Агата Озолс - Мишка и Трубочист

Видимо было что-то такое в его бешеном взгляде, отчего Виннер нервно сглотнул.

— Всего доброго, — попрощался Михаэль и сбежал по ступенькам, напрочь забыв про лифт.

Около подъезда стояла лавочка, рядом мусорная урна. Михаэль, притормозив, засунул в урну ненужный уже букет. Открыл приложение и вызвал такси в аэропорт. Если на сегодня нет рейсов в Таллинн, он все равно улетит. Куда угодно, хоть к черту на рога. В Москве ему больше нечего делать.

— Не помешаю? — помахав перед распахнувшейся дверью бутылкой виски, спросил Михаэль.

— Какие люди, — ответили ему. — Проходи, я один.

Уже спускаясь по трапу самолета, Михаэль составил план дальнейших действий.

Он просто выкинет эту женщину из головы и будет жить, как раньше. Но сегодня … сегодня ему было необходимо отвлечься, как-то забыться, расслабиться. Купив бутылку виски, он направился к старинному приятелю, тому самому однокурснику, который, в свое время, сосватал ему сестру — дизайнера.

Почему-то Михаэль ни минуты не сомневался, что в доме Андреаса ему будут рады. Виделись они нечасто, у обоих было море работы, но друг друга из вида не теряли, созванивались по праздникам и всегда готовы были, в трудную минуту, подставить дружеское плечо.

Михаэль сбросил ботинки в прихожей, надел предложенные ему тапки и прошел вслед за хозяином на кухню. Взгляд зацепился за плащ, висящий на плечиках, явно женский.

— Точно не помешал? — уточнил он у хозяина.

— Говорю же, я один.

— А это? — и Михаэль подбородком указал в сторону плаща.

— Это? — не понял Андреас, проследил взглядом, кивнул и пояснил: — Илзе на пару дней приехала. У нее дома очередной ремонт. Представляешь, никак не может угомониться, все переделывает и переделывает. Вчера лаком крыли деревянные полы. Теперь у нее в квартире несколько дней жить нельзя. Но она нам не помешает, спит наверху, в своей спальне. У нее завтра ранний подъем, заказчик вызвал на объект к шести утра.

— Вот людям не спится, — прокомментировал действия неведомого ему заказчика Михаэль.

— Можно подумать, ты сам не такой, — насмешливо ответил Андреас.

Михаэль только развел руками.

— Давай на кухне посидим, — предложил приятель. — И уютнее, и к еде ближе.

— Хорошо, — согласно кивнул Михаэль и поставил бутылку на стол.

— Ща, я закуски достану, — Андреас распахнул дверцу холодильника и стал выгружать на стол контейнеры с едой.

— Ограбил магазин? — удивленно поинтересовался Михаэль.

Все знали, что у Андреаса в холодильнике мышь, как говорится, повесилась. Питался он, в основном, в кафе и ресторанах, по утрам пил только кофе со сгущенным молоком и считал, что есть на ночь очень вредно. Так что в его доме незваного гостя ждали лишь стратегические запасы зерен кофе и банок со сгущенкой.

— Говорю же, Илзе приехала, — ответил Андреас и поставил большие стаканы под виски. — Теперь у меня в доме гастрономический рай. Или ад. Смотря с какой стороны посмотреть.

— Чем не доволен?

— Жру на ночь, — Андреас тяжело вздохнул. — Жру, жру и жру. Остановиться не могу. Уже наел два лишних килограмма. Пришлось увеличить нагрузки в зале.

И он опять тяжело вздохнул.

— Ладно, — продолжил Андреас, — давай выпьем, и ты мне расскажешь, что у тебя произошло.

Михаэль не стал ломаться и уверять, что у него все в полном порядке. Зачем? Они знали друг друга давно, вряд ли бы он пришел вот так, без приглашения и без звонка, но зато с бутылкой спиртного, если бы у него было все в порядке.

Когда-то сам Андреас был в похожей ситуации, и они так же сидели на кухне, только у Михаэля, пили и разговаривали. Теперь вот пришел и его черед жаловаться на жизнь.

Михаэль рассказывал, Андреас слушал, бутылка виски стремительно пустела.

— Дела, — глубокомысленно заметил приятель, когда рассказ был окончен. — Что делать думаешь?

— Жить, — не менее глубокомысленно ответил Михаэль, разливая остатки виски по стаканам. — Жить буду. Как-нибудь.

— Это-то понятно, — Андреас поднялся со стула и, чуть пошатываясь, вышел из кухни.

Вернулся он с такой же бутылкой.

— Может, притормозим? — спросил Михаэль.

— Тебе сейчас надо хорошенько напиться, — авторитетно заявил Андреас. — Завтра будет зверски болеть голова, и станет не до разбитого сердца.

— Точно?

— Я тебе говорю, — заверил Андреас, вновь наполняя стаканы. — Все беды из-за баб.

— Угу, — подтвердил Михаэль, — из-за баб.

— И радости тоже из-за баб, — высказался Андреас. — Поэтому вопрос: как нам, мужикам, жить?

— А черт его знает, — ответил Михаэль, после чего друзья, в который раз за вечер, чокнулись и выпили.

— Согласен.

Они немного посидели в тишине, а потом Андреас спросил:

— А может, тебе все же стоит с ней поговорить?

— А смысл?

— Какой смысл в разговорах? Поговорите, выясните все. Может, и рассосется.

— Что рассосется?

— Проблема, — Андреас пожал плечами. — Может, все не так, как выглядит на первый взгляд.

— Может, и не так, — растягивая слова, ответил Михаэль. — Но уже прошло пару месяцев, а она так и не объявилась. Сидит в Москве, работает. Живет, как оказалось, с бывшим мужем. Может, она вообще про меня забыла?

Андреас окинул приятеля пристальным взглядом, подумал и выдал:

— Не, не забыла.

— Почему это? — спросил Михаэль.

— Ну, ты такой…. такой…… - Андреас пощелкал пальцами, то ли вспоминая, то ли подыскивая слово.

— Незабываемый, — подсказал Михаэль и достал из кармана пачку сигарет.

— Точно, — согласился с ним Андреас, — не-за-бы-вае-мый. Так, в доме не курим. Пошли на террасу.

Они почти одновременно поднялись и, захватив по стакану, отправились на перекур.

На втором этаже дома, на лестнице, в полной темноте сидела молодая женщина и внимательно слушала все, о чем говорили на кухне.

На следующее утро после встречи с Андреасом Михаэля мучило зверское похмелье. Такое, какого у него не было, пожалуй, уже несколько лет. Уничтожая холодную воду с кубиками льда, Михаэль осознал: похмелье это единственный результат общения с приятелем. Врут те, кто утверждает, что в сложной ситуации нужно выговориться и станет легче. У Михаэля это явно не сработало. А жаль.

Его сотрудники с ужасом и тщательно скрываемым интересом следили за своим обычно спокойным и доброжелательным начальником.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Едва избавившись от головной боли, Михаэль принялся, что называется, наводить шорох в коллективе. Досталось всем, начиная от уборщицы и заканчивая его первым замом. К чести Михаэля нужно сказать, что подчиненных он распекал за дело и по существу. Это понимали все, поэтому не возмущались в курилках и кабинетах, а честно каялись, клялись исправиться и гадали: какая муха укусила их начальника. И судя по происходящему, муха эта была огромной.