Владимир Василенко - Статус B

Но стихло все довольно быстро — весь инцидент не занял и минуты. Правда, ощущения были не из приятных. Уходящая из-под ног земля всколыхнула какие-то инстинктивные страхи, с которыми сложно было совладать. Тем более что в реале мне не доводилось бывать в эпицентре землетрясений.

Айя, похоже, чувствовала тоже самое — вцепилась в меня обеими руками и опомнилась, только когда все закончилось.

— Уфф… — виновато выдохнула она. — Все никак не привыкну. Тут частенько так трясет, ничего страшного. Вулкан же. Но, правда, в прошлый раз из-за таких толчков меня и засыпало.

— Ясно.

— Ладно, пойдем дальше. Тут же уже недалеко?

— Да, метров пятьсот осталось. Так что говоришь — все-таки в каких-то ситуациях члены Лиги действуют сообща?

— Ну да. Есть даже мелкие кланы, которые полностью входят в состав Лиги. Например, охотой занимаются в промышленных масштабах. Но мы таких не любим.

— Почему?

— Слишком много народу. И не охота получается, а бойня. Сам дух теряется. Понимаешь, Лига — это…

Айя смешно сморщилась, втягивая носом воздух.

— Это романтика. Раньше как было? Каждый Повелитель зверей — это одиночка. И каждая вылазка в биом для него — это как подвиг. И только верный маунт под седлом, и боевой пет спину прикрывает. Больше ему и положиться-то не на кого.

— Звучит заманчиво, — признал я. — Я тоже скорее одиночка.

— Я так и поняла. А еще знаешь, что классно при такой игре? Столько баек потом можно травить про свои похождения — м-м-м! Еще и привирать — кто ж проверит-то? Вообще, мне кажется, Лига поначалу ради этого и создавалась — чтобы было кому похвастаться. В основном-то хвастаются убийствами всякими, а на наши достижения большинству начхать. Обидно.

— Понимаю, — усмехнулся я.

— Но это так, ностальгия. Раньше и народу в игре поменьше было. А сейчас в биомах толкотня. И техники всякой развелось сканирующей. Лига отмирает потихоньку. Так, одно название осталось. Но, правда, когда нужно найти что-то действительно редкое — все-таки следопыты из Лиги незаменимы. Если это, конечно, настоящий следопыт.

— А настоящий — это какой?

— Как я, например, — без тени смущения заявила Айя. — Вот, значок видишь? Это у нас что-то вроде элитного клуба.

Она указала на небольшой золотистого цвета медальон у нее на шее, с изображением стилизованного глаза, окруженного листвой. Этот уже не было похоже на опознавательный знак. Скорее действительно дорогая вещь, демонстрируемая только своим.

— Мы так себя и называем — Следопыты. Вот с этими ребятами я и правда готова и в огонь, и в воду.

— Те трое, про которых ты до этого рассказывала — тоже из их числа?

— Да. Но мы давненько не пересекались, правда. Да нас вообще мало осталось, человек двести-триста, может, в активе. Остальные… Кто на других персонажей перешел, кто вообще игру забросил. Следопыта отыгрывать сложно.

— Почему?

— Ну, ты правильно заметил — это же небоевые персонажи. Тут надо в Восприятие вкладываться, в ущерб всему остальному.

— Примерно как мулы вкладываются в Грузоподъемность?

— Угу. Только мулы-то у кланов нарасхват. А от прокачки следопыта прибыль нестабильная. Каждый поход — авантюра. То, бывает, куш сорвешь. А бывает, неделями на мели. Да и вообще, приходится качать такие навыки, от которых поначалу пользы — вообще пшик да маленько… Так, тсс!

Она вдруг прижала палец к губам и замерла, прислушиваясь и принюхиваясь. Я-то ничего подозрительного не слышал. Но, вероятно, это как раз тот случай, когда оправдываются вложения в Восприятие.

— Под нами — множественные пустоты, — подсказал Седьмой. — И я чувствую в них движение.

— Какие-то пещеры?

— Не совсем. Скорее трещины в скальной породе. Очень глубокие.

Я огляделся, будто надеялся увидеть подтверждение его словам. Но под ногами стелился лишь плотный ковер травы и мха.

— Чуешь? — тихо шепнула Айя. — Чем-то тухлым тянет. И дымом.

Я принюхался и покачал головой.

— Не-а. Но я помню, что иногда что-то такое унюхивал здесь, пока шел. Дохлятина какая-то?

— Сероводород. Капсула, конечно, все богатство запахов не передает, но и слава богу. Тут, похоже, вулканические газы на поверхность выходят где-то. Если так, то я была права.

— В чем права-то?

— Что полезла в эту долину. Я ее еще во время первой своей высадки увидела, с высоты. Тут глубокая впадина на склоне и лес такой… Как будто туманом подернут. Так и подумала, что тут выброс может быть. Просто в подсказках по Проклятому лесу намекают, что заражение как-то связано с самим вулканом.

— С извержением?

— Ну да. Кто-то вообще поначалу на пепел грешил. Но потом, когда поизучали зараженных зверюг разных стадий, стало понятно, что заражение вызывают какие-то паразиты. Точнее, симбионты типа червей. Но вот откуда эти червячки берутся…

— То есть никто до меня не видел заразителей? Уже ведь несколько дней прошло с открытия биома.

— В общем доступе эта инфа пока не проскакивала. И в каналах Лиги тоже. Даже у Следопытов. Так что — тьфу-тьфу-тьфу, боюсь сглазить — но, возможно, мы и правда где-то недалеко от одного из эпицентров… Так, тсс!

Она снова шикнула на меня и затаилась. Даже, кажется, дышать перестала.

— Какой-то шорох… Под землей!

Я по-прежнему ничего не слышал, поэтому мысленно воззвал к мимику.

— Опасности нет, — успокоил он. — Какие-то живые объекты движутся по трещинам, но от поверхности их отделяет толстый слой почвы. Я удивлен, что этот игрок что-то смогла расслышать.

— Что за объекты?

— У меня нет данных. Судя по звукам — средних размеров, мельче человека. Но их много. Десятки. Они мигрируют на юг вдоль трещин. Кажется, их что-то вспугнуло. Я чувствую жар под землей. Похоже, в скальные слои под нами просочилась раскаленная лава.

Хм… Возможно, это часть механики этого биома. Вулкан просыпается, и подступающие потоки лавы постепенно выгоняют на поверхность заразителей, дремавших до этого глубоко под землей. И если так, то растревоженный выводок этих тварей под нашими ногами сейчас ищет выходы на поверхность. А раз я уже встречал неподалеку одну из них — значит, выход точно есть.

Я повернулся на юг, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за зарослями.

— Там какой-то шум. Даже я слышу. Айя?

— Вода. Тут неподалеку ручей течет по дну расщелины. Я там уже проходила.

Ноги уже сами собой несли меня вперед. Не особо разбирая дороги, я продрался сквозь кусты и едва успел остановиться на краю заросшего травой обрыва. Глянул вниз, на узкий, но шумный поток, стиснутый внизу руслом. Но чем выше поднимались склоны расщелины — тем более рыхлыми они становились. Здесь уже не сплошной камень, а вперемешку с почвой. Кое-где наружу торчат оголившиеся корни деревьев.