Михаил Савеличев - Лабиринт для Минотавра [litres]

Нечего и думать завести эти останки, вернуть в них хоть каплю былой жизни. Топливный котел не подавал ни малейших признаков функционирования. Гидравлика – что пустыня за бортом. И даже пластины бортового журнала раскрошены в белую пыль. Остается только догадываться – для чего примару мог понадобиться этот обезвоженный труп. Да и не собирался Минотавр куда-либо улетать, по крайней мере, до тех пор, пока не разберется, что творится на поверхности Венеры. Ей предназначено стать новым пристанищем, а она этому столь успешно сопротивляется. Вернее не она, все-таки приписывать планетоиду желания и стремления столь же нелепо, как отрицать существование гипостазисов, утверждая ересь, будто все мыслительные категории существуют исключительно в ментальном мире. И если до сей поры Минотавр склонялся гипостазировать сопротивление планетоида в феноменах местной природы, тех же Красных кольцах и Огневиках, то после встречи со сталками и Оракулом все больше убеждался в наличии у стихии вполне изощренного ума. А кто еще на поверхности обладает им? Примары. И потому долг демиурга проекта вопиет к тому, чтобы Минотавр сам нанес визит этим таинственным примарам, которые раскатывают по поверхности, как по своему дому, и подбирают всяческий хлам, будто жуки-мусорщики.

Тем временем танк двигался по поверхности, мягко переваливаясь через невысокие округлые холмы. Единственное, что удалось Минотавру, так это наладить визуальный поток на уцелевшие в рубке экраны. Внешние сенсоры изрядно высохли, забились пылью и мусором, поэтому проецируемый вид извне тоже получался мутным, искаженным, но для однообразия внешнего мира вполне сносным. Во всяком случае, приближение к Тахмасибу, поселку примаров, Минотавр не пропустит и приготовится к всплытию из недр «Адажио Ди Минор» во всеоружии.

Однако даже сейчас можно было рассмотреть, что Голоконда вступила в фазу активности – далекие горы окутывались черными облаками, их пронзали огромные молнии, а бортовой самописец подтверждал слабые отзвуки венеротрясения, добегавшие даже сюда. Минотавру показалось, что он видит над изломанным горизонтом яркую точку, будто какая-то звезда фирмамента обрела ослепительную яркость и ее свет пронзил облачный покров Венеры, но затем точка исчезла, оставив Минотавра в неведении – была ли она настоящей или это всего лишь эпифеномен активности Голоконды.

Кстати, об оружии. Смешно предполагать, что на этой рухляди имелся арсенал – для чего? Обычный пассажирский «прыгунец» сугубо транспортного назначения. Но Минотавр, больше для того, чтобы как-то занять себя в путешествии, решил обыскать закоулки «Адажио Ди Минор» – авось попадется нечто смертоносное?

В трюме Минотавр наткнулся на погрузчика, как и все роботы класса «терминус» – громадного и нелепого. Распахнутое чрево машины предлагало занять место водителя, но, примерившись, Минотавр понял – даже для него он настолько велик, будто робот создавался по меркам гигантов. Однако, судя по свежей смазке, блестящей поверхности поршней и функционирующей гидравлике, робот регулярно использовался и находился в постоянной трудовой готовности. Не нужно огромного лба, чтобы догадаться – кто и для чего выгонял его из трюма, например, взять на буксир вот этот корабль. Правда, оставалось неясным – зачем робота заключили именно сюда, но, поразмыслив, Минотавр предположил, что «терминус» не приспособлен для длительных самоходных передвижений, а потому размещен в трюме, чтобы не изнашиваться раньше времени.

Отыскалась еще половина четверти вещей, попадавших под определение интересного и даже необычайного. Первая из них – в кают-компании, занимавшая там практически все пространство и так весьма скудное на кораблях данного типа. Своеобразное сооружение из металла, на трех ногах-тумбах с раздвижными панелями, из-за этого оно было похоже на раковину моллюска. За панелями открывался доступ к рядам черных и белых клавиш. Задумчиво потыкав в них, Минотавр прислушался к доносящимся из недр машины звукам, не лишенным завораживающей силы. Как ни удивительно, но данный предмет ему был некогда хорошо знаком. Более того, он умел с ним обращаться, однако четырехпалые лапы плохо подходили для извлечения звуков, норовя нажать несколько клавиш одновременно. Ничего не добившись от собственной памяти, Минотавр продолжил изыскания.

Вторая находка, еще более непонятная, обнаружилась в каюте, когда-то явно предназначенной под содержание отпрысков. А иначе для чего в ней мелкий бассейн и огромное количество игрушек? В углу каюты прилепился большой белесый кокон, плотно сотканный из тех самых волокон, что опутывали коридоры корабля.

Голоконда становилась ближе, обретая дотоле неразличимую соразмерность, становясь похожей на колоссальный биореакторный анклав, обычно такие использовали для выращивания хлореллы или икры. Неизвестные силы, собравшие столь титаническое сооружение, скинули анклав с орбиты Венеры, и оно, пробив толщу атмосферы, рухнуло здесь, взломав поверхность, будто скорлупу яйца. Минотавр думал, что атомный танк примара направляется прямиком в Тахмасиб, никуда не сворачивая, никуда не заезжая. Но просчитался. До поры машина катила по унылой и однообразной поверхности Венеры, и единственное, что несколько разнообразило утопающий в багровой мгле пейзаж, – останки фабрик, они возникали то слева, то справа по ходу танка. Будто неведомый колосс в ярости разметал кубики из набора, найденного Минотавром в отсеке для отпрысков. Почерневшие, обугленные, кое-где отрыгивающие черные клубы мутировавших наноботов, а в большинстве своем совершенно мертвые, заносимые черной пылью, по мере приближения к Голоконде ее становилось больше и больше. Видя, что планетоид сотворил с фабриками, Минотавр глухо рычал, стискивал кулаки и еле сдерживался, чтобы не сокрушить все, что могло попасть ему под рога. Он даже забывал, как и с ним жестоко поступила Венера, перестроив метаболизм так, что он дышал ее ядовитой атмосферой. Венера – злейший враг. И он сделает все, чтобы ее одолеть.

Но кроме фабрик имелось еще кое-что. На Венере от начала ее исследований автоматическими станциями, а затем и пилотируемыми кораблями скопился хлам. Когда атомный танк остановился, Минотавр обеспокоился, что примар каким-то образом обнаружил присутствие на корабле чужого и, не желая допускать его к тайнам Тахмасиба, изгонит незваного гостя из металлической раковины «Адажио Ди Минор». Но упакованная в белый скафандр фигура скользнула с покатого бока атомного танка, по пояс ушла в черную пыль, а затем медленно побрела, будто по океану, к чему-то похожему на огромный моток нити. Лишь вглядевшись в скверного качества изображение, Минотавр распознал в обгорелых останках еще один корабль, торчащий из пыли дюзами вверх, от удара о поверхность дюзы разошлись в стороны, будто ветви или лепестки гигантского цветка. На оплывшем борту различалась надпись «„Ариадна“. Порт приписки Амальтея». Где находится эта самая Амальтея, в каком секторе Кольца астероидов, Минотавр не знал, но, судя по всему, то еще местечко…