Александр Бреусенко-Кузнецов - Гарпии визжат

А потом, когда борта фургона уже не мешали, Дранг и Запр поднатужились, раскачали брикет и свалили на серокаменное мощение двора. Тот ляпнулся с характерным хрустом от крушения костей, порядком уже высохших на жаре.

Вместе с другими кувыркнулась из фургона и Оксоляна. Никакой ведь отдельной траектории, один путь на всех — бабах… И кто оказался ниже, пострадал сильнее. Правда, никто из них ничего не почувствовал, кувырок-то происходил во сне, неотличимом от сна вечного.

Дальше, как Оксоляна поняла из рассказов, к выгруженному во дворе Академии брикету впервые поднялся из главного академического склепа и некромант Квиц. Походил вокруг, потрогал усохшие части тела, кое-где неловко торчавшие наружу.

Хотя большинство из таких обломилось при жёсткой выгрузке — и этот мусор однорукий Дранг благоразумно смёл в одну из ближних разрытых могил. Покойтесь с миром, кисти, ступни, да нижние челюсти. Авось хозяева вас уже не хватятся.

Квиц, кстати, тоже не любопытства ради конечности гарпий щупал. Выяснил, между прочим, что тела в плохом состоянии. Значит, их придётся заново поднимать. Некоторые же, особо пострадавшие — те и заново не поднимешь.

— А точно ли надо их поднимать? Может, просто закопаем? — спросил тогда некромант Квиц. — Ну, или не просто так, а, к примеру, с почестями?

Но уж тут-то Запр, даром что стал кукольником, повёл себя по-рыцарски. Это он напомнил Квицу, что Ангелоликая бдит, что она всё видит, даром, что они с Лейлой давно уже уехали. А значит, не поддержит назначение на пост ректора некроманта, который даже не попытался спасти её бедных девочек.

— Ну, попытаться-то недолго, — согласился ленивый некромант. — только тела в этой куче разлеплять по одному всё равно придётся. Значит, это задача для тебя, кукольник. Бери ведро, тряпку — ну и оттирай, как можешь. На каждой из них когда-то было индивидуальное платье. Потом уже тканевые основы насквозь пропитались глиной и бальзамами. И если теперь удастся хоть чьи-то тела отодрать от налипших платьев — на этом этапе и я смогу подключиться с соответствующим случаю ритуалом.

Делать нечего: взял рыцарь-кукольник ведро и тряпку, подсел к одному из углов брикета и начал его постепенно размывать — чтобы достать из глинобальзамночеловеческого концентрата первое тело.

Долго старался, но вот сумел отлепить тело первой женщины-гарпии. Вроде, и всем была хороша, только где-то потеряла нижнюю челюсть. Наверное, когда издавала визг, слишком сильно разевала рот.

Как увидел такую некромант Квиц, сказал затравленно:

— Может, эту не поднимать? А то поднимешь — начнут скулить: «Где моя нижняя челюсть?».

— Так без челюсти-то — небось, громко уже не покричит, — принялся уговаривать кукольник.

Зря, что ли, мокрой тряпкой орудовал?

Сперва дело продвигалось медленно. За день рыцарь-кукольник оттирал водой от глинисто-бальзамной основы не больше одного тела, которое некромант Квиц тут же поднимал — а чего ждать? К тому же, если не сразу поднять, того и гляди — перепутаешь «призрачные шкатулки» с душами от разных гарпий.

— Не «призрачные шкатулки», а киоромерхенные суэниты, — нудил Квиц, — и не души, а тени! — но суть-то от названий не сильно меняется.

Вот эти-то шкатулки, спрятанные в карманах бывших одежд учениц Ангелоликой, вопреки всему, сохранились идеально. Ну ещё бы: магические, как-никак, предметы, да ещё с мудрёным научным названием. Такие ни натёкшей жидкостью, ни механическим ударом — ничем не испортишь.

Размывать водой окаменелость — истинно археологическая задача. В ней археолог уподобляется земной стихии и приближается к ней по срокам работы. Земные воды, размывающие горные породы — вот с чем равняется тряпка рыцаря-кукольника.

Потом карлик Дранг сжалился над тяжело работающим Запром и дал ему пузырёк с растворителем для бальзамов — из тех, которые археологи применяли для размачивания тел древних мумий.

Последние археологи, которые тут работали, по его же словам, так хорошо размягчили тело одной древней мумии, что она встала на ноги и, прежде чем снова окоченеть, всех археологов и поела. Кстати, потому-то здесь, в особом известном Дрангу склепе, и сохранился целый бидон археологического растворителя — его просто некому было забрать.

— Целый бидон? — переспросил Запр.

— Да там оставалось на донышке! — стал выкручиваться карлик. — К тому же парни, с которыми я его нашёл, пытались его пить.

— И что?

— Растворились! Но каждый по глотку сделал.

— А ты?

— Перелил остатки в бутылочку. Не пропадать же.

Так вот. Если такого растворителя, да добавить в воду, она начнёт худо-бедно растворять не только глину, но и выблеванные мертвецкие бальзамы. То есть, зацементированное расцементируется, а глиночеловеческий параллелепипед наконец-то расползётся, потеряет строгую форму. Тогда-то дело пойдёт веселее.

И дело пошло веселее, и скоро первый десяток возрождённых Квицем мертвечих уже сидел во дворе, придурковато хлопая глазами.

— Ума я им пока не возвращаю, — говорил Квиц, — вот пришлют за ними от Ангелоликой — тогда. Сейчас же пусть побудут в усечённом посмертии. И им в ожидании не скучно, и нам спокойнее…

Оксоляны в том первом десятке возрождённых ещё не было. Её боевая гекса (полная септима минус Кси) находилась в глубине брикета, пока её раскопаешь — семь потов сойдёт. Внутренним слоям сильнее повезло в том плане, что конечности не так сильно пострадали при выгрузке. Зато они были сильнее прочих в брикет вцементированы — не только собственными бальзамами, но и всеми, натёкшими сверху. Такую концентрацию даже растворитель не брал. Пока извлечёшь такое тело — извинялся потом Запр — нет-нет, да и дёрнешь посильнее, чем надо. Глядишь — а в руках у тебя осталась одна голова. А то и принятая за неё ягодица.

А тут и от Ангелоликой прислали весть. Возрождённый народец ей, наконец, понадобился. Только не в Циге (да и сама Мад уехала вовсе не в Циг), а в нижнем мировом ярусе. Там она (ну надо же!) участвовала в честных некрократических выборах Владыки Смерти.

— Честные, — сказал Дранг, — это когда заранее не знаешь, кого выберут.

— А почему не знаешь? — простодушно спросила Оксоляна.

— Ну, потому что вовремя не договорились. Каждый хочет выбрать своего, вот тогда и решают, чтобы было честно.

— И кого же могут выбрать?

— Может, Владыку, а может, и Владычицу. Так-то. Раньше так не было, Владычицу выбирает впервые. Ангелоликая против Тпола. Тпол против Ангелоликой. Ну, кстати, её наверняка и выберут. Потому что Тполом многие недовольны. Многие важные-важные мертвецы. Чем недовольны? Ну, он их не спросил, сам залез на Мёртвый Престол, а надо было, оказывается, сначала спрашивать. С другой стороны, не он бы залез — так залез бы кто-то другой. Престол — он ведь всех приманивает. Но всё равно Тполом недовольны. Так что выберут Ангелоликую.