Вадим Панов - Поводыри на распутье

– Надпись сделана на немецком языке, – пояснил Грязнов.

– Ровесник двадцатого века, – задумчиво протянул мужчина и прикоснулся к рукояти пистолета: – Можно?

– Разумеется.

Мужчина взял оружие в руку, некоторое время разглядывал его, привыкал к тяжести, затем вытянул руку вперед, прицелился в рыцаря на тикающих часах.

– Тяжеловат.

– Оружейная сталь, – пояснил Кирилл. – В те времена современные материалы еще не были известны.

– Механизм в порядке?

– В полном. Можно проверить.

– А зачем вот эта надпись? – Мужчина указал на прицельную планку: «1000».

– Для стрельбы на дальность до тысячи метров, – любезно объяснил Грязнов.

– Вы шутите? – Мужчина удивленно поднял брови.

– Разделяю ваше недоумение, – кивнул антиквар. – На таком расстоянии эффективность огня невысока, горизонтальное рассеивание до пяти метров.

– А убойная сила?

– Достаточная. – Кирилл перебрал несколько бусин черных четок. – Конечно, на меньших дистанциях «маузер» показывает лучшие результаты. Со ста метров хороший стрелок положит весь магазин в круг диаметром тридцать сантиметров.

– Я ошибаюсь или мы действительно говорим о пистолетах, которые начали выпускать в конце девятнадцатого века? – Теперь мужчина смотрел на старинное оружие совсем другими глазами.

– Производство К96 началось в одна тысяча восемьсот девяносто шестом году, – уточнил Грязнов.

– Его показатели могут поспорить с характеристиками многих современных моделей, – проворчал мужчина, возвращая пистолет на бархатное ложе.

– И это лишний раз показывает, как недалеко мы ушли, – пробормотал Кирилл.

Пробормотал скорее для себя, но мужчина услышал. И заинтересовался:

– Что вы имеете в виду? Людей? В целом?

– И это тоже, – согласился Грязнов.

– Ну да, мы – хищники. Всегда ими были и навсегда останемся, – произнес мужчина, с улыбкой поглаживая пальцем холодную сталь пистолета. – Из пещер перешли в деревни, затем в города, затем в мегаполисы, теперь в Анклавы. Надели хорошие костюмы, разъезжаем на мобилях, но внутри, в душе, остаемся хищниками. Этого не изменить.

Мужчина знал, о чем говорил. Сын средней руки инженера одной из корпораций, он сумел подняться очень высоко и руководил юридической службой московского филиала «Steel AG». Дом в лучшем районе Царского Села. Старик-отец может позволить себе коллекционировать старинное оружие. Хищник.

– С подобным утверждением не поспоришь, – вздохнул Кирилл. – Но я имел в виду не только человеческую природу.

– А что еще?

Грязнов кивнул на пистолет:

– Посмотрите на это оружие. Внимательно посмотрите. Внешний вид: рукоять, спусковой крючок, ствол… вспомните принцип его действия. И ответьте, насколько сильно «маузер» К96 отличается от пистолета, который лежит в кобуре вашего телохранителя?

– Как насчет современных сплавов? – немедленно нашелся мужчина. – Легких и прочных? Как насчет стрельбового комплекса, что зашит в «балалайке» моего человека? И разве в начале двадцатого века существовало понятие «краш-пуля»?

Кирилл сдержанно улыбнулся, перебрал четки, отвел взгляд:

– Наверное, вы правы. Отличия действительно колоссальны.

Но что-то в тоне антиквара заставило мужчину задуматься. Он нахмурился, хотел было что-то сказать, но не успел. Дверь распахнулась, и в зал влетела пожилая женщина.

– Кирилл! – Увидела клиента, замерла, неловко улыбнулась: – Извините, я не знала, что ты… что вы заняты.

Яркое цветастое платье, желтые туфли, а в довершение картины – чудовищная шляпка с бумажными розочками, съехавшая на один бок и оттого смотревшаяся особенно забавно.

Антиквар коротко вздохнул и прикрыл рот пальцами. Юрист понял намек и, демонстрируя прекрасное воспитание, поднялся на ноги:

– Не буду вас задерживать, Кирилл. И еще раз спасибо за то, что вы столь быстро выполнили заказ.

– Помнится, ваш отец интересовался дуэльными пистолями девятнадцатого века…

– К Рождеству, – рассмеялся мужчина и махнул рукой. – Поговорим об этом ближе к Рождеству.

– Договорились.

Грязнов проводил клиента до дверей, обменялся на прощание рукопожатиями, затем вернулся к креслам и вопросительно посмотрел на Мамашу Дашу.

– Не скажу, что беседа слишком меня увлекала, но прерывать ее я не собира…

– Он здесь! – выдохнула женщина. – Он совсем рядом! На Болоте.

– Был на Болоте, – уточнил Кирилл. – Сейчас где-то в другом месте.

– Ты чувствовал?

– Чуть-чуть.

– А он тебя?

– Вряд ли, – покачал головой Грязнов. – Я хорошо закрывался.

– Ты его почувствовал и спокойно продолжил разговор?

– А что я должен был делать? – осведомился в ответ Кирилл. – Сказать гостю: извините, давайте перейдем в подвал, потому что по окрестностям бродит человек, который хочет меня убить?

– Хватит шутить!

– Хватит паниковать!

На мгновение взгляд Грязнова стал настолько жестким, что женщина отшатнулась.

– Ох!

– Извини. – Кирилл отвернулся.

Даша опустилась в кресло, устало провела рукой по лбу, поняла, что шляпку перекосило, и придала ей верную ориентацию.

– Что ты еще хотела мне сказать? – нейтральным голосом поинтересовался Грязнов.

– Вы встретитесь.

– Знаю.

– Тебе будет трудно.

– Но он не представляет, насколько трудно будет ему.

– Я не вижу, чем закончится встреча, – после короткой паузы сообщила гадалка.

Кирилл медленно повернулся к женщине, посмотрел ей в глаза, и впервые – впервые за многие и многие годы! – она увидела в его взгляде высокомерие. Властное превосходство человека, стоящего на другой ступени.

– Тебе не дано этого видеть, – внятно и тяжело проронил Грязнов.

– Да, – тихо согласилась Даша, склоняя голову.

– Приведи себя в порядок, – тем же тоном продолжил Кирилл. – Моя встреча с Урзаком состоится. Чем она закончится, ты узнаешь одной из первых. Тебе страшно?

– Нет…

– Тебе страшно?

– Я боюсь за девочек, – прошептала Мамаша. – Почему ты не спрятал их?

– Они не пострадают.

– Но никто не знает, чем закончит…

– Они не пострадают. Я этого не допущу.

– Но если, если… – Гадалка сбилась. Не смогла произнести: если тебя убьют – и сбилась. Решила, что Грязнов поймет.

Он понял. Усмехнулся. Теперь не высокомерно, без превосходства – весело усмехнулся, по-настоящему весело.

– А если будет «если», то, где бы я ни спрятал девчонок, им не скрыться. Урзак их достанет. И ты это прекрасно знаешь.

– Неужели ты не боишься потерять Петру?

– Сейчас у меня нет Петры, – спокойно ответил Грязнов. – Невозможно потерять то, чего нет.

Даша открыла было рот, хотела сказать, но… поняла, что Кирилл прав. Отвернулась.

– Ты жесток.

– Я просто честен. С собой. С тобой. Со всеми нами.