Михаил Уткин - Ездовой Гном

«Простое ездовое седло»

Я, подражая нетерпеливо переминающемуся Гаврошу, подлез под нее и разогнул ноги. Кожаный наголовник плотно нахлобучился, сиденье, словно козырек фуражки отрезало кусок потолка пещеры. Две передних ножки повисли перед грудью по бокам, предлагая ухватиться за кожаные оплетки.

- Вот смотри, - сказал Гаврош,- От задних ножек еще два ремня тянутся. Когда идешь пустой, их пристегивать не обязательно, но с седоком не забудь застегнуть.

Я щелкнул пряжкой и подтянул. Широкий пояс захлестнул живот.

- Да, все верно, - подтвердил гном. - Они нужны, чтобы снять нагрузку с рук, если клиент откинется на спинку, от неожиданности отпустишь, он и завалится вместе с тобой. Очень обижаются почему-то, могут и за меч схватиться. Да, не помешают еще наручи, как у меня:

Он поднял руки, до локтя замотанные в какие-то тряпки.

- Это не настоящие наручи, но все-же смягчают.

- Что смягчают? - не понял я.

- Ну, смотри. Клиент садится в кресло, а чтобы ноги не болтались, ставит их на вот эту подставку.

Гаврош откинул складывающуюся доску поперек передних ножек.

- Ну и ерзают они заразы постоянно, сапогами своими цепляются за руки. Ладно если обувка кожаная то ничего, но вот если латные сапожищи, то довольно больно и хиты снимают. А если со шпорами взгромоздятся, то норовят по привычке пришпорить как лошадь. Тогда и вовсе можно копыта откинуть.

Гаврош посмотрел на меня и захохотал в голос:

- Эвон как тебя перекосило. Да не бойся, у неписей это типа рефлекс, особенно если подопьют. Специально убивать не пытаются. Зато за поездку по городу можно нормально серебра срубить, да и не торгуются пьяные обычно.

Инструктаж похоже закончился поскольку гном махнул рукой и рысцой побежал по штольне вверх, только камушки из под ног полетели.

О превратностях карьеры ездового гнома, я размышлял пытаясь поспеть за шустрым коллегой.

Выход из штольни оказался в отвесном склоне, прямо в городе. Домам здесь притулиться негде, а я шагнул на узкую и короткую тропу, ведущую сразу на улицу.

Гаврош показал на дыру в стене и с гордостью сказал:

- Таких мест в городе немало. Не входов в пещеры, а имею ввиду откосов. Не просто было вывеси штольню именно сюда. Кучу бумаги испортили, рассчитывая. Все было бестолку, пока Асашка не подмаслил кого-то из старых гномов. Как именно не говорит правда, ну да это его дело. Главное теперь почти к таверне выходим, а то через главные шахты сюда минут сорок топать.

Что городская таверна рядом, ясно по далеко разносящимся воплям забулдыг, ошибочно полагающим что поют. Взрывы визгливого хохота и пиликанье скрипки, играющей разухабистое.

Таверна обнесена низким каменным забором. Впрочем, одно название что забор, поскольку в нем здоровенные бреши. Скорее просто показывает границы заведения.

Я усмехнулся увидев вывеску с толстопузым мужиком, держащим в одной руке кружку с громоздящейся пеной, а в другой что-то вроде гигантской куриной ножки. Но мужик был не оригинален, улыбнуло название заведения: «Свидетели Бахуса»

Во дворе ни телег, ни лошадей, а под навесом, где по идее должна быть коновязь, стоят разнокалиберные «ездовые седла».

- Это таверна чисто для горожан, - сказал Гаврош, сноровисто скидывая свое седло-табуретку. - Расположена аккурат в центре Лозадель. Сюда особо не заберешься конным, тем более на телеге. Зато у ездовых гномов тут конкуренции нет.

Здоровенный пес вылез из лежащей на боку бочки, гремя цепью. Требовательно гавкнул.

- И тебе гав-гав, Диоген, - Гаврош пошарил по карманам и бросил кусочек псу. Тот лязгнул зубами как медвежий капкан и пару раз благодарно пошевелил хвостом.

- Заработаешь, купи ему мяса. Бедолагу почти не кормят, но на ночь глядя отпускают побегать. Если понравишься ему, то побежит именно за тобой, охраняя по городу.

- А нравятся видно те, кто больше пожрать даст?

Гаврош хохотнул:

- Ага, это пес аукцион. И мудрец, каких мало. Собаки в городе мало живут, обычно их быстро прибивают. А этот как-то 32 уровня набрал, старый и мудрый. Поумнее многих неписей будет...

Последняя фраза видно относилась к вывалившемуся из дверей посетителю.

Лампа у входа ярко освещает его перекошенное паникой лицо, непослушные руки яростно дергают пояс. Наконец от него хлынула струя как из брандспойта. Резко запахло мочой, а физиономия стала благостной, словно он вдруг захотел пожелать счастья всему миру.

- Мимо этого пациент, топать не стоит. Мы обычно входим сзади, - сказал Гаврош, увлекая вдоль стены в темноту.

За таверной вывесок нет, только одинокий факел освещающий низкую дверь. Но двум мужикам, что молодецки хекают поодаль, меся друг другу кулачищами морды, по ходу особого света и не надо.

Мы прошмыгнули мимо, и дверь перекрыла ночные страсти заднего двора.

В нос ударила волна запахов: жареного мяса, картошки смешанного с крепким пивным духом. И сразу же накрыла мощная, как шум прибоя, волна голосов празднующих окончание рабочего дня людей. Все потные, кривые и разгоряченные. Все говорят одновременно, ничуть не слушая друг друга. Море света, от множества выскобленных рогов по стенкам, внутри которых горят лампы.

Вдоль и поперек множество столов, между ними снуют пышные разносчицы с подносами уставленными разнообразной снедью. Глубокие декольте поблескивают от капелек пота.

Их награждают звонкими шлепками по широким задницам. Они взвизгивают и ловко отбрасывают жадно тянущиеся пальцы постояльцев, не забывая сгребать деньги.

Я прижался к стене, человеческие женщины ростом чуть ли не вдвое выше - одна пробежала мимо, чуть не снеся меня колышущимся бедром. Гаврош едва успел отдернуть меня в сторону. Он склонился поближе и прокричал в ухо:

- Давай сюда! - и придал направление, указав на низкий стол у стены.

За столом расселись гномы, тоже поднимающие кружки и проливающие пенное пиво на грудь.

Асашка сидит во главе стола. Он помахал обглоданной костью и выкрикнул:

- А-а, новичок! Садись сюда, Горн!

Подальше, еще один низкий стол и за ним тоже сидят гномы. В отличии от разгоряченных «ездовых», у них очень смурные лица и почти пустой стол. С удивлением я увидел среди них встречавшего меня гнома. Он тоже меня узнал и хмуро кивнул.

- Давай, давай к нам. Не смотри на это старичье. Они тормоза вообще, вряд ли им что-то толковое сегодня обломится!

Я ошарашено присел на свободное место. Однообразно играющая скрипка вдруг, грянула стремительной мелодией. Тощий человечек наяривает смычком, стоя на столе. Широкая босая ступня притоптывает, задавая ритм.

- Чего уставился? Хоббитов не видел еще? - рявкнул Асашка. Физиономия у него красная, поблескивает от пота. Кружка в руке пританцовывает, хлопья пены падают на стол.