Виктор Побережных - «Попаданец в настоящем». Чрезвычайные обстоятельства

Но если многое из этого мы ожидали, то реакцию прессы двух стран — России и США — нет. Как это ни странно, но самую спокойную и взвешенную политику вела именно американская пресса. Крики о палачах и тиранах присутствовали и там, но гораздо больше было серьёзных, взвешенных комментариев. Именно американцы, а не российские журналисты, первыми озвучили тот факт, что СССР всегда соблюдал международные договора и щедро оплачивал товары и услуги, предоставляемые ему «цивилизованным миром». Американцы вспомнили, что именно золото полученное от Сталина, в тридцатые годы двадцатого века помогло Америке выбраться из Великой депрессии. Причём множество граждан США было спасены от голодной смерти, получив предложения поработать в СССР строя заводы и обучая русских работать на станках. А вот Российская пресса… По отношению к нашим «журнашлюшкам» у меня были только матерные слова! Не ко всем, но большинство из того что я смотрел, читал или слушал было таким откровенным бредом, что порой мне казалось, что смотрю и читаю не Российские издания, а выкормышей Геббельса! Всё-таки здорово промыли мозги моим землякам за почти четверть века, прошедших с момента развала Союза. А вот от просто людей, не обременённых должностями в СМИ, приятных для нас известий было немало. Особенно понравилось Мехлису то, что среди явно симпатизирующих СССР вообще и товарищу Сталину лично, было много молодёжи. Он даже речь нам задвинул на эту тему, к счастью небольшую. А вот журналисты, повторюсь, в большинстве дерьмо лили рекой. Видимо перепугались бедолаги. Но смех-смехом, а такое «дерьмометание» нас напрягало всерьёз. Как-то не вязалось это с нашими прогнозами и внешней доброжелательностью правительства России, чей представитель разводил руками и что-то бормотал о четвёртой власти и свободе прессы. Нашёл же на что ссылаться! Или нас идиотами считает, ведь за время наблюдения за Россией мы убедились, что свобода внутренней прессы заканчивается там, где начинаются серьёзные интересы власти. И такая мощная истерика на центральных каналах ТВ, могла разразиться только с ведома Кремля. В ином случае, уже давно бы многие прикусили языки, особенно на госканале.

— Что, Уилл, всё гадаешь, почему встречаемся именно здесь?

Широко улыбающийся президент больше всего сейчас похожий на простого «коровьего мальчика», бросил на стол промокший «стэтсон» [6]и с явным удовольствием развалился в уютном старом кремле.

— Да не вскакивай ты. Сиди, — он махнул ладонью останавливая Моргана, собиравшегося вскочить при его появлении. — Всё равно не поверю в то, что ты стал вежливым. Сиди уж. Сейчас твой дядя подойдёт, тогда и поговорим.

Потянувшись, как большой кот, Маккейн, гулко чихнул и рассмеялся.

— Не спи, дипломат! Поухаживай за старшими, — пару секунд понаблюдав за ошарашенным Морганом, он весело рассмеялся.

— Ну ты как не из России приехал, Билли! Наливай! Видишь же, профилактика простуды нужна!

Приняв от всё ещё ошарашенного гостя бокал с виски, президент сделал большой глоток и удовлетворённо вздохнул.

— Хорошо. Ах, как хорошо, Билли! Да расслабься ты! Мир не перевернулся и ты не сошёл с ума. Просто…

— Просто наступило время войти в высшую лигу, мой мальчик.

Голос дяди, незаметно появившегося в комнате, заставил Моргана-младшего вздрогнуть. Тем временем Арчибальд Морган удобно устроился в кресле рядом с президентом и щедро плеснул виски в свободный бокал. Сделав небольшой глоток, погонял напиток во рту, проглотил, удовлетворённо хмыкнул и отставил бокал в сторону. Хитро посмотрев на племянника, Морган-старший широко ухмыльнулся.

— Билли! Да что с тобой такое? Или ты искренне поверил в нашу с Джоном вражду? Стыдитесь, полковник! Я хоть раз тебе об этом сообщал, мой мальчик? А Джон? А спросить меня ты тоже не мог?

— Арчи! Хватит наезжать на парня, тем более, что он прекрасно выполняет свою работу. — Маккейн протянул Уильяму бокал. — Выпей и расслабься, парень. А потом и о деле поговорим.

Как всегда, крепкий алкоголь помог, и Морган-младший успокоившись принялся с интересом наблюдать за спектаклем, который перед ним разыгрывали два старых лиса. А в том, что это именно спектакль, он уже не сомневался. Наконец, видимо решив, что он достаточно пришёл в себя, Арчибальд Морган прервал пустую болтовню и стал серьёзным.

— Билли…Мы действительно считаем, что ты прекрасно поработал. Даже лучше, чем мы могли предполагать. Одно установление постоянной связи с «дядюшкой Джо» чего стоит! — останавливая Уильяма, который пытался что-то возразить, он вскинул ладонь.

— Помолчи Билли…и послушай. Мы понимаем, что если бы Сталин сам не хотел установить с нами нормальные отношения, то и тебе в этом случае ничего бы не удалось. Но и правильность твоей позиции в контактах с красными не могла не повлиять на скорость процесса. И твой парень сработал просто прекрасно! Потом скажешь, как лучше его поощрить. И сам понимаешь, что сюда тебя выдернули не для того, чтобы всё это сообщить. Вернее не только для того. В твоём последнем отчёте промелькнула одна интересная мысль, и нам бы хотелось услышать, что сподвигло тебя сделать именно такие выводы?

— Арчи имеет ввиду твоё замечание о том, что Сталину плевать на наш мир и всё, чего он хочет — перехватить часть людей, техники и технологий, — уже ничем не напоминающий пастуха Джон Маккейн внимательно посмотрел на ставшего серьёзным младшего Моргана.

— Так просто и не объяснишь…

— А ты непросто, Билли, — Арчибальд Морган практически насильно всунул в руку племянника новый бокал. — Не уподобляйся шлюхам из европарламента. Говори прямо, мой мальчик, и так, как тебе удобней. Мы поймём.

Помолчав и сделав пару глотков, бывший полковник, а теперь посол США в России собрался с мыслями.

— Тут действительно просто не объяснить. Это скорее из области чувств, интуиции…ощущений если вы, дядя, понимаете о чём я. — взглянув на серьёзно кивнувших собеседников он уже более уверенно продолжил.

— Обратите внимание на то, как аккуратно действовал Сталин в начале. На цыпочках, незаметно добывал необходимую информацию и вышел из тени только тогда, когда у него не осталось выбора. И даже потом, все контакты с властями России были тихими и максимально скрытыми. Если бы не наши, хм, друзья в спецслужбах и властном аппарате русских — мы бы и не узнали об этом. Потом, скажем прямо, наша крайне неудачная и бездарная попытка давления на русских…

— Арчи! Я тебя не узнаю! — Маккейн одёрнул Моргана-старшего, не дав тому вымолвить даже слова. — Я понимаю твои чувства и сколько нервов стоили тебе те события, но ты слишком эмоционально относишься к ним. В конце-концов, большая часть людей причастных к тем проблемам уже никогда не смогут испортить никакого серьёзного дела. А сейчас не сбивай парня с мысли и помолчи!