Владимир Василенко - Статус B

Здорово выручал расфокусированный Кинетический удар — я инстинктивно отбрасывал паршивцев ударной волной, будто невидимой огромной ладонью, а потом уже пускал в ход другие умения.

Это был удобный случай для того, чтобы в очередной раз потренироваться. Псионику вообще довольно сложно применять в бою, это тебе не дубиной махать и не из винтовки стрелять. Нужно было постоянно следить за шкалой Пси-энергии, тратить ее четко выверенным порциями, тонко чувствуя, где можно вложить чуть больше, а где лучше сделать паузу и накопить. Усложнялось все тем, что у части умений затраты Пси-энергии были не фиксированными.

И ведь это у меня пока всего несколько активных умений. По мере добавления новых придется научиться жонглировать ими быстро и точно.

Пока что тактика у меня была примитивная. Старался держать мобов на расстоянии с помощью Захвата. Основным атакующим умением против одиночных целей был Кинетический удар — сжимал его область действия до минимума и колол противников невидимым клинком. Если три-четыре моба стояли достаточно близко — набрасывал на них облако Структурной деформации, тем же Захватом стягивая их ближе друг к другу.

Захват вообще оказался самым полезным и универсальным навыком. Управлять предметами на расстоянии — это не только круто, но и очень удобно. Само умение у меня пока всего пятого уровня, эффективность невысока, но здорово помогает Грейферус — этот артефакт в разы снижает затраты Пси-энергии на применение трюков с телекинезом.

А запас Пси-энергии у меня по-прежнему самое слабое место. Утекает она как песок сквозь пальцы. Вчерашние вливания полусотни орбов, конечно, помогли, но не кардинально. Качаться еще и качаться. Причем, если мыслить стратегически и готовиться к получению Грани Абсолюта, то в первую очередь надо увеличивать именно скорость восстановления, а не максимальный запас — реликвия вообще уберет верхний лимит со шкалы Пси-энергии.

Впрочем, когда я смогу получить эту реликвию, и смогу ли вообще — это большой вопрос. Так что пока надо приспосабливаться к имеющимся условиям. Например, задействовать Энергию Пустоты.

Из полезных в бою умений Пустоты у меня пока только Вакуумная ловушка. Но я начал применять ее все активнее. Против небольших мобов типа тех же визгунов она оказалась вполне эффективной. В момент применения вообще способна была стянуть полдюжины таких тварей в кучку. Потом же, в ходе поддержания, мощность всасывания сильно падала, так что визгуны, отчаянно пища и цепляясь всеми конечностями за землю, могли ее преодолеть за несколько секунд. Но и этого времени было достаточно, чтобы с ними разобраться. В удачных случаях я успевал почти одновременно бросить Вакуумную ловушку, а поверх нее — Структурную деформацию, нанося неплохой урон сразу нескольким монстрам.

Двигался я довольно медленно, и не только из-за нападений монстров. Продираться через заросли было довольно проблематично, и некоторые участки я преодолевал только с помощью мимика.

Судя по очертаниям, вырисовывающимся на карте, я находился в узкой извилистой долине, тянущейся сверху вниз по склону вулкана и с запада и востока ограниченной почти отвесными каменными стенами. Света сюда попадало мало, так что все тонуло в полумраке, который в сочетании с кучей препятствий под ногами и доносящимися со всех сторон загадочными звуками здорово действовал на нервы. Невольно начинаешь озираться, чутко реагируя на каждый шорох, и вздрагивать от каждого мелькнувшего неподалеку силуэта.

Я перебрался через глубокую расщелину, из которой почему-то явственно тянуло дымом, и продрался через кусты на довольно обширную поляну. Здесь было посветлее — наверху даже можно было разглядеть кусочек неба, не скрытый кронами деревьев. Мобов тоже не было видно, если не считать ярких крылатых птах, порхающих над полусгнившим стволом поваленного дерева. Колода эта была здоровенной, длиной с вагон метро, так что проще было ее перелезть, чем обходить. Но едва я очутился на другой стороне, как мимик вдруг напрягся, вырываясь у меня из-под одежды.

Не успел я опомниться, как Седьмой дернул меня назад, притягивая щупальцами к стволу дерева, а потом и вовсе облепил сверху, вжимая в укрытие и затягивая сверху плотной пленкой, быстро меняющей цвет так, чтобы сливаться с окружением.

Первой реакцией на подобную бесцеремонность было возмущение, но я быстро взял себя в руки. Если уж мимик так всполошился — значит, опасность нешуточная. Я прислушался и, насколько позволяла опутавшая меня маскировочная пленка, огляделся.

Пока вроде никого. Но откуда-то справа, из-за кустов, доносится шум. Кажется, сюда продирается кто-то крупный.

— В чем дело? — послал я мысленный вопрос мимику.

— Пока непонятно. Биом мне незнаком, и у некоторых объектов здесь какие-то странные характеристики…

Шум справа становился все отчетливее, и я, с усилием повернув голову, разглядел массивную горбатую тушу, неторопливо продвигающуюся в сторону поваленного ствола, тщательно обнюхивая путь перед собой и временами зарываясь мордой в пол.

Панцирный секач Проклятого леса.

Здоровенная зверюга. Очертаниями и повадками напоминает кабана, но сильно крупнее. Клыки из нижней челюсти торчат, будто сабли, а массивная туша по бокам и на спине покрыта толстыми роговыми пластинами. Правда, уровень опасности — всего на две звезды. И чего тогда Седьмой так забеспокоился?

В ответ на мой вопрос мимик молча повернул мою голову левее и наклонил, намекая, что нужно присмотреться к чему-то под ногами.

Несколько секунд пролетело в напряженном ожидании. И тут я, наконец, разглядел.

Слой мха слегка шевелился, будто под ним проползает нечто длинное. Я даже, кажется, успел разглядеть в прорехе в этом зеленом ковре проскользнувшее змеевидное тело — серое с черными прожилками. Но утверждать наверняка было нельзя — вскоре снова все стихло. Я шарил взглядом по поляне, пытаясь уловить новые признаки прячущегося под землей монстра, но меня все больше отвлекал приближающийся секач, увлеченно роющий землю носом.

И, похоже, не меня одного.

Вон оно! Обошло зверя сзади, теперь медленно подбирается под самое брюхо… Змея?

— Хуже, — отозвался мимик на незаданный, но четко вспыхнувший в мозгу вопрос.

Нападение было таким резким, что я невольно вздрогнул. Слой мха вздыбился, в стороны полетели влажные ошметки. Из-под земли, изгибаясь, как рассерженная кобра, взметнулось гибкое скользкое туловище в пару метров длиной, увенчанное звездообразной пастью, похожей не то на кисть с непомерно длинными узловатыми пальцами, не то на жутковатый цветок, вместо сердцевины у которого — круглая пасть, усеянная желтоватыми иглами зубов. Этакая пиявка переросток.