Ульяна Динова - Я беду от тебя отведу

Я дрожащей рукой достала свой мобильный. «Эсэмэски» со странными стихами… Тайный поклонник… Не может быть… Боже мой, какая же я идиотка! И как я сразу не догадалась…

— Ты всё ещё сомневаешься в искренности его чувств к тебе? — услышала я тихий голос Ладдока, как всегда неожиданно возникшего рядом.

— Нет-нет… Я просто не знала, что он сочиняет стихи… — пробормотала я в растерянности.

— Ты ещё много, чего не знаешь.

Я взглянула на Бальдерика Рэя, стоящего на сцене. Ему оглушительно хлопали. Я тоже хлопала — глазами, сидя на стуле и пытаясь прийти в себя. А он стоял, ни на кого не обращая внимания, и смотрел в глубину зала, прямо на меня…

— Что-нибудь хочешь сказать? — спросил Б.Р., когда, наконец, овации стихли, и он смог вернуться ко мне.

— Даже и не знаю… Красиво… Очень… — ответила я невпопад, не в силах справиться с охватившим меня волнением.

— Я написал в домике Клавдии, когда ты спала, — пояснил он; глаза его сияли, как изумруды.

— В смысле… для меня? — я чувствовала себя дурой, не зная, как воспринимать всё происходящее.

— Нет, для Шику, — засмеялся он. — Ты лучше скажи, что ты об этом думаешь.

— Ну… Я сохранила все твои «эсэмэски» со стихами, и даже про унылую русалку… Рифма там, конечно, малость хромает, но смысл довольно интересный… — сказала я что-то опять наверняка очень глупое.

— Это бардовский стиль. Рифма в подобном стихосложении совершенно не обязательна, — невозмутимо возразил он. — Но я не об этом. Ты ведь понимаешь, о чём я? — Б.Р. многозначительно посмотрел на меня.

Я молчала, боясь снова сморозить «что-нибудь не то». Бальдерик Рэй взял с подноса мимо проходящего официанта два бокала шампанского и протянул один мне. Я отпила пару глотков вина и немного успокоилась.

— А как же тогда… — неуверенно начала я. — Помнишь, у тебя в квартире? Мне показалось, что я тебе безразлична…

— Если честно, то на самом деле в тот момент мне едва удалось сдержаться, чтобы не наброситься на тебя, но я не сделал этого ради тебя, и ещё преследуя кое-какие свои определённые цели.

— Какие цели?

Он улыбнулся и хитро посмотрел куда-то вверх.

— Как сказал один замечательный русский поэт: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей…» Уверен, ты была вне себя от ярости.

— Ах вот как! — возмутилась я, забывая про своё недавнее смятение. — Между прочим, я испытала тогда сильный эмоциональный стресс, а ты, оказывается, находишь это забавным?

— Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее… — хладнокровно заметил он.

— Ты вообще когда-нибудь перестанешь играть со мной?

— А ты? — последовал ответ-вопрос.

— Я не играю!

— Тебе это только кажется, или ты действительно так считаешь, но я слишком хорошо разбираюсь в женской психологии, чтобы не замечать очевидного.

В этот момент к нам подошла красивая китаянка Омелла Чи, подруга Бальдерика Рэя, — ослепительно улыбаясь, она протянула нам два амулета на тонких цепочках.

— У нас сегодня образовались новые пары, — сказала она. — Поэтому примите эти знаки инь и янь, как символ любви и согласия. Так вы дополните друг друга ещё сильнее.

— Спасибо, милая, — поблагодарил её Бальдерик Рэй. — Ты, как всегда, затмеваешь всех своей неземной красотой.

Прежде чем я успела открыть рот, чтобы продолжить тему, прерванную появлением Омеллы, на лице Б.Р. вновь появилось загадочно-хитрое выражение. Наверняка опять задумал какую-нибудь гадость, подумала я — и не ошиблась.

— Здесь мои родители, — вполголоса сообщил он, наблюдая за моей реакцией. — И я хочу тебя им представить прямо сейчас.

— Зачем? — испугалась я. — Но…

— Как же забавно видеть тебя растерянной. У тебя бывает одновременно такой испуганный и беспомощный вид, — не удержался от смеха Б.Р.

— Да, я растерялась, — с досадой призналась я. — Разве можно без предупреждения так огорошивать?

— А что в этом такого ужасного? Я что, не могу познакомить свою девушку со своими родителями?

— Свою девушку! — воскликнула я, поражённая этими словами. Интересно, с каких это пор он считает меня «своей девушкой»?

— Ох, извините, пожалуйста! Вырвалось нечаянно… Моего лучшего друга! — с улыбкой поправился он. Похоже, ему было очень весело. Но только не мне.