Сергей Извольский - Проект Данте. Седьмой круг

Резко разбежавшись в несколько шагов, я прыгнул ногами вперед на одного из теснивших Сержа, а тот сразу воспользовался моментом, попытавшись свалить второго. Доставшийся мне противник, несмотря на сильный удар в спину, бодро вскочил, разворачиваясь и бросаясь на меня. Хрена се завернули — подумал я, пытаясь уйти от града ударов — тот был больше меня раза в полтора, и выше не голову. И это малолетки, как Бас говорил?

Тут раздался крик, почти вой — коротко глянув, я заметил, что Бас тоже лежит и орет — его борцовским приемом заломали. И тут же я поплатился за мгновенную заминку — пропустил пару хлестких ударов и пришлось пятиться в сторону, еще и от типично борцовского захвата уходя. Отпрыгнув пару раз, заполошно осмотрелся — как-то мы сюда неудачно зашли.

Вдруг раздался резкий вскрик, и мой противник повернулся резко. Мельком глянул и я, увидев, что Бас с такими огромными, что даже отсюда видно глазами, стоит уже на ногах, держа руку с ножом на отлете. А тот, кто его удерживал до этого, хрипит на земле, за бок держась. Тут раздался и мат со стороны Сержа — он, наконец, с помощью Лысого завалил своего противника и сейчас они вдвоем усиленно пинали того ногами.

Не торопя события, я попятился назад от своего оппонента — просто подождать, на рожон не вылезая, пока Серж с Лысым того запинают и помогут. Но бугай ждать не стал — осмотревшись, он вдруг бросился бежать вниз, в сторону ручья.

Подвели его штаны — застегнуться он явно не успел, и когда побежал, запутался в спустившихся портках, покатившись кубарем в сторону ручья. Бросившись вдогонку, я в несколько прыжков оказался у упавшего и пинать его ногами, матерясь сквозь зубы. Вскоре подоспел Лысый, и с ходу засветил ногой в лицо лежащему, пробив закрывающие руки. Еще несколько ударов, и парень перестал мычать и извиваться. Добавив несколько раз ногой сверху по голове противника, выпуская злость после охватившего меня испуга за исход скоротечной драки, я жестом остановил Лысого и потянул его за собой.

— Бас, млять, как бы он не сдох! — в тот момент, когда мы с Лысым подошли, поднял глаза Серега, склонившийся сейчас рядом с тем, кого Бас ножом пырнул. А тот только поскуливал сейчас, рукой за бок держась.

— Ахррр… — попытался что-то сказать Бас, но голос его не слушался. — Я сам чуть не сдох, — хрипло произнес он, справившись со своим голосом, — херня, только в ноги навтыкал.

— Какие ноги, ты ему бочину вскрыл! — показал на окровавленную ладонь на боку скулящего Серега.

Я осмотрелся — рядом на земле ничком лежала светленькая девчонка, джинсы ее были сняты, но не совсем — болтались на одной ноге, скомканные. На ступне второй ноги, голой, был розовый носок, который в глаза бросался. Молочной белизны обнаженные ноги ярко выделялись в темноте, особенно на фоне темной земли. Еще одна девчонка сидела в стороне, пытаясь прикрыть совсем маленькую грудь руками. Получалось плохо — девушку водило по сторонам, а в глазах ясно было видно состояние опьянения. Близкое к коматозному, в котором лежащая сейчас находилась.

— Ничего станок, да? — присев рядом с той, которая в отрубе, похлопал ей по ягодицам рукой, в которой ножа не было Бас, — я бы вдул.

— Где та девка, которая нас сюда привела? — вдруг развернулся я, опомнившись и заполошно по сторонам осматриваясь. Серега тоже сразу подскочил взволнованно и подбежал ко мне.

— Епть, валим отсюда! — обернулся он к Басу и Лысому, которые сейчас вдвоем на задницу коматозной пялились.

— А… — показав на окровавленного парня, неуверенно обернулся я к Серому.

— Милицию вызвать? — зло глянул он на меня, — Бас! Лысый! Погнали отсюда.

Бас еще раз потрепал по заднице лежащую в глубоком отрубе девчонку, и не особо торопясь пошел в нашу сторону. Он такой — ему все по приколу всегда было. Зато Лысый подорвался гораздо быстрее. Впрочем, причина стала сразу ясна — он торопился по карманам порезанного пошарить.

Из города уходили, будто разведчики в тылу врага, двигаясь по улице едва не перебежками и от каждой проезжающей машины шарахаясь. Выйдя к железной дороге, около двух часов быстро шагали вдоль путей, пока не вышли к тому месту, где трассу было видно. Здесь разделились — Серый с Лысым пошли к автомобильной дороге, а мы пошагали дальше по железке.

Рассказывать про то, что после увидел у Баса золотую печатку, снятую с порезанного им парня, не стал. И как уговаривал его потом ее выбросить, тоже не рассказал. И про то, как встретились с Сержем и Лысым в Азове и сидели месяц у родственников Баса, особо стараясь не выделяться, тоже не рассказал — слушателю это уже будет неинтересно, наверняка.

— Вышли, — после небольшой взмахнул рукой толстый повелительно.

— Андрей Семенович… — дернулся было охранитель к хозяину.

— Я что сказал? — в голосе дохнуло абсолютным холодом, и спросивший тут же кивнул, подошел к напарнику, подхватывая его под руку, и вывел из кабинета.

— Ты говоришь, их было трое, — посмотрел на меня толстый, играя желваками.

— Да, три парня. Моложе нас, но здоровые, как кабаны. Мы с ними вчетвером еле-еле… — ответил я негромко.

Сидя в кресле с так и не привязанными к подлокотникам руками, держал левую ладонь за спиной, спрятав в кулаке большой палец. В тоже время стараясь до него не дотрагиваться. А мысль о том, что туда под ноготь вновь булавка может воткнуться вызывала страх, от которого на лбу испарина появлялась.

— Описать можешь? — безжизненным голосом спросил собеседник.

— Парней точно нет, — покачал я головой. И не покривил душой — в памяти вообще ничего не осталось, только белый овал лица того, который мне по роже навтыкал.

— А девочек? — голос собеседника не дрогнул.

— Первую, которая на нас выбежала, а потом убежала, если увижу, точно узнаю. Еще одна темненькая была — на земле сидела пьяная в дугу. Может быть, узнаю — плохо ее помню. А у светленькой, которая лицом вниз лежала, я даже лицо не видел.

Толстого выдали глаза — в тот момент, когда я говорил про светленькую, там что-то мелькнуло.

— На полиграфе меня проверьте… — осекся я на полуслове, когда собеседник встал и подошел к окну, доставая телефон.

Не слушая, что тот говорит, коротко бросая слова в трубку, я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Но руку из-за спины так и не вытащил, да и вторую в кулак сжал. При закрытых глазах пальцы тянуло испугом возможной боли, если ладонь в кулак не сжата.

Почти сразу я не хоть и отключился, но впал в какое-то отстранено состояние — перед глазами мелькали картинки виртуальности, реальности… девушка моя, как там она без меня? Интересно, может позвонить дадут? Ага, дадут, как же. Сразу после билета на луну — мелькнула мысль. Надо что-то делать, соображать. Или скоро червей буду кормить, без вариантов, похоже. Или реальных, или виртуальных.