Виктор Крейг - Псевдо [litres]

– Ты чего это? Эй-эй, давай-ка тебя положим. Вот так, – он оттаскивает меня на скамейку перед парадной. Его слова многократно повторяются, звучат так отдаленно, что я их почти не могу разобрать.

Искажается звук. Слова теряют целостность и смысл.

– Что… Что… То… Ч… Чт… От… С тоб…йо… Обт… Отб… той…?

– Ис… Рк! Кр! Ри… Ри… Кир… Кси… Кри!!! С-с-с-с… Ри!

– Ись! Оч… Ин… Ои… Ноч… Нось… Со… Нись!

К голосу старика прибавляется еще один. Речь становится совсем непонятной, ни слогов, ни букв знакомых больше нет… Словно говорят на другом языке.

Кто-то нажимает ту красную кнопку. Мир гаснет. И никакой светлой точки посреди экрана.

Только тьма.

Я открываю глаза и вижу Ничего. Абсолютное. Бесконечное. Ничего.

Со всех сторон я окружен непроглядной, плотной тьмой. Шеей не повернуть, рукой не махнуть и шагу не ступить – тело молчит. Никакого отклика. Кровь по венам не шумит, сердце не бьется, дыхания нет. Истинная тишина. Настоящий покой.

Ни звука.

Ни холода, ни тепла.

Ничего.

Кома? Смерть? Где же пресловутый свет? Где тоннель? Хоть что-нибудь…Это и есть «после жизни»?

Совершенно точно, Рай таким быть не может. А вот Ад…

Провести Вечность в полной темноте в отсутствии Всего, ощущать ход времени и зацикливаться на нем – это ли не Ад?

Лишенный физической оболочки.

Возможно, мозг просто потерял связь с внешним миром… Наверное, он до сих пор находится в черепной коробке, в циркулирующей спинномозговой жидкости. Плавает там и что-то подозревает.

Мой мозг. Мой бедный головной мозг. Без доступа к информации от органов чувств. Вакуум.

Висишь, думаешь, а время идет и идет… Часы, дни, недели… Десятилетия и столетия… Тысячелетие за тысячелетием…

Сколько прошло?

Кто это спросил?

Я здесь один…

Кто здесь один?

Не знаю…

Ты – галлюцинация?

Это ты галлюцинация…

Наверное, прошло минут десять, а я уже схожу с ума. Или давно сошел…

Ты больной.

Я?

Ты.

Мы.

Что, если вытащить мозг из черепной коробки и поддерживать в нем жизнь? Никакой информации: ни визуальной, ни слуховой, ни обонятельной, ни осязательной. Заперт. В его распоряжении только знания, полученные до заключения.

Сколько потребуется времени, чтобы начать сомневаться в своем прошлом? Сколько потребуется времени для создания галлюцинаций, иллюзий той реальности, которую у него отобрали? Сколько потребуется времени, чтобы забыть жизнь ДО и считать настоящим то, что он проецирует сам для себя?

Как разобраться… Как понять?

ТО, что в данный момент думает обо всем этом, готово взорваться. Так много мыслей… Головная боль неизбежна.

Свечение. Белое свечение появляется откуда-то снизу, а вместе с ним сердце начинает свою работу.

Одно сокращение – систола. Одно расслабление – диастола. Цикл.

Сердечный цикл длится в среднем 0.8 секунд.

Вот мои первые 0.8 секунд. А вот и вторые 0.8 секунд. И дальше, и дальше… Работа кипит.

Наполнение кровью – изгнание крови.

Наполнение кровью – изгнание крови.

Я глубоко вдыхаю. Возвращаются тактильные ощущения. Тело вновь под контролем.

Под моим контролем.

Свечение.

Я опускаю взгляд: от кончиков пальцев по поверхности кожи вверх медленно ползет белый дым. Захватывает кисти, забирается на предплечья… От него исходит тусклый, пульсирующий свет, который становится все ярче и ярче…

Вспышка.

Ослепительно белый, ледяной огонь мгновенно охватывает руки до локтей, а языки пламени извиваются и рывками касаются плеч. Холод терпим, и отдает лишь легким покалыванием на коже. В некоторой степени, даже приятное ощущение.

Затем появляется паника. Панический ужас, как при том самом сонном параличе. Необъяснимый и всепоглощающий.

Меня трясет. Меня бросает в дрожь.

Я отшатываюсь назад и пытаюсь стряхнуть пламя – тьма вокруг становится плотнее. Чем чаще машу руками и вообще двигаюсь, тем жестче она давит. Сковывает. Дышать все еще получается, но с большим трудом. Я зажат, словно в тисках, и кто-то невидимый продолжает закручивать рычаг…

Пламя светится гораздо меньше. Почти погасло…

Не паниковать?

Сила здесь – не союзник. Вероятно, сопротивление только усугубляет положение. В голову приходит не самая лучшая, но единственная идея – расслабиться.

– Хорошая мысль, – голос из-за спины разбивает угнетающую тишину.

Я дергаюсь в сторону, чтобы обернуться. Тьма стремится раздавить…

– Плохая мысль, – голос звучит за левым ухом. Совсем рядом.

Сердце колотится. Оно готово пробить грудную клетку. Вырваться и унестись подальше отсюда.

Отсюда…

Внутри закипает раздражение от собственной беспомощности. Свечение пропадает, оставляя меня в темноте. Совершенно одного. Или…

– Прими ее, – обдав ухо теплым дыханием, ласково шепчет голос.

Женский голос.

– Что принять?! – боль в теле становится невыносимой и вынуждает кричать. Вот-вот не выдержат кости и вонзятся осколками в мышцы, разорвут артерии, сухожилия…

Невидимый пресс. Утилизация души? Выходит, и Ада не заслужил… Просто сотрут в порошок.

Сотрут в Ничто.

– Что принять… – повторяет эхо.

Собраться и расслабиться… Есть старый способ – счет.

Я выдыхаю.

– Один… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть…

Представляю цифры, их цвета, размеры и формы. Переключаю внимание с внешнего агрессора.

– Семь… Восемь… Девять…

Напряжение отступает, как и тьма. Боли нет. Наплывают волны покоя и умиротворения.

– Десять…

Свобода.

Пламя вспыхивает ярче прежнего, и чтобы лучше его рассмотреть, я подношу руки к лицу. Никакого жара или хотя бы тепла – сплошной холод. Возвращается приятное покалывание…

– Умница, Крис, – хвалит удовлетворенный женский голос. – Ты должен принять ее…

– Крис! Что ж такое… Молодой человек! Вызовите скорую! Пожалуйста!

Святослав?

Надо мной стоит уставшего вида парень и тычет пальцем в телефон. Святослав рядом. Испуганно на меня поглядывает.

Замечает, что я прихожу в сознание.

– Очнулся! Очнулся… Ну слава Богу! – радостно восклицает он.

– Не надо скорую. Все нормально, – я сажусь и обхватываю голову руками.

– Точно? Я думаю, лучше вызвать, – парень стоит на своем.

– Не надо, я сказал.

Получается грубовато, но мне плевать. Виски пульсируют, отдают ноющей болью, глаза щиплет. Жутко хочется пить.

И выпить.

– Можно и повежливей… – обиженно бубнит парень и заходит в парадную. Удача все-таки решила заглянуть ко мне на огонек.

На огонек…

– Дверь подержи! – я машу рукой Святославу и осторожно приподнимаюсь со скамейки.

Ноги слушаются, голова не кружится. Жизнь, вроде бы, продолжается.

Я совершенно точно схожу с ума. Лечу в пропасть, из которой не выкарабкаться. Печально. Но что это… Шизофрения?