Вадим Панов - Продавцы невозможного

– Твоя машина стоит у меня в подвале, – негромко проговорил Рус, когда они отъехали от гаража.

– Именно поэтому никто, кроме тебя, не удивится, увидев меня в желтом «Ифрите», – улыбнулась в ответ Патриция, направляя автомобиль на второй уровень Садового, там, согласно идущим на бортовой коммуникатор данным, было свободнее.

– До тех пор, пока не проверят коды.

– И даже после этого.

Лакри задумчиво посмотрел на девушку:

– Хочешь сказать, что эта машина идентифицируется точно как твоя?

– Один в один.

– И пройдет любую проверку?

– Ага.

– Докажи.

– Ты пристегнулся?

– Что?

В следующий миг «Ламборджини» прибавил так, что Руса вжало в кресло. Слева и справа раздались возмущенные сигналы клаксонов и, по всей видимости, брань. Владельцы мобилей матерились, провожая глазами желтую корму нахального спорткара.

– Сильно не разгонимся, – деловито сообщила Пэт, уверенно перебрасывая «Ифрит» из одного «просвета» в другой. – Устраивать аварию я не хочу, попробуем разозлить безов иначе…

– Зачем злить безов? – Рус не поспевал за мыслями девушки.

– Ты же хотел пройти проверку! – Еще один рывок, еще одна порция гудков. – Ага! То, что нужно!

Ярко-синий пикап, в «ящике» которого понуро сидели двое задержанных, как раз собрался занять освободившееся у тротуара место. Парковались безы неторопливо – кто посмеет помешать? – а потому успели затормозить, когда их «законное» место нагло занял резко остановившийся «Ифрит».

– Три, два, один… – пробормотала Пэт и опустила стекло. – Офицер? Душно сегодня, не правда ли?

В ответ получила многообещающий взгляд.

– Выйти из машины!

Правая ладонь на рукояти «дыродела», кобура, само собой, расстегнута. Напарник подошел с другой стороны и тоже не улыбается. Судя по всему, разозленные безы решили от души потоптаться на «подозреваемых».

– Выйти из машины!

– Я что-то нарушила? – с милой улыбкой осведомилась девушка, уверенно глядя на беза.

Вшитая в «балалайку» программа зафиксировала лицо «подозреваемой», провела сверку с базой данных, и… Пэт знала, что в левом углу напыленного на глаза беза наноэкрана уже появилось «окно» с информацией: «Патриция Грязнова. VIP-список».

– У вас нет чипа, – гораздо тише произнес офицер.

– Я не подключена.

– Могу я посмотреть ваши документы?

Вежливый тон давался ему с огромным трудом.

– Пожалуйста. – Пэт подала безу идентификационную карту. – Так что случилось?

Второй без уже просветил «Ламборджини» сканером, считал коды, кивнул.

– Все в порядке, госпожа Грязнова, – хмуро ответил офицер, возвращая карту. – Я просто хотел убедиться, что в столь дорогой машине действительно находится ее хозяйка. Мы ведь на Болоте, здесь неприятности поджидают на каждом шагу.

– Спасибо за заботу, офицер.

– И будьте осторожны на дороге, госпожа Грязнова. У вас агрессивная манера езды.

– Вы не первый, кто мне об этом говорит.

«Богатая сучка!»

Без взял под козырек:

– Счастливой дороги.

О том, что в личном ангаре Руса устроено «двойное дно», знали немногие: он сам, Кирилл, Таратута, Кимура, Пэт и Матильда. Еще строители, разумеется, но их подбирал Таратута, а значит, язык за зубами они держать умели. Казавшийся незыблемым главный стенд мог быстро, а главное – бесшумно, опуститься вниз, открывая доступ в обширный подвал, в котором можно было спрятать и куда большую, нежели «Ламборджини», машину. И не одну. На резонный вопрос Лакри: «Зачем?», Таратута ответил коротко: «У приличного человека должна быть кладовка» – и пообещал, что рано или поздно она принесет пользу.

И вот «рано или поздно» настало.

Когда «Ламборджини» въехал в ангар, Рус тщательно закрыл ворота и переставил машины: поднял настоящий «Ифрит» Патриции наверх, а в подвал переместил пригнанный «дубликат». Сам тоже остался внизу. Открыл банку холодного пива и мрачно поинтересовался:

– Для чего спектакль?

Торопиться с ответом Пэт не стала. Прошлась вдоль машины, рассеянно проведя ладонью по желтым изгибам, остановилась рядом с Лакри, взяла у него банку и сделала глоток.

– Как думаешь, сколько стоит наша новая красавица?

– Около трех миллионов. – Лакри вернул себе банку. – Плюс взятка, за которую сделали дубликаты кодов.

– Отец отдал за нее в десять раз больше, – усмехнулась Пэт. – За меньшую цену продавать не соглашались.

– Она желтая, но не из золота.

– Она редкая. Отец любит повторять, что занимается не антиквариатом, а редкостями.

Лакри сделал большой глоток пива, подумал и медленно произнес:

– Я люблю редкости.

Что может стоить в десять раз дороже и без того сумасшедшей цены?

– Но если узнаешь тайну, соскочить не сможешь. – Патриция уселась на крыло, чуть откинулась, казалось, соблазняет, однако тон только похож на игривый. Рус достаточно изучил девушку, чтобы понять – она предельно серьезна. – Придется идти до конца.

«Похоже, сейчас мне предстоит узнать, для чего Кирилл вкладывал деньги в мастерскую? Для чего я ему нужен…»

Или не предстоит. Патриция не настаивает, предлагает выбрать: остаться в стороне или заглянуть под капот. Прикоснуться к тайне, отблеск которой иногда появлялся в ее глазах, или оставить все как есть.

«Слабо? – Еще один глоток пива. – Я доволен жизнью. У меня есть любимая работа, любимая женщина…»

Матильда! Рус нахмурился. Тайна. Матильда близка Патриции, они ведут себя как сестры. Знает ли Матильда о тайне? О какой-то чертовой тайне? О хреновой, но, судя по всему, самой настоящей тайне?

Лакри скомкал банку и швырнул ее в угол.

– Я люблю редкости.

Патриция улыбнулась:

– Ты не будешь разочарован.

– Обещаешь?

Девушка нежно прикоснулась к желтой поверхности.

– Отец заплатил тридцать миллионов за то, чтобы ты, Рустам Лакри, имел возможность покопаться в двигателе нашей красавицы. Он сказал, что если кто и сможет в нем разобраться, то только ты.

– В таком случае давай залезем под капот.

Решение ведь принято.

– Давай.

Рус резко поднял крышку, бросил первый взгляд и… и замысловато выругался, увидев испускающий голубоватое сияние цилиндр.

– Машина украдена с полигона «Науком», – сообщила Пэт, с улыбкой глядя на Лакри. – Тридцать миллионов – цена ложного отчета о ее гибели во время испытаний.

Голубоватое сияние… Рус все понял сразу, однако оглушенный мозг отказывался принимать очевидное. Здесь? В моей мастерской? Я смотрю на машину, за которую любая корпорация, не задумываясь, заплатит миллиард? Невозможно.

– Что это?

– Экспериментальный двигатель, использующий новую энергию «МосТех», – спокойно объяснила Пэт. – Добро пожаловать в будущее, Рус.

Территория: Африка