Владимир Шорохов - Ева

– А зачем я вам нужен?

Вдоль столов-инкубаторов ходил персонал и проверял показания на экранах. Они прошли дальше. Денис прикинул, что в одном зале было около пятидесяти колб. А таких залов он насчитал не один десяток.

Валерия, так представилась женщина, повела его дальше.

– Как-то бесчеловечно, а по-другому никак?

– Можно, но долго и нет гарантий. Это ведь не означает, что мы заменяем естественный процесс размножения. Вспомни голод в Ирландии, грибок уничтожал картофель. Со временем вывели устойчивый сорт и накормили им Европу. А после точно так же вывели коров, баранов, свиней, кур, и опять прилавки были заполнены едой.

– Но там еда, а тут, – Денис до сих пор не мог поверить в то, что увидел своими глазами. Детей выращивали, как кроликов.

– Идём, я познакомлю тебя с командой.

– Но вы не сказали, зачем я вам нужен.

– Сейчас узнаешь, но сперва приложи руку к экрану, чтобы сканер считал твои капилляры.

Валерия вошла в длинный зал со множеством приборов, значение которых Денису было непонятно. Персонала было немного: кто-то, уткнувшись в монитор, строил графики, кто-то ковырялся в микросхемах с паяльником.

– Познакомься, Кира, наш генетик, Феликс, цифровой мир – его стихия. Милена, она знает столько языков программирования, как никто другой на свете. И Влас, он познал, что такое зерно.

– Зерно? Здравствуйте.

Все, кто занимался своими делами, подошли к Валерии и с любопытством посмотрели на юношу, который, стесняясь, словно попал в новый класс, жался к женщине.

– Здравствуйте, – ещё раз сказал он и протянул руку Феликсу.

– Здесь мы пытаемся разобраться в причине сбоя, что пошло не так. Кира, какие у тебя показатели?

– Проверила эмбрионы, что вчера разморозили, всё идет по плану, деление клеток началось. С теми тремя, которые вчера перевели в инкубатор, тоже всё хорошо. Я бы сказала, инкубаторная работает отлично.

– Видишь ли, Денис, как ты это говоришь, люди давно научились выращивать людей в пробирке, – сказала женщина. – Не мы это первые изобрели, всё изначально заложено в яйцеклетке: она сама знает, что делать. Мы лишь поставляем питательный раствор и всё. Но тут-то и проблема.

– Вот именно, что проблема. И я не знаю, что с этим делать. Они здоровые, – Кира посмотрела на Дениса и добавила. – Рождённые дети по всем показателям самые что ни на есть здоровые, но они резко отстают в развитии по умственным параметрам.

– Это животные, – закончила за неё Валерия. – Они не могут думать. У них отлично развиты рефлексы. Они заучивают действия, как животные, но не как человек.

– После того как подрастают, приобретают простые навыки, но что бы мы ни делали: думать они не могут.

– Думать? – удивился Денис.

– Да, они тупы, как мой Нежить, это у меня дома был кролик, он только ел и гадил. Но был в то же время милым и пушистым, но глупым.

– Думать, – повторил Денис и подошёл к монитору, на котором демонстрировались кадры камеры наблюдения, что, по всей вероятности, находилась в комнате, где жили дети. – Они безумны?

– Нет, они нормальны, – пояснила Валерия. – У них нет психического отклонения, в этом отношении они здоровы.

Ребенок на мониторе очень аккуратно причесывался и делал это, похоже, постоянно. Другой же ходил и рассматривал на стенах картинки и что-то бубнил себе под нос. Третий сидел на полу и пел непонятные песни. Все выглядели вполне нормальными детьми. Если сейчас сделать стоп-кадр, то даже не подумаешь, что они не такие, как другие дети.

– А почему?

– Вот над этим мы бьёмся уже не первый год, – сказала Кира и отошла в сторону.

– А все дети такие?

– Да, все, – сказала Валерия. – Мы решили, что виной питательный раствор или излучение. Но потом подвернулся случай: нам удалось изъять несколько эмбрионов у женщин. Они не могли их вынашивать, организм стал отторгать. Поместили в инкубаторы. Были сложности, но Кира справилась. Как положено, дети родились в срок.

– Смешно звучит, родились, – сказал Денис, понимая, что ребёнка просто вынимают из инкубатора и заставляют дышать воздухом.

– Как бы то ни было, но они родились. И вот эти дети, – Валерия подошла к мониторам, и Кира включила запись. – Они нормальные.

На экране появилось изображение девочки, которая читала вслух, а мальчик, сидевший рядом, лепил фигурки из пластилина.

– Да, нормальные. Ничем не отличаются от остальных детей, рождённых от матери, – сказала Кира. – Поэтому мы и выдвинули теорию «зерна».

– Зерна?

– Как угодно можно это называть. Но на практике получилось, что дети, зачатые и выращенные в инкубаторе, не обладают главным – человеческим сознанием. Они рождаются животными.

От этого вывода Денису стало противно, и он непроизвольно поморщился. За спиной с лёгким шипением открылась входная дверь, Валерия повернулась и пошла навстречу вошедшему мужчине.

– Добрый день, Яков.

– Здравствуй. Думаешь, он добрый, этот день?

– Хочется в это верить.

– Есть успехи?

Яков почти каждый день появлялся в институте, это была его обязанность. Он был связующим звеном между учёными и советом основных акционеров института.

– Нет, – коротко сказала женщина.

– Завтра заседание правления, мне надо им хоть что-то сказать.

– Это тебе не растения, это…

– Знаю, но пятнадцать лет…

– За это время мы смогли научиться выращивать, это само по себе большой прогресс.

– Им нужны здоровые дети, а не лысые обезьянки, – Яков посмотрел на монитор с камеры наблюдения.

– Нам нужно время, ты же знаешь. Мне кажется, что мы где-то очень близко. Ходим рядом, вот только не можем пока понять, что ищем.

– Мне нужно твоё одобрение, чтобы ввести мальчика в курс дела, – сказала она, обращаясь к Якову.

– Похоже, ты уже всё решила.

– Да, но всё же формальность.

– Я согласен, если он останется тут.

– Думаю, с этим проблем не возникнет. У него есть потенциал: увидел то, от чего другие отмахивались.

– Всё думаешь про «зерно»?

– Не знаю, может, мы и ошибаемся, надо попытаться.

– Хорошо, действуйте. А волков, – так Яков говорил про Совет директоров института. – Я возьму на себя.

– Спасибо тебе.

Мужчина быстро развернулся и пошёл к выходу.

– Влас, покажи.

Валерия прошла в конец зала, где находились кресла и шлемы ИБС для погружения в мир Врадж. Рядом стояли приборы и доски, на которых были написаны формулы программирования. Денис остановился и стал внимательно считывать показатели с мониторов, – они были ему знакомы. А после развернулся и бегло просмотрел, что было написано на доске, взял маркер и, подойдя к ней, стал зачеркивать надписи.

– Что ты делаешь? – возмутился Влас.