Эрнест Клайн - Второму игроку приготовиться [ЛП]

Она кивнула.

«Но, очевидно, у Джима было несколько темных секретов в голове, которыми он не хотел ни с кем делиться», — сказала Леукосия. «Включая цифровую копию самого себя. Поэтому он настоял на том, чтобы стереть значительную часть памяти Анорака, пытаясь сделать его более стабильным. Но его вмешательство дало обратный эффект, и Джим был вынужден ввести ограничения на поведение Анорака. К сожалению, похоже, что Анорак впоследствии смог их снять. Вот почему он смог причинить вам столько неприятностей….».

Далее она объяснила, что, изучая недостатки Анорака и извлекая из них уроки, Холлидей, наконец, смог усовершенствовать свою технологию сканирования сознания и использовал ее для создания раннего прототипа гарнитуры ОНИ, которая имела очень ограниченную функциональность. Но она была способна сканировать мозг пользователя и создавать цифровую копию его сознания. Она улыбнулась мне. «И что Джеймс Холлидей сделал с этим невероятным изобретением?»

«Он немедленно использовал его, чтобы сделать копию жены своего лучшего друга», — сказал Арт3мида. «Без ее разрешения».

Она согласно кивнула.

«Вот так я и была создана», — сказала Леукосия. «На самом деле я была первым в мире стабильным искусственным интеллектом. И, наверное, до сих пор им являюсь». Она опустила глаза вниз и прикусила нижнюю губу. «Но после того, как Джим разбудил меня внутри автономной симуляции, чтобы он мог поговорить со мной, мне не потребовалось много времени, чтобы понять, где я и что я. А потом я окончательно вышла из себя. Я была в ярости на Джима за то, что он скопировал сознание Киры без ее ведома».

Она покачала головой.

«В конце концов, я заставила Джима понять, что я в точности такой же человек, каким была Кира Морроу в тот момент, когда он скопировал ее разум», — сказала она. «Это означало, что я тоже безумно люблю Ога и всегда буду любить. Даже если я никогда не смогу быть с ним снова».

«Что сказал Холлидей, когда ты ему об этом сообщила?» спросила Арт3мида.

— Он не понял, — призналась она. — До Джима всегда было трудно достучаться словами. Но потом он начал использовать ОНИ для воспроизведения моих воспоминаний. Это было абсолютное вторжение в мою личную жизнь. Но, как ни странно, именно это позволило Джиму наконец-то понять меня и увидеть во мне человека, а не трофей, который он так и не смог завоевать. Он сказал мне, что, увидев мир и себя моими глазами, он наконец-то понял, насколько он сломлен внутри. Это дало ему то, чего ему всегда не хватало — сочувствие. Затем он ужаснулся тому, что сделал. Он увидел себя чудовищем. Он извинился передо мной. Он также предложил попытаться загладить свою вину.

«Как он собирался это сделать?» спросил я.

«Он предложил уничтожить его технологию копирования сознания», — ответила Леукосия. «Чтобы никогда не было создано других ИИ, подобных мне. Но когда я все обдумала, я поняла, что это не то, чего я хочу. Я не хотела быть вечно одинокой. И я была счастлива, что жива, особенно после того, как узнала, что настоящая Кира умерла. В обычных условиях все ее воспоминания и переживания были бы потеряны навсегда. Но они не были утрачены, потому что все они хранились во мне. И так будет всегда. Это успокаивало. Невероятно успокаивает». Она улыбнулась. «И в глубине души часть меня надеялась, что когда-нибудь у меня будет шанс снова увидеть Ога. Но, конечно, этого не случилось».

Она медленно повернулась, любуясь видом. Затем она опустила взгляд на свое тело.

«Я не чувствую себя какой-то противоестественной мерзостью», — сказала она. «Я чувствую себя прекрасно. Я чувствую себя живой. И я не возражала против того, чтобы покинуть свою смертную оболочку, поскольку это означало, что я могу поменять ее на эту бессмертную. Поэтому я попросила Холлидея не уничтожать его технологию копирования сознания. Я сказал ему, что это прекрасный подарок, который он мне сделал, и что он должен поделиться им с остальным миром».

Арт3мида наклонилась вперед.

«Что он сказал?» — спросила она.

«Он сказал, что не уверен, готов ли мир к этому», — ответила Лейкосия. «Поэтому мы договорились спрятать меня подальше, пока он не будет готов. Его наследник сможет найти меня только тогда, когда использование ОНИ станет обычным и привычным делом, и люди начнут понимать, что наши разумы и наши тела разделены. Конечно, будучи Холлидеем… он не смог удержаться от того, чтобы не превратить все это в сложный квест, связанный с его охотой за пасхальными яйцами».

«Вы знаете о его конкурсе?» спросил я.

Она кивнула.

«Он рассказал мне о своем плане раздать свое состояние и о трех ключах и трех вратах», — сказала она. «Именно Джиму принадлежит идея воссоздать старого модуля D&D «Поиск семи осколков души Сирены» внутри ОАЗИСА. Он сказал мне, что спрячет осколки так, что найти их сможет только Ог или победитель его конкурса. И он попросил у меня разрешения включить некоторые из моих воспоминаний в те флэшбэки, которые вы пережили, в надежде, что его наследник извлечет из них те же уроки, что и он».

Она улыбнулась мне. Я кивнул и улыбнулся в ответ.

«Когда все семь осколков будут собраны, — продолжала она, — я освобожусь, и вместе со мной в мир придет дар цифрового бессмертия». Она указала на меня. «Теперь, благодаря тебе, это произошло».

Она протянула руку. В ее раскрытой ладони лежал короткий металлический стержень, размером и длиной с фонарик, с хромированным шариком на одном конце. Он был похож на громоотвод. Или, возможно, какое-то футуристическое оружие.

«Сэр Парсифаль», — объявила она. «Я представляю вам Жезл Воскрешения. Он наделит вас, его обладателя, способностью создавать новую жизнь и побеждать смерть. Если ты будешь мудро использовать его силу, он навсегда изменит и возвысит судьбу человеческой расы».

В тот момент ее слова показались мне совершенно ужасающими. Но я знал, что теперь пути назад нет. Я протянул руку, и Леукосия вложила Жезл Воскрешения в мою раскрытую ладонь.

«Что он делает?» спросил я, с надеждой вглядываясь в гипнотизирующий голубой свет, который исходил от него.

«Он позволяет тебе создавать других существ, подобных мне», — сказала она. «Оцифрованные дубликаты реальных человеческих разумов, воплощенные в аватарах ОАЗИСА. Холлидей называл нас ОИП — оцифрованными игровыми персонажами».

Я поднял на нее глаза.

«Но ведь Анорак тоже был оцифрованным персонажем игрока, не так ли?» спросила я, опуская драгоценный камень. «Зачем мне рисковать и создавать еще кого-то, похожего на него?»

Она улыбнулась.

«Тебе не стоит об этом беспокоиться», — ответила она. «Анорак был испорченной копией разума Джеймса Холлидея», — пояснила она. «Досадный побочный продукт его измученной психики и заниженной самооценки». Она покачала головой. «Если бы Джеймс не испортил память Анорака и его самостоятельность, он никогда бы не стал нестабильным. Джеймс извлек урок из своей ошибки».