Виктор Побережных - «Попаданец в настоящем». Чрезвычайные обстоятельства

— Да ты садись, Адам. Как говорят русские — в ногах правды нет.

— Но они ещё добавляют, что нет её и выше, сэр, — Адам устроился в удобном кресле и добавил. — Я понимаю сэр, что информации у нас крайне недостаточно чтобы делать достаточно точный прогноз, но мне кажется, что наш «друг» прав. Сталин решил выйти из тени.

— Я тоже думаю, что он прав. Остаётся понять, зачем ему это нужно вообще и почему таким экстравагантным способом…

Адам Таггерт внимательно наблюдал за задумавшимся шефом, а сам размышлял о том, как ему повезло с начальником. То, что Уильям Морган был полковником специальных сил США оказалось только плюсом для подчинённых. Именно про таких офицеров у русских есть хорошее выражение — слуга Царю — отец солдатам.

— Так Адам, — Морган негромко хлопнул ладонью по столу приняв решение. — Собирай парней и готовься — ближайшую пару-тройку дней поспать вам не удастся. Но сначала доставь мне всю информацию, что у нас имеется по прошлой группе Мехлиса. Даже догадки и откровенные байки. Мне нужно всё!

— Здравствуйте, господин Стасов. Я первый помощник посла Соединённых Штатов в России Адам Таггерт. Вы не могли бы уделить несколько минут вашего времени?

Очень надеюсь, что мой взгляд, которым я окинул американца, был спокойным и уверенным. Не хотелось бы даже в такой мелочи выглядеть перед янки хоть в самой малой степени неготовым к таким встречам. Только я собрался согласиться на беседу с дипломатом, как тот отшагнул назад и выставив перед собой ладони быстро заговорил, причём на его лице и в голосе присутствовал неслабый испуг, который выражался и резко проявившимся акцентом.

— Нет, нет, господа! Я прошу всего-лишь о небольшой беседе! Не более того!

И только теперь я догадался посмотреть на мужиков: лицо Белова было абсолютно бесстрастным, а вот Щербань…

Много лет тому назад…или вперёд? В общем, во времена моей «первой» молодости, довелось поучаствовать в охоте на медведя, причём охота была не зимняя, когда зверя поднимают из берлоги. Охотились мужики на мишку, который летом попробовал человечины, сожрав одного туриста, а второго сильно покалечив. Молодой дурак, которым я был в то время, уговорил приятеля, профессионального охотника, у которого я был тогда в гостях, взять меня с собой. За медведем-людоедом тогда пошло пятнадцать или шестнадцать человек, разбившись на три группы. И так уж мне «повезло», что именно на нашу группу и вылетел зверь, которого кто-то успел к тому времени подранить. Никогда не забуду ту небольшую поляну начавшую зарастать молодым осинником и ельником, на которой и произошла эта встреча. Шёл я последним в группе и был, мягко говоря, расслабленным. А чего мне было напрягаться, думал я тогда. Со мной четверо матёрых мужиков, вооружённых карабинами, у меня вертикалка 12-го калибра заряженная пулей, безопасность полная. А что мужики напряжены и время от времени на меня рявкают, так это просто от нервов. А потом… портянка у меня сбилась и я остановился переобуться. Мужики встали метрах в десяти от меня, практически рядом. И тут, с жутким хрустом и треском ломающихся кустов с ближнего к нам края поляны, вылетает оскаленная громадина. Не помню, ревел ли медведь, в памяти остался только хруст и треск, да хлёсткие щелчки выстрелов охотников. А я стоял опустившись на правое колено, держался за голенище левого кирзача, которое я собирался немного подвернуть, и в каком-то ступоре смотрел на буро-чёрного гиганта, чья распахнутая пасть с жёлто-кровавыми клыками, приближалась ко мне. Медведь рухнул, не добежав до меня метров пяти-шести, в себя я пришёл только вечером, а на охоту я больше не ходил. Никогда. И вот сейчас, стоя в фойе шикарного офисного центра, я словно вновь увидел ту оскаленную пасть, только направлена она была не на меня, а на американца, чьё лицо становилось всё более бледным. Сместившись правее, тем самым скрывая дипломата от Дмитрия, я шагнул поближе к дипломату.

— Господин Таггерт. Я готов с вами пообщаться прямо сейчас. Давайте отойдём в сторону, например, туда.

Указав ему направо, где недалеко от входа стояло несколько удобных диванов поставленных буквой пэ вокруг небольшого низкого столика. Своеобразный уют этому месту придавали кадки с какой-то зеленью, служащими хоть небольшой, но защитой от чужих глаз. Придерживая всё ещё бледного американца за локоть правой руки, я направился к креслам, бросив взгляд на Щербаня и Белова. Если второй был абсолютно спокоен, то с Дмитрием было иначе. Нет, всеобъемлющей ярости, превращающей его лицо в воплощённый ужас, уже не было. Скорее сейчас лицо Щербаня ярко демонстрировало чувства раскаянья и стыда. Ну да и ладно! Главное, что янки не обделался и вообще не помер от испуга, а со всем остальным разберёмся.

Дождавшись, пока мужики устроятся на соседнем диванчике, я обратился к Таггерту, к этому времени сумевшему взять себя в руки и пришедшему в себя.

— И так, о чём вы хотели со мной побеседовать, господин Таггерт?

Американец бросил быстрый взгляд на сидящих поодаль Белова и Щербаня, едва заметно вздрогнул, но мгновенно взяв себя в руки улыбнулся.

— Да-а, господин Стасов…Мы и предположить не могли, что наша встреча окажется такой…волнующей. Господин Стасов. Я понимаю, что встречаться с вами так, на бегу, не самый лучший способ налаживания отношений, но сами понимаете, пока у вас нет официального представительства, а правительство Соединённых Штатов уже сейчас заинтересовано в установлении добрых отношений с…правительством Советского Союза.

Мгновение помолчав, американец достал из внутреннего кармана пиджака небольшой конверт.

— Я понимаю, что вы не уполномочены решать подобные вопросы, как и я впрочем, — положив конверт на столик передо мной, Таггерт продолжил. — Здесь предложения посла Соединённых Штатов в России Уильяма Моргана, адресованные господину Мехлису…

Подтащив кресло поближе к окну, я поставил пепельницу прямо на подоконник, выложил рядом сигареты с зажигалкой и, мгновение посомневавшись, немного «раскулачил» бар номера. Конечно, этот «армянский коньяк» и в подмётки не годится тому, к которому я привык за последние годы, но водка не то, что мне сейчас нужно, а виски…лучше уж самогоночки хряпнуть! Выпив первую рюмку и прикурив сигарету, сразу налил вторую и машинально покачивая рюмку в руке задумчиво уставился на ночную Москву. Нда. Ну и денёк сегодня вышел, сплошные сюрпризы! И ладно бы хорошие! А так…Хорошо хоть с Димой всё нормально. Прислушавшись к доносящемуся из его комнаты храпу поневоле улыбнулся. Как он янки-то сегодня напугал, а?! Стоит признать, что и я неслабо так бздёхнул, но американца даже жалко было. Правда потом, в номере Льва Захаровича, жалеть пришлось уже самого Щербаня. Хорошо хоть недолго, Мехлис быстро разобрался и отошёл. Правда взгляд у него был…хитрый такой, словно уже придумал, против кого такое преображение нашего коллеги использовать можно. Тем более выяснилось, что Щербань может подобное состояние у себя и искусственно вызывать, получая информацию от нехороших людей. И руководство было в курсе таких способностей полковника, только вот Льву Захаровичу ничего не сказали. Видимо посчитали, что такие способности Щербаня в нашей миссии не пригодятся, а оно вон как вышло. Ну кто мог предположить, что янкес окажется точной копией одной мрази из предателей, которую Болеславовичь почти полтора года ловил?! И так и не взял! А крови на том было…Когда полковник глухим голосом, не поднимая взгляда рассказывал историю свои поисков той нелюди, мне стало не по себе. Вспомнилось участие в работе спецкомиссии на Украине, поиски Болта и погибшие ребята…Но того, что рассказывал Щербань, я и близко не видел к моему счастью! Сергей Кривцов, звали ту сволочь, на которую так похож американец. Когда этот Кривцов, по прозвищу «Монпасье» из-за пристрастия к леденцам, брался за допрос пленённых партизан или подпольщиков — раскалывались самые стойкие. Он к ним вообще никаких физических мер воздействия не применял. Совсем никаких! Плотно фиксировал в массивном кресле, чтобы они ничего не могли с собой поделать, а потом…на их глазах начинал пытать детей пойманых на улице…в присутствии матерей, так же связанных… По словам Щербаня, известно о тридцати таких допросах, а о скольких так и не узнали?