Агата Озолс - Мишка и Трубочист

На следующий день Мишель позволила себе позволяться в постели подольше. Потом встала, умылась и сварила крепкий кофе в турке. С удовольствием попробовала местного сыра. Оделась потеплее и пошла гулять.

Прошлась по Каламая, зашла в благотворительный магазин подержанных товаров и купила пару винтажных открыток.

Петляя по улицам Старого города, опять вышла к Ратуше. Ей показалось, что по сравнению со вчерашним вечером народа на площади стало еще больше. Мишель подумала, что надо бы позвонить в «Компрессор» и забронировать столик на вечер, если она хочет вкусно поужинать блинами. Нашла в интернете номер телефона блинной и набрала номер. Пока разговаривала с администратором, договариваясь о времени брони, на площади явно что-то произошло, началось какое-то волнение.

Мишель убрала телефон в карман пальто и вытянула шею, чтобы рассмотреть происходящее.

— Трубочист! — раздолись крики.

— Смотрите, трубочист!

«Ну, если он будет молод, хорош собой и богат, придется за него подержаться», — вспомнив разговор с подругой, весело подумала Мишель.

И громко рассмеялась от этой мысли. Где это бывают такие трубочисты? Дайте мне адрес, я туда уже еду!

А потом люди перед ней как-то разошлись, освобождая пространство, и Мишель увидела его. Этого самого трубочиста. Он стоял, окруженный детьми, яростно натиравшими золотые пуговицы его форменной куртки.

Глядя на трубочиста, Мишель от удивления открыла рот. И тут было от чего удивиться. Во-первых, трубочист был молод, а ей-то казалось, что этим ремеслом занимаются почтенные отцы семейств далеко запенсионного возраста, низенькие и плотные, с пухлыми щечками и добродушными улыбками, очень похожие на гнома в старом советском мультике про Нильса.

Нет, он не был желторотым юнцом, скорее мужчиной где-то между тридцатью пятью и сорока годами. Во-вторых, он бы высок и привлекателен. Черная куртка весьма ладно сидела на его спортивной фигуре. Мишель отметила золотистые волосы, правильные черты лица и белозубую улыбку. А глаза? Какого цвета у него были глаза?

Чтобы разглядеть цвет его глаз, она сделала пару шагов поближе. В этот миг трубочист оторвался от разговора с детьми и посмотрен на Мишель.

— Вы тоже хотите меня, — он замялся, словно подбирая слова, — потрогать?

Голос у трубочиста был низкий, с характерным мягким акцентом. От этого акцента, а еще больше от того, как двусмысленно прозвучал его вопрос, Мишель смутилась и покраснела, как девочка.

— Не стесняйтесь, — широко улыбнулся трубочист. — Разве вы не знаете, что нужно подержаться за мою пуговицу и загадать желание?

И почему ей показалось, что он как-то странно выделил интонацией слово «пуговица», словно наделяя его своим, особым смыслом?

Трубочист смотрел на Мишель, ожидая от нее ответа. И она, еще мгновение назад собирающаяся отступить назад, в толпу туристов, вдруг решилась:

— Знаю.

— Тогда я в вашем распоряжении.

Мишель шагнула к нему, протянула руку и дотронулась до пуговицы. Что загадать? Она закрыла глаза и….

«Пусть все измениться», — пронеслось у нее в голове.

— Загадали? — раздалось у Мишель над ухом.

— Да, — она подняла голову и посмотрела ему в глаза.

«Серые», — отметила машинально.

— Ваше желание обязательно сбудется, — сказал трубочист.

— Спасибо, — от души поблагодарила Мишель. — С наступающим вас.

И сделала шаг назад.

— Может быть, у вас есть еще одно желание? — спросил мужчина. — Не стесняйтесь.

Мишель задумалась. И поняла, что не хочет искушать судьбу. Нет уж, хватит с нее и одного желания.

— Нет, — ответила она трубочисту, — мне достаточно.

— Тогда хорошего вам дня, — пожелал трубочист и переключился на детей, до сих пор стоящих вокруг него.

Мишель отступила еще немного назад, поправила капюшон пальто и решила, что самое время выпить горячего чая. Она повертела головой в поисках какого-нибудь кафе, заметила подходящее на другой стороне площади и пошла в ту сторону. Уже взявшись за дверную ручку, почувствовала спиной чей-то упорный взгляд. Развернулась резко и встретилась глазами с трубочистом. Он по-прежнему стоял на другом конце площади, их раздело не меньше ста метров и толпа народа, но Мишель готова была поклясться, что он неотрывно смотрел на нее.

— Спасибо, — повторила она еще раз одними губами.

И он слегка наклонил голову, будто действительно понял, что она сказала.

Мишель накрыло странное ощущение. Ей не хотелось уходить, наоборот, появилось почти непреодолимое желание вернуться к трубочисту, взять его за руку и не отпускать. Она даже представила их вместе, сидящих друг напротив друга за столиком напротив в «Компрессоре».

Чтобы избавиться от этого наваждения, Мишель тряхнула головой и решительно вошла в кафе.

Как ни странно, но горячий чай с имбирем и лимоном немного охладил ее пылающие щеки.

Мишель пила его маленькими глотками, все вспоминая давешнего трубочиста. И ведь не было в мужчине ничего особенного, просто привлекательная особь. Или все-таки было? А если было, то что?

«Это все костюм трубочиста, — решила Мишель. — Сними его, и все очарование исчезнет».

Мысленно попыталась раздеть мужчину, представляя его в обычный одежде. Но, почему-то, у Мишель ничего не получилось. Мужчина перед ее глазами стоял в одних трусах и никак не хотел одеваться. Даже наоборот, он бы с удовольствием разделся до конца, если бы Мишель ему это позволила.

«Чушь какая», — хмыкнула Мишель в чашку.

А потом она долго бродила по городу, зашла в сад Датского короля и заглядывала под капюшоны знаменитых монахов, словно пытаясь разглядеть их лица. Дошла до Девичьей башни, полюбовалась видом города.

Вокруг все время были люди — романтическими парами или большими, шумными компаниями. Только Мишель была одна, но это одиночество ее абсолютно не тяготило, наоборот, она искренне радовалась возможности побыть наедине сама с собой, подышать морозным ветром с Финского залива, окунуться в сказочную атмосферу новогоднего праздника.

Ветер усилился, и Мишель, посмотрев на часы, решила, что пора идти в «Компрессор». Очень хотелось есть.

В блинной тоже было шумно — громко работал большой, почти на половину стены, телевизор, демонстрируя какой-то спортивный европейский канал, за столами сидели посетители, пили пиво и громко разговаривали. Мишель прошла к маленькому столику в углу, бросила там свое пальто и направилась к барной стойке, что бы сделать заказ.

Его пришлось ждать долго, народу действительно было много, а еду именно что готовили на заказ, никаких заготовок. Вот глинтвейн принесли сразу, и Мишель с удовольствием его выпила и заказала еще. Потом наслаждалась вкусным блином с семгой и смотрела в окно.