Кирилл Луковкин - Код «Уран» / Цитадель

— Это переход из детства в юность на второй круг. Ничего особенного там не происходит.

— И все же?

— Смотри-ка! — отвлекся Рик, указывая на Хорду.

Они пригляделись. Поначалу казалось, что ничего особенного не происходит, но вскоре Ось начала наполняться мягким, более ярким свечением. Поначалу синие отсветы, падавшие на нее, сменились пурпурным, который стал сменяться оттенками красного. Синева окончательно исчезла; ее место заняло бледно-малиновое свечение. А потом до них донесся глубинный звук — гул, раздающийся из недр мира. Этот гул звучал и звучал, на одной ноте, затем Майя указала Рику на Хорду, там, ближе к правому краю стремительно пробегали вертикальные белые полосы — тонкие и так быстро, что казалось, полосы искривляют в тех местах световой столб. Но вот такая же полоса промелькнула по левому краю. И чуть погодя — в центре.

— Что это?

Вопрос повис в воздухе. Оба не знали ответа. Они еще немного посидели так, разглядывая Хорду, пока Рик не почувствовал, что ему жарко. Он скинул верхнюю часть комбинезона, завязав рукава узлом на поясе. Майя последовала его примеру. Рядом молча стоял Фома и просто смотрел вперед. Рик удивился, как прол тихо и смиренно себя ведет, что они на время забыли о его существовании. Он перевел взгляд с Фомы на поперечную балку, ведущую к оси. Фома проследил его взгляд и вдруг направился к балке, спокойно ступил на нее и пошел к Хорде.

Спустя минуту, прол спокойно приблизился к Хорде, казалось, еще шаг — и он вспыхнет, не оставив после себя и горстки пепла. Но прол продолжал идти, и когда дошел до конца балки, на мгновение замер, протянул руку и дотронулся до Хорды. И он не сгорел, вообще ничего не случилось. А потом Фома поставил на Хорду ногу, приподнялся, поставил вторую, зацепился рукой, слегка распрямился — и начал взбираться вверх.

— Бог Машины, великое Пространство! — вскричал Рик, чуть не сорвавшись вниз. — Как я забыл про его способности! Фома!

Прол оглянулся и сделал знак, что все в порядке.

— Как у тебя выходит?

Глупый вопрос — Рик видел, как пролы перемещаются по стенам и потолку, словно пауки.

Прол указал вверх.

— Ты вернешься?

Утвердительный кивок. Фома продолжил восхождение, а Майя с Риком, затаив дыхание, следили за ним до тех пор, пока фигура в оранжевом комбинезоне не скрылась за нижним краем третьего эона. Потом они еще долго смотрели вверх, сами не зная, что ожидают там увидеть.

— А ведь он может не вернуться, — заметила Майя.

— Не будем думать об этом. Предлагаю немного поспать. Станем дежурить по очереди. Ты ложись первой, а я посижу рядом.

Майя кивнула, и они перебрались под стену, подальше от края площадки. Майя положила ему голову на колени и быстро уснула. Рик смотрел на Хорду и то, как свет от нее меняет все вокруг.

Иней и снег быстро таяли на глазах. С потолка капало… В мир пришла весна.

Рик проснулся с криком. Кошмар во сне был настолько явным, что ему некоторое время казалось: пространство вокруг заполнено водой, люди-полурыбы с глазами навыкате расплываются в страхе, Крез — чудовище с пупырчато-фиолетовой кожей и щупальцами вместо рук. Причем тело Креза раздулось до размеров сектора, его отвратительное брюхо заполнило главный зал собраний, а щупальца протянулись по всем коридорам, хватают и тащат людей в утробу чудовища. При этом Рик с Авророй под мышкой каким-то образом выбрался из сектора и поплыл вверх, все выше и выше, минуя другие секторы, пока не достиг поверхности. На самой верхушке еще оставался воздух, и Рик устремился туда, сам не зная почему — как мотылек, летящий на свет лампы. Увидел крючок и уцепился за него, слишком поздно поняв, что это ловушка. Теперь с крючка было не сорваться, он дергался в стороны, но от этого еще сильнее насаживался на холодную сталь. И когда его вынули на поверхность, он увидел рыбака — карлика-мутанта, умевшего копаться в чужих мыслях. Карлик улыбался, и именно эта улыбка заставила Рика проснуться от чувства чужого присутствия.

Он вскочил, сразу не разобрал, где находится, едва не сорвался с площадки в пропасть и только потом осмотрелся и оценил обстановку. Все было спокойно, правда, Майя заснула на посту. Он не стал будить ее, решил пока подежурить — все равно вряд ли удастся заснуть.

В животе как назло заурчало. Ну вот, неизвестно, что лучше, спать и смотреть кошмар или бороться с приступом голода? Рик прошелся вдоль стены, разглядывая стыки сегментов, где виднелась бахрома плесени. В конце концов нашел то, что искал; грибы, принес к месту, где спала Майя, и стал аккуратно разделывать кинжалом. Грибы он замечал практически везде, где побывал в Пространстве, главное — достаточное количество влажности и тепла. Не все, конечно, были съедобными, но некоторые, пусть водянистые и горьковатые на вкус, неплохо утоляли голод. Отправиться за дровами для костра, Рик не рискнул, не хотел оставлять Майю одну, в итоге, сжевал пару грибов сырыми, заранее зная, что будет болеть живот.

Прошло два или три часа. Майя зашевелилась, потягиваясь от удовольствия. Рик ждал. Цвет Хорды стал светло-малиновым с долей оранжевых вкраплений. Теперь яркие полосы разрядов проскакивали внутри Хорды постоянно. Она по-прежнему издавала низкий, но энергичный гул.

— Который час? — Майя резко села, осознав, что уснула на посту и все могло закончиться весьма плачевно для обоих.

— Думаю, что вечер. Не волнуйся, я не спал и подежурил за тебя. Вот. — Рик предложил ей грибов. — Я уже попробовал. Как видишь, еще живой.

Он слабо улыбнулся. Майя кивнула и принялась за еду.

— Мне приснился странный сон, — сказала она через минуту.

— Мне тоже. Но рассказывать о нем не хочется.

— Хм… — Она посмотрела на него. — Что-то и у меня такого желания нет.

Похоже, они думали об одинаковых вещах. Пространство как-то действовало на их разум и сознание. Рик не знал, хорошо это или плохо.

Они продолжали сидеть на краю пропасти, размышляя каждый о своем.

— Он не вернется, — вдруг сказала Майя.

— Почему так думаешь? — Рик прекрасно ее понял — речь шла о Фоме.

— Его либо убили, либо взяли в плен.

— Сомневаюсь. Эти ребята ловкие как не знаю кто. Я так до сих пор и не понял, что они собой представляют.

Майя немного подумала и предположила:

— Может, это искусственные люди, а не машины?

— Как это? — не понял Рик.

— Они не рождаются как мы. Их выращивают, словно цветы в горшке. Или собирают из разных частей. В общем, их делают. Поэтому они не совсем такие, как обычные люди. У них другие мысли, желания и потребности.

— Они умирают?

— Наверное, нет. Можно представить, что они ломаются, впадают в спячку, сходят с ума. Но умереть — значит перестать жить, а можно ли назвать жизнью их существование? Вот в чем вопрос.