Илья Фальковский - Cканер

У дверей дежурило несколько машин такси. Том выкинул шофера из салона, и они понеслись вперед. Несколько пуль из окна дома напротив пробили крышу. На ближайшем повороте их настиг старый джип Грейт Волл. Джип выпустил шипы, и они протаранили зад такси. Но Том успел газануть, превысив скорость Грейт Волла, и соскочил с его наконечников. Джип попробовал второй раз протаранить багажник, но Том резко вывернул руль вправо и ушел на отворот улицы. Полли ударилась головой о его плечо. Джип пронесся вперед.

Они вылетели на хайвэй. Какое-то время Тому казалось, что они оторвались от погони. Но это продолжалось недолго. Сзади раздался странный скрежет. Что-то среднее между цоканьем копыт и шипеньем гусениц танка. Том посмотрел в зеркало заднего вида. Их нагоняла «лягушка». Новейшее изобретение – легкая металлорезиновая машина на лапках. Изобретена была для езды по пробкам. Впрочем, никаких пробок давно уже не было. «Лягушка» отталкивалась от асфальта, пролетала несколько десятков метров и отталкивалась снова. Первый раз она промахнулась и приземлилась на кузов грузовика. Но его массивная крыша от этого не пострадала. «Лягушка» прыгнула еще раз и приблизилась к машине Тома и Полли. Том представил, как она пробивает крышу и вдавливает их в асфальт. «Лягушка» подпрыгнула. Том резко нажал задний ход. «Лягушка» вонзилась своими лапами в идущий впереди серебристо-синий Чероки. Том слетел с хайвэя в проезд между домами, завернул в узкий переулок, еще раз завернул, еще.

– Бежим!

Они бросили машину, пробежали два переулка и выскочили на перекресток. Народ на остановке грузился в автобусы.

– В первый, – сказал Том.

Автобус довез их до дельты Меконга. Там Том купил билеты на «Ракету».

– Плывем в Пномпень. Поговорим по пути, – глядя в глаза Полли, сказал он.

III

Они сняли тридцатиюаневый номер с вентилятором вместо кондиционера, под самой крышей пятиэтажного дома. Кровать, тумбочка, тесная душевая кабинка. Обшарпанные стены, желтое пятно на простыне. В таких номерах легко затеряться. Их был целый квартал вокруг. Снизу из общей кухни тянулся острый запах вонючего тофу.

– Схожу на рынок, что-нибудь прикуплю, – сказал Том. – Вернусь через полчасика. Будь начеку.

Рынок оказался за углом. Том ходил меж рядов с живыми курицами и утками, рубленным мясом, свежими, мороженными, солеными и вяленными рыбами, крабами, раками, улитками, мидиями, креветками, зеленью, имбирем и чесноком. Ошметки и очистки летели прямо на пол. Туда же лилась и использованная вода. Временами в лицо шибал запах протухшей рыбы и сгнивших овощей. И тогда Том зажимал нос. Он купил по паре баклажанов и кабачков, две кукурузины, цзин помидоров. Вышел на воздух.

«Кто идет за мной? – думал Том. – Люди Агентства или убийцы мистера Моретти? Но на методы Агентства это не похоже. Зачем им меня убивать? Они бы должны меня сцапать живьем, чтобы выпотрошить всю подноготную. А если это убийцы Моретти, то зачем им расправляться со мной? Все равно, я же ничего не узнал. Ни до чего не докопался. Я им не помеха».

Том подошел к дому. Поднялся по лестнице. Посмотрел на часы. Прошло всего пятнадцать минут. За дверью раздавался голос Полли.

– Да, мы здесь, – сказала она. – Он скоро придет.

Том подождал с минуту. Потом открыл дверь. Полли включала в розетку фен. Телефон лежал на кровати.

– Кто ты? – спросил он. – Ты работаешь на Агентство?

Полли опустила глаза.

– Том, ты все не так понял. Я стараюсь тебе помочь.

– Помочь? И как же это?

В этот момент на них обрушился потолок. Они отпрянули в разные стороны. Лапа «лягушки» просунулась в комнату. Хруст. В дыру просунулась вторая лапа. Полетели куски штукатурки, и, кромсая остатки потолка, открылась дверь «лягушачьего» днища. Из нее вынырнули трое в армейском камуфляже и с автоматами в руках. Они не успели прицелиться, как Полли сдернула с себя серебряный пояс и раскрутила над головой. Пояс оказался раздвижным – из него вылетали все новые колена, а на конце оказался острый набалдашник. Первые двое еще не достигли пола, как Полли размозжила им головы. Третьего пристрелил Том. Падая, он лихорадочно стрелял, и одна из пуль пробила Тому левое плечо.

Они выбежали на улицу. С крыши здания на Полли слетела сетка, защелкнулась, и стальной трос потащил ее вверх. Том прицелился и выстрелил. Первый раз, второй. С третьей пули он перебила трос, и Полли приземлилась на асфальт. На крыше мелькнуло лицо. Том узнал Громилу Шмеля. Том стрелял вверх наугад, просто чтобы прикрыть Полли.

Она откинула канализационную решетку и сиганула в темноту. Оттуда доносилось журчание воды. Том спрыгнул за ней. Брызги залили ему глаза. Том вытер лицо рукой. Рядом с ним никого не было.

– Куда мы? – крикнул он.

– В резервацию, – донесся из темноты ее голос.

IV

Лет сорок назад Юго-Восточная Азия стала мировым центром по продаже К-1, в просторечии кетамина. Его употребляли в барах, ресторанах и клубах. Вперемешку с экстази он был незаменим на дискотеках. От экстази просто хотелось двигаться. При добавлении кетамина хотелось летать. Ты плыл в воздухе из одной хрустальной залы в другую. Залы сверкали тысячами цветов. Каждая следующая была ярче предыдущей. Тебя манил яркий свет в конце хрустального коридора. Ты мечтал к нему приблизиться. И нюхал еще. Полеты увлекли молодежь. Зависимость была простой. Чем больше ты нюхал, тем больше тебе открывалось новых зал. В клубах устраивались соревнования, кто больше вынюхает. Одна девчушка вынюхала на спор двухметровую дорожку. И упала замертво при выходе из клуба. Тогда азиатские правительства обратили внимание на К-1. Его запретили употреблять гражданам их государств. Но оставили как средство привлечения туристов. Так появились первые резервации для европейцев. В резервациях водилось, что угодно – К-1, яба, героин и обычная дурь. Потом, когда к власти пришло Агентство, оно смекнуло, что в резервациях есть смысл. Куда лучше, чтобы асоциальные элементы и потенциальные революционеры потихоньку подыхали там сами собой, чем вносили сумятицу в мировой порядок. Мешали благополучию здоровых и успешных граждан, одним своим потрепанным и болезненным видом отравляя их спокойное существование. Попадались им на пути в супермаркеты и торговые моллы, когда те, держа за руки розовощеких крепышей, покупают рождественскую индейку или выбирают новенький телевизор, посудомоечную или стиральную машину. Еще несколько лет назад компании соревновались в выпуске все более новых моделей товаров. Купил, скажем, ты планшет или телефон, а тут уже на подходе новый, с куда более удобным и приятным дизайном, интерфейсом и большим объемом памяти. Вот и бежишь покупать модель следующего поколения. Чтобы подстегнуть продажи, компании стали сокращать срок годности своих товаров. Отдельные из них ломались или выходили из строя уже через пару-тройку месяцев. Компании стали соревноваться и в этом. Срок годности сокращался до месяца, недель, а то и до двух-трех дней. Тогда Агентству пришлось взяться за регламентацию товаров. С тех пор для разных из них были установлены определенные сроки годности – для одних месяц, для других два, но в любом случае не превышающие одного года. Это устроило и компании и потребителей. Впрочем, вся эта регламентация не касалась товаров, предназначенных для сотрудников Агентства. Каждый их них мог заказать личный телефон или лэптоп, выпускаемые специальным подразделением Агентства. Заказывая, ты выбирал удобный для тебя срок годности – год, два, или больше. Правда, и здесь существовали отличия для сотрудников разного уровня. Срок годности товаров для сотрудника уровня Тома доходил до пяти лет. Люди Агентства были элитой общества. Самой элитарной из элит. А обычные обыватели продолжали простаивать в очередях за новинками в дни получек и праздников. Конечно, они были бы не рады столкнуться в дверях на выходе из молла с каким-нибудь оборванцем с гниющей кожей. Выходишь, счастливый, обняв коробку с электроникой, а тут такое унылое зрелище. Улыбка враз сползет с лица. А так все просто и удобно – наркоманов с глаз долой, на обочину цивилизации, подальше от основных магистралей. Агентство легко разрешало выезд в резервации потребителям наркотиков, но запрещало им въезд обратно.