмные окрасы клана Рооретрала, но также встречались все оттенки красного — это отличительная черта скорее Ореолора. Но были также серебристо-серые варианты, особо распространённые в клане Драеладра. Свои же! Ну как можно?