Агата Озолс - Мишка и Трубочист

Потом подошел к окну и открыл раму. Холодный воздух наполнил спальню.

Плед ужасно кололся, Мишель все вертелась и никак не могла устроиться. Но потом пригрелась и, сама не заметила, как уснула.

А проснулась, когда на часах было пять утра. Трубочиста рядом не было. Мишель осторожно встала с кровати, оделась и пошла в сторону гостиной. Там его тоже не было. Только догорающие дрова в камине да стакан с остатками виски подсказали Мишель, что трубочист здесь был. Обойдя весь лофт, убедилась, что ее новоявленного любовника дома нет. И слава богу! Потому что Мишель не представляла, что она ему скажет и как вообще будет на него смотреть. Она запретила себе думать, куда мог пойти мужчина в пять утра. Это ее совершенно не касается. Быстро натянула ботинки, застегнула пальто и, схватив сумку с шарфом, открыла входную дверь. Появилась мысль, что нужно будет как-то закрыть жилище, не оставлять же его на распашку. Но у трубочиста оказался нормальный английский замок, и Мишель оставалось только захлопнуть дверь.

На улице было темно и тихо. Мишель почти бежала в сторону Каламая, так хотелось поскорее попасть в квартиру. Принять душ, лечь в кровать и сделать вид, что ничего не было. Ни секса со странным мужчиной, имени которого она так и не спросила, ни колючего пледа, ни поспешных сборов в чужой квартире. Ни-че-го.

Стоя под упругими горячими струями душа, Мишель остервенело терла тело мочалкой, пытаясь смыть следы чужих, не-Павловых, прикосновений. Получалось плохо. Предательница — память услужливо подкидывала картинки прошлой ночи. И, странное дело, эти картинки пробуждали в ее душе какие-то непонятные, ненужные ей чувства. Нежность, благодарность и ….. желание повторить?

«Совсем с ума сошла», — решила Мишель и отправилась в кровать.

Сон не шел. Мишель полежала, повздыхала и решила, что пора заканчивать издеваться над собой. Собралась и пошла в супермаркет. В конце концов, сегодня Новый год и Мишель хотела встретить его за праздничным столом.

Несмотря на ранний час, в «Рими» была толпа народа. Мишель взяла тележку и покатила ее вдоль рядов, мучительно пытаясь вспомнить, что именно ей нужно купить. Конечно, нужны ингредиенты для салатов. Оливье, это обязательно. И селёдка под шубой. И крабовый салат. Хорошо бы, конечно, сварить холодец. Но где ей Таллине взять голяшку? Нет, наверняка где-то здесь их продают. Только как узнать, где именно?

«Бог с ним, с холодом», — решила Мишель. Все равно она его не ест. Как и салаты эти безумно-новогодние. Но традиция есть традиция, нужно соответствовать.

«Винегрет сделаю. И торт испеку.»

Когда Мишель упаковала все купленные продукты и посмотрела на гору пакетов, решила вызвать такси. Все равно одной эту кучу ей не утащить.

Таксист оказался хорошо воспитанным и чутким человеком и помог донести покупки до квартиры. А потом Мишель, как любая нормальная хозяйка тридцать первого декабря, стояла у плиты и варила, резала, взбивала, пекла. Когда салаты заняли место в холодильнике, а торт выставлен на подоконник — пропитываться, Мишель задумалась: а так ли ей хочется встречать Новый год одной?

«Не одиночество тебя пугает, — сказала Мишель сама себе. — Тебе просто хочется его увидеть снова. Но зачем?»

Время близилось к вечеру, пора на что-то решаться. Или остаться дома и вкусить все прелести одиночества, или идти к трубочисту. Мишель заглянула в холодильник, оценивая объём работ. Как донести все до его лофта? Самое время махнуть рукой на эту затею и устроится перед телевизором. Но Мишель уже одевалась, чтобы опять бежать в магазин.

Контейнеров она купила с запасом, что бы точно хватило и на салаты, и на нарезки, и на торт. Нагрузилась пакетами, сама себе напоминая верблюда, и пошла в Старый город.

Поднимаясь в горку мимо башни Пикк Ялг, Мишель поняла, что не помнит точно, куда ей идти. Нет, она не забыла про Александро-Невский собор и Ревельскую крепость. Но в каком из домов живет трубочист? Мишель шла по улице и поочередно подходила к домам, внимательно разглядывая входные двери, в безумной надежде узнать искомую. Напрасные надежды, ни одна из дверей не спешила ответить ей взаимностью.

Когда Мишель совсем отчаялась и решила, что Новый год она встретит прямо на мостовой, в окружении пакетов с едой, дом слева показался ей смутно знакомым. Кажется, именно отсюда она бежала нынешним утром.

Мишель сгрузила свои пакеты прямо на землю и подошла к двери. Осмотрела старую древесину, подергала за ручку. Закрыто. Внимательно изучила наличник. Напрасно, ни звонка, ни таблички.

«Прекрасно, — сказала сама себе. — Можно вернуться в квартиру или устроится прямо тут, под дверью. Вдруг мне повезет, и он вернется до наступления нового года?»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она еще решала, как поступить, когда ее мысли были прерваны:

— Решила вернуться?

Мишель смотрела на своего трубочиста и не узнавала. Вместо черной формы на мужчине были светлые джинсы, из-под распахнутой стильной дубленки виднелся белый свитер.

«Кашемир, — решила Мишель. — Итальянский или шотландский, он их путает».

Трудно было узнать в этом дорого одетом мужчине человека, чистящего дымоходы.

— Пришла уже с вещами? — спросил он насмешливо.

— А ты против? — включилась в игру Мишель.

— Я? Нет, я не против. Живи на здоровье.

— Спасибо.

- А что случилось? Тебя выселили из квартиры?

— Это имеет значение?

— Абсолютно никакого.

Он облокотился о старую дверь и продолжал разглядывать Мишель и ее пакеты, не торопясь пускать в свой дом.

Под его пристальным взглядом Мишель подумала, что немного погорячилась с приходом. Ведь у него могли быть свои планы на эту ночь. Друзья, родные, женщина, в конце концов. Они переспали, но Мишель совершенно ничего о нем не знала.

— Так пустишь? Или мне идти дальше? — спросила с вызовом.

— Дальше? Есть еще кто-то, кого ты готова осчастливить?

Стало обидно. Она наготовила кучу всего, несколько раз бегала в магазин, пришла сюда, к нему, а он, вместо того, чтобы обрадоваться, стоит и насмехается на ней.

— Я, пожалуй, пойду, — Мишель наклонилась и стала собирать пакеты с едой.

— И куда же пойдет холодная московская барышня?

— Встречать Новый год.

— Одна?

— Да, — Мишель собрала сумки. — Горячий эстонский парень не произвел на меня должного впечатления.

Он рассмеялся, шагнул к Мишель и разом отобрал все ее пакеты.

— Облажался, — ответил трубочист. — Дай ему еще один шанс.

— Думаешь, стоит? — с сомнением спросила Мишель.

— Он будет очень стараться, — заверил ее трубочист и без перехода попросил: — Достать в кармане ключи, пожалуйста.