Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

— А кто скажет, зачем Живому Императору было подходить к Пибику?

— Ну, чтобы его захватить. Отбить у мертвецов, — быстро сообразил Мадротор. И снова мимо.

— Нет. Войско живых пришло разрушить Пибик.

— Серьёзно? — Мадротор искренне удивился.

Зато малыш Алазарт догадался верно:

— Пибик надо было разрушить, чтобы мертвецы из него не лезли на территорию Эузы, ведь так? — за что получил куркнартовым хвостом по шее. Получил будто ненароком, но уж Гатаматар-то знает цену подобной неуклюжести.

— Да, — сказала она, — молодец, Алазарт! А тебе, Куркнарт, должно быть стыдно: не обижай старших. Пусть ты и крупнее, но размеры не отменяют права старшинства.

Миг — и уже Мадротор Куркнарту врезал когтистой лапой. Якобы в отместку за товарища, но на самом-то деле…

— Позвольте, Великая Мать? — почтительно молвил Ардарег, самый старший и крупнейший из последней стаи воспитанников.

Гатаматар согласно склонила голову, и старший среди младших резво навёл порядок: зарядил когтем в глаз Мадротору, чувствительно щёлкнул хвостом Куркнарта, да к тому же и Алазарта знатно припечатал крылом к лежанке. То ли ему собиралась позволить великая Мать-Драконица?

— Я знаю всю эту историю, — между тем продолжал Ардарег, не давая Гатаматар что-либо возразить на его чрезмерные действия. — Драеладр с войском пришёл к Пибику с востока, ведь так? А перед тем он уже разрушил три-четыре таких же пещерных города вдоль Большой тропы мёртвых — там ему почти не оказали сопротивления. Пибик, таким образом, был последним, самым западным городом, выстроенным мертвецами на территории Эузы.

— Да, — кивнула Гатаматар, — западнее уже Бегон.

— И именно там, под Пибиком, раздосадованные действиями Драеладра мертвецы решили дать ему показательный бой. Потому и встретили его перед городом, а не внутри — ведь город они хотели сохранить.

— Всё верно, — порадовалась его знаниям Гатаматар, — только мертвецы пока не догадывались, что им противостоит дракон. Думали, им так и не удалось убить императора-человека.

— Чуток просчитались, — робко ввернул Алазарт.

Да уж, Гатаматар прекрасно запомнила ту интригу. Глупые мертвецы смотрели во все глаза на парящего над войском полководца, и всё-таки видели не то, что там было, а нечто иное. Якобы Живой Император сидел верхом на послушном ему драконе, а на самом-то деле Живой Император свободно летал с подставной куклой на спине.

Важная разница, если учесть, что от драконов мертвецы ожидали бы драконьей логики, а от людей — только человеческой. Очень по-человечески было бы напасть, раз уж пришли. Вот мертвецы и ждали нападения, но не атаковали сами, чтобы не удаляться от стен города.

Подошедшие же с востока человеческие полки не стали ни штурмовать Пибик, ни осаждать. Вместо этого они обогнули город по широкой дуге и остановились западнее Пибика — между Эузой-рекой и Большой тропой мёртвых. На таком расстоянии, чтобы арбалетные болты от городских стен при всём старании не добили.

А там стояли особые арбалетные машины — многострельные, бьющие намного дальше привычного. И при каждом стрелке трое помощников — чтобы вовремя подавать болты и взводить множественные тетивы.

Наивные мертвецы не подумали, что их арбалетчиков, недурно замаскированных в нишах стены у бойниц, с высоты так хорошо видно. Если бы смотрел человек — не заметил бы. А у Драеладра глаза куда совершеннее. Всё, что можно рассмотреть с воздуха, его взору открыто, а места укрытия при каждом арбалетном гнезде даже во тьме ночи подсвечиваются.

Разглядел Драеладр и мертвецкий засадный полк, схоронившийся в поросшем чахлыми кустами овраге чуть южнее, чем можно заметить из Пибика. Зачем мертвецам понадобился там засадный полк, Гатаматар толком и не разобралась. Верно, уж больно подходящим для засады показался им тот овраг среди ровной пустынной местности — грех не воспользоваться. Даже в полной уверенности насчёт непобедимости основных сил.

С этого-то наполненного неприятелем оврага Драеладр и начал разгром вражеских сил. Начал сугубо по-драконьи, без лишнего бряцания рукотворным оружием. Выбраться-то из того оврага на ровное место можно было лишь в трёх-четырёх местах. Что стоит каждое из этих мест перекрыть одному-единственному дракону?

Четверо драконов у Драеладра с собой было. Даже пятеро, если считать и Гатаматар. Только её можно не считать, ведь она участвовала в битвах так, как сама почитала за нужное. Дышать огнём и дымом на хитрую засаду мертвецов в том овраге она, например, не стала. Не материнское это дело! А вот спасти Драеладра от чьих-нибудь наземных или подземных козней — это самое что ни на есть материнское.

Из жёстко закреплённого у бойницы арбалета попасть по дракону высоко в небе — пустая затея. Но какой-нибудь магической пакостью из некромантского арсенала — почему нет? Какие-то из пакостей против драконов не работают, но ведь не все.

Если что, Гатаматар заслонила бы Драеладра. Вышло бы или нет, не ей судить, а всё-таки честно бы попыталась. Однако то ли среди мертвецов не случилось сильных некромантов, то ли те настолько прочно убедили себя, что противник человечен и глуп, но покушений на дракона, несущего двойника императора, так и не состоялось.

Бойня в овраге выглядела не особо захватывающе. Пойманные мертвецы медленно, по одному-двое вылезали, пытаясь отмахиваться плавящимся оружием, драконы их поливали слаженным огнём из четырёх пастей. Смрад от палёных бальзамов стоял такой, что и в стенах Пибика, наверное, был повод их унюхать и всполошиться. Но мертвецы на свою беду не различают запахов.

А драконы — уже на свою беду — различают. Такой вони, как здесь, в эпицентре битвы, мало кому прежде довелось обонять. От неё тошно сводило животы и неприятно кружило драконьи головы. Гатаматар летала поодаль, но очень живо представляла чувства и ощущения своих воспитанников — и искренне удивлялась, как они ещё держатся.

Держаться пришлось долго, ведь мертвецы в овражном котле представляли не шуточную силу, теперь из захлопнувшейся ловушки они пёрли медленно, но настойчиво, по-мертвецкому методично. Стоило кому-то из одурманенных воздушными миазмами сородичей Драеладра дрогнуть, отступить, остановить испепеляющий огонь, как мертвецы долгой вереницей потянулись бы из котла. Догонять их потом, истреблять по одному, лихорадочно возвращаясь к оставленной бреши, через которую лезут всё новые и новые — задача намного сложнее исходной.

Легко догадаться, к чему привёл бы прорыв хоть одного мертвеца — учитывая, что под Пибиком силовой перевес был на их стороне. Нет, конечно, и Гатаматар летала поблизости, в случае прорыва, наверное, помогла бы — но она горда, что её воспитанникам помощь не понадобилась. Настоящий дракон за материнское крыло не спрячется, ведь так говорят на советах мудрые голоса Старейшин.