Ульяна Динова - Я беду от тебя отведу

Интересно, о чём он думает в эту самую минуту? А вдруг он, как и я сейчас, испытывает переживания, подобные моим, и пытается выбраться из своего такого же «водоворота чувств»? Да нет, конечно… Всё это только мои безумные мечты и фантазии, — слишком уж хорошо он умеет владеть собой, чтобы позволить каким-то глупым эмоциям взять верх над холодным разумом, тем более из-за такого пустяка, как встреча со мной. Но не дай ему бог узнать о моих странных романтических мыслях… Главное, не показывать вида, как сильно я взволнованна.

Мы стояли вдвоём на пороге моей квартиры, в полном безмолвии глядя друг на друга, до тех пор, пока Афина, молодая собака, бесцеремонно не оттеснила меня в сторону; подойдя к моему гостю, она поставила передние лапы ему на грудь и стала тянуться к его лицу, дружелюбно помахивая хвостом.

— Надо же… Она узнала тебя, — нарушила я наконец молчание, отступая в сторону, чтобы впустить его в квартиру, и не зная куда деть тряпку, которая всё ещё была у меня в руке.

— Ух, ты! Какая большущая стала, — в свою очередь изумился Бальдерик Рэй, ласково гладя собаку по голове. — Интересно, чем ты её кормишь.

— А ты разве не знал, что все дети имеют свойство расти? — спросила я.

— Да, но не настолько быстро.

Его вдруг почему-то осенила странная мысль:

— Неужели ты уже подумываешь о детях?

— В каком смысле? — я посмотрела на него и, глупо улыбнувшись, отрицательно покачала головой.

— Да так, ничего… — он смущённо усмехнулся и принял какой-то торжественно-официальный вид. — На самом деле я пришёл, чтобы пригласить тебя на вечер поэтических встреч, а потом на бал. Надеюсь, у тебя есть вечернее платье?

— А… если я прям в таком виде? — я бросила шутливый взгляд на свои рваные джинсы школьных времён и старую выцветшую футболку.

— Для меня ты в любом наряде прекрасна, но это всё-таки званый вечер, поэтому необходимо соблюдать некоторые правила этикета… — нарочно растерянным голосом пробормотал он, впрочем понимая, что я дурачусь.

— Я пошутила. Но мне уже некогда искать платье. Ладно, мистер сноб, так уж и быть, исключительно ради сохранения вашего душевного равновесия одолжу что-нибудь у Велесты, — мы с ней одного размера.

— Значит, договорились. Так я заеду за тобой завтра в восемь вечера? Честно говоря, голова уже идёт кругом… А мне ещё надо успеть сделать миллион дел… — он устало провёл рукой по своим волосам.

— Ты мог бы просто позвонить мне по телефону, зачем нужно было ехать на другой конец города?

— В таких случаях для меня важен физический контакт, но ты вряд ли это поймёшь… Так ты не ответила, ты согласна пойти со мной на вечер в качестве моей пары?

Я улыбнулась и молча кивнула, хотя не совсем поняла, что он имел в виду, предлагая мне стать «его парой». Может, изобразить его очередную пассию?

— Ну всё… тогда я пошёл… — улыбаясь, сообщил он сам себе, взявшись за ручку двери, но не двинулся с места.

В этот момент с прогулки вернулись Аня с Ванькой.

Бальдерик Рэй вышел из квартиры, пропустив мою подругу с сыном. Анна уставилась на него, раскрыв рот. «Ну конечно, — усмехнулась я про себя. — Как всегда, одна и та же реакция…» Я вспомнила свои ощущения, когда увидела его впервые.

— Привет, — сказал он, улыбнувшись потерявшей дар речи Ане и весело подмигнув мальчику.

— Кто это был? Неужели сам бог Адонис? — спросила Анна, с трудом водружая отвисшую челюсть на место, едва за Б.Р. закрылась дверь.

— А что, похож? — усмехнулась я.

— Какой красавчик!

— Тебе нравится?

— Ну, знаешь, если бы я была на твоём месте, то времени бы зря не теряла. Такими кадрами не бросаются.

— Может быть… — задумчиво произнесла я. — Может быть… Хотя это ещё не факт…

Я вернулась к уборке, прерванной внезапным появлением Б.Р., и рассеянно продолжила стирать пыль с плафонов люстры, когда из соседней комнаты раздался душераздирающий вопль. Неудачно спрыгнув с табуретки, я упала, но тут же вскочила и забежала в комнату Ани. Бледная как мел, она стояла, прижавшись к шкафу.

— Змея… там… — прошептала она, показывая трясущейся рукой под диван, из-под которого доносилось слабое шипение.

Афина громко лаяла, лёжа на животе, и пыталась дотянуться до кого-то лапами.

Я оттащила собаку за ошейник. Шипение повторилось.

Взяв фонарик, я посветила в темноту: в самом дальнем углу, свернувшись кольцом, лежало что-то довольно крупное.

— Ну иди, иди сюда, глупый ужик, — позвала я змею, и, ухватив рукой её скользкое тяжёлое туловище, не без труда вытащила из-под дивана; Аня снова испуганно вскрикнула.

Это оказался вовсе не «ужик», а огромный тигровый питон, который, изогнувшись, тут же обвился вокруг моей шеи. Впрочем, кажется, у него не было намерения меня душить, но всё равно по моему позвоночнику пробежал лёгкий холодок.

В этот момент раздался звонок в дверь. Аня всё ещё пребывала в ступоре, и я пошла открывать. Я сильно удивилась, вновь увидев за дверью Бальдерика Рэя.

— Я забыл… — начал он и застыл в ужасе, уставившись на змею, обвивавшую мою шею.

— Вот ты где! — обрадовано воскликнул загорелый усатый мужчина, спустившийся с верхнего пролёта лестницы и заглядывавший в мою открытую дверь.

— Ваш питомец? — спросил у него Б.Р.

— Наверное, незаметно выполз на балкон через окно, пока я находился в ванной, — объяснил тот, помогая мне снять с шеи питона. — Но он абсолютно ручной, не бойтесь. И, знаете ли, он не вешается на шею кому попало, а исключительно только тем, кто ему очень нравится. Так что извините за причинённое беспокойство… С меня коробка конфет и букет шикарных роз.

— Ты когда-нибудь меня в могилу сведёшь раньше времени, — выдохнув с облегчением, произнёс Бальдерик Рэй, когда любитель рептилий удалился вверх по лестнице. Укоризненно покачав головой, он повернулся, чтобы уйти.

— Ты кажется что-то забыл, — напомнила я ему.

— Правда? — улыбнулся он, оборачиваясь уже возле лифта. — Да… Точнее, нет… Я просто соскучился и хотел ещё разок тебя увидеть.

На следующий день в «Дубовой роще» состоялся вечер поэтических встреч, а затем — традиционный приём в Большом Зале.

После двухчасового прослушивания всех желающих представить на суд публики свои творения на сцену неожиданно пригласили Б. Р. Его выступлением и завершился вечер.

Бальдерик Рэй прочитал стихи. Это были грустные, красивые строки. Арфистка в длинном белом одеянии, с венком из лилий на голове, тихо перебирала струны, аккомпанируя ему. Под нежные трели арфы он стал зачитывать своё сочинение: